Елена Яковлева - Опасная тихоня Страница 26

- Минуточку... - Радомыслова поднялась со стула, подошла к комоду и взяла с полки очки, которые лежали между страниц раскрытой книги. Хитрый кот при этом даже не проснулся, просто повис на руках у хозяйки, как горжетка. - Да, я видела эту девочку, она училась у нас, - согласилась Радомыслова, - но это все, что я про нее знаю. - И спросила, переводя взгляд на меня:

- И что с ней случилось?

- Она пропала пятнадцать лет назад, - со вздохом сообщила я, - как пишут в сводках происшествий, ушла и не вернулась. С тех пор никто ничего о ней не слышал.

Молодые, хотя и подслеповатые глаза старой учительницы затуманились:

- Печальная история. Ее искали?

- Искали, - подтвердила я без особенного энтузиазма, - по крайней мере, формальности были соблюдены. А сейчас, насколько я знаю, дело уже закрыто. Они считают его безнадежным, говорят, с пропавшими почти всегда так. Особенно если с момента исчезновения прошло уже пятнадцать лет, как в этом случае.

Радомыслова задумалась, ее ласковая ладонь снова прошлась по спинке спящего кота:

- Как я понимаю, на мысль, что Елена Богаевская может быть как-то связана с исчезновением вашей подруги, вас навели два обстоятельства. Первое: они учились в одной школе, второе: Богаевская пятнадцать лет назад покинула город, а ваша подруга тогда же пропала. Может, это все-таки не более чем совпадение?

Я не стала активно возражать:

- Не исключено. Только это моя последняя надежда, последняя...

- Я вам сочувствую, - задумчиво произнесла Радомыслова, - и при таких обстоятельствах я вам, конечно, попытаюсь помочь, хотя я остаюсь при том мнении, что это все-таки исключительное право Елены Богаевской. Я бы не хотела что-то делать за ее спиной. Впрочем, не так уж много я и знаю. - Она замолчала, видимо решая, стоит ли раскрывать секреты бывшей ученицы, неожиданно ставшей звездой мировой величины. Потом все-таки заговорила:

- Прежде всего хочу сказать, что Лена Богаевская с самого начала подавала большие надежды. Если бы она не стала певицей, прекрасная пианистка из нее получилась бы в любом случае. Поэтому я много с ней занималась, выделяла среди других учениц и учеников... Я, собственно, всегда так поступала, за что получала много нареканий. М-да... Впрочем, это неважно. - Я заметила, что лицо старой учительницы омрачилось. - Но, - она вскинула голову, - я До сих пор осталась при своем мнении: талантливым детям нужно уделять больше внимания, нужно о них заботиться, оберегать, дышать на них, они же перед этой жизнью беззащитны вдвойне, потому что более впечатлительны. Ну ладно, о Леночке. В общем, когда я поняла, что передо мной одаренный ребенок, а произошло это, конечно, сразу, то стала посвящать ей больше времени, чем остальным. Мы занимались не только в школе, но и здесь, у меня. - Она повернула голову, я проследила ее взгляд и только теперь рассмотрела в дальнем углу пианино. Разумеется, никаких денег я с нее не брала, тем более что семья была не очень зажиточная, как принято говорить, полная, но с проблемами. Отец очень сильно выпивал. Кстати, когда Лена с матерью уехали из города, семья совсем распалась, отец Лены остался в городе и потом, как я слышала, окончательно спился. Что касается самой Лены... - Радомыслова тяжело вздохнула и замолчала. Причем надолго.

Я заерзала в кресле, и рыжий кот на коленях старой учительницы не оставил этот факт без внимания: снова приоткрыл один глаз и недовольно посмотрел на меня. По-моему, мое присутствие представлялось ему все более и более нежелательным.

- Конечно, с Леночкой тогда, в июне восемьдесят третьего, что-то произошло. У меня на этот счет нет ни малейшего сомнения, хотя, что именно случилось, я до сих пор не знаю. Но как она была потрясена, с ней творилось что-то страшное! Она тогда уже заканчивала первый курс училища - ей, впрочем, по-хорошему надо было бы сразу в консерваторию поступать, но таковой у нас в городе нет и по сию пору. Да... Лена, уже учась в училище, как и прежде, часто ко мне приходила... Мы беседовали, пили чай с вареньем... Помню, когда она не появилась у меня за неделю ни разу, я сама собралась и пошла к ней домой. Тем более что они жили на улице Рылеева, а музыкальная школа находится неподалеку, в двух кварталах. Пришла, позвонила, дверь открыла ее мать... У нее вид был не очень: бледная, плохо причесанная. В квартире царил страшный беспорядок, какие-то вещи упакованные... Они уже готовились к отъезду, но я этого не знала. А Лена сидела, забившись в уголок, такая несчастная, а глаза... Я даже не знаю, как вам их описать, наверное, такие бывают у человека, которого живьем опускают в могилу, - сплошной ужас. Конечно, я стала спрашивать, что стряслось, но никакого вразумительного ответа не получила. Тамара Ивановна, так зовут мать Лены, была в подавленном, нервозном состоянии и твердила одно: мы уезжаем, и все. Мне ничего не удалось у нее выведать, ничего. Я, конечно, пыталась ее переубедить, серьезно все обдумать, ведь я очень боялась, что Леночкино дарование погибнет. Помню, она, Леночкина мать, тогда мне сказала:

"Неужели вы думаете, что я не желаю счастья собственной дочери? Да я для нее сделаю все и даже больше. А сейчас для нее будет лучше всего отсюда уехать". Вот что мне удалось от нее добиться. А Лена просто сидела и молчала, за все время ни слова не произнесла. Ну и все, - печально подытожила она.

- И вы ее больше ни разу не видели?

- Никогда, - покачала она головой. - Долгое время я вообще ничего о ней не знала, хотя, если честно, надеялась, что когда-нибудь она мне напишет, в почтовый ящик без волнения заглянуть не могла - письма ждала. Не дождалась... А потом увидела ее по телевизору. Признаться, сначала глазам своим не поверила. Понятно, имя и фамилия могут и совпасть, но лицо, лицо я, конечно, спутать не могла. У меня был шок, когда я поняла, что не ошиблась, что это именно она - Лена. Потом я сказала себе: значит. Бог есть! А как я обрадовалась, когда по городу афиши развесили, сразу билет на концерт купила, в партер. Но она отказалась выступать.

- А это только подтверждает, что с ней что-то и в самом деле случилось здесь пятнадцать лет назад, - продолжила я. Откровенно говоря, в этом для меня не было ничего нового. Все вокруг да около и ничего конкретного!

Резкий и протяжный звонок в дверь заставил встрепенуться рыжего кота. Он потянулся, глянул на хозяйку и хрипло мяукнул.

- Это ко мне ученица пришла, - пояснила Радомыслова, поднимаясь со стула. - Тоже очень способная девочка.

Я встала с кресла вслед за хозяйкой и поплелась за ней в прихожую. Похоже, ничего интересного мне здесь больше не светило.

В прихожей Радомыслова радушно встречала невысокую девчушку лет четырнадцати, которая громко хлюпала простуженным носом.

- Иди руки грей, - велела ей учительница, - а я сейчас.

Девчушка шмыгнула в комнату, а Радомыслова, закрыв дверь в комнату, пожаловалась:

- Видите, теперь только на дому с детьми занимаюсь. Из школы меня выставили два года назад, когда новую директоршу сверху спустили. И не меня одну, многих других тоже. Атмосферка там теперь... Я ведь сначала, грешным делом, подумала, что вы по поводу какой-нибудь жалобы. Там ведь страсти до сих пор не затихают.

- Я так и поняла, - пробормотала я, - я ведь там уже была, в школе, и адрес ваш я там узнала.

- Только вы не подумайте, я не в обиде, - махнула она рукой.

- Не подумаю, - тупо кивнула я и, попрощавшись, шагнула за дверь.

Настроение у меня было не ахти. Я потратила полдня, а узнала с гулькин нос. Все топчусь на одном месте, ни туда ни сюда. Может, Богаевская - это вообще ложный след или того хуже - тупик?

Глава 13

Выпуклые Венькины глаза медленно наливались кровью, как у быка при виде красной тряпки. - Почему так долго? - с ходу вызверился он.

- Потому что "жигуль" ваш - барахло, его пора на свалку отправить! оттявкивалась я. - Он сломался, и я перемещалась в пространстве пешкодралом, а у меня, чтоб ты знал, скорость пять километров в час.

Венька немного сбавил обороты, однако еще раз взглянул на часы, словно не веря своим глазам, и пробормотал:

- Черт знает что, все из рук вон! Просто никуда не годится... Крутояров выбил из центра деньги для бюджетников и теперь усиленно затыкает дыры! Рябоконь раздает пенсионерам тушенку...

Все ясно, предвыборная борьба накаляется.

- Значит, нам пришла пора дарить телевизор детскому дому, - констатировала я, вешая пальто в шкаф. - Пардон, я запамятовала, - видак!

- Иди ты к черту! - снова попер на меня Венька. - Выбрала момент для шуточек!

- Ну извини, - предложила я Веньке мировую. Сейчас, когда я вела двойную игру за его спиной, ссориться с ним мне было не с руки. - Согласна, моя ирония неуместна. Но не вижу повода для того, чтобы сильно убиваться. Радоваться надо, что бюджетники наконец получат долгожданную зарплату.

- Я и радуюсь, - прошипел Венька, - сначала получат, а потом побегут голосовать за своего благодетеля, за Крутоярова! А все этот... - Имени Венька не назвал, но я почему-то сразу поняла, что речь пойдет о Пашкове. - Вздумал провинцию удивлять высокими материями, очень они ей нужны! Четвертая моя избирательная кампания и первая такая бездарная!