Алексей Наст - Чужая зона Страница 26

– Не говорите больше ничего! – попросил Сергей.

– И не собираюсь. Я ничего не знаю!

– Думаю, неприятностей нам с вами не избежать.

– Мне всё равно, – отрешённо отозвался Василий, взгляд его потускнел, теряя живость.

Неладное творилось с объектом. Здорово же его обработали!

Сергей торопливо отошёл. Контакт состоялся или провалился? Что делать дальше? Когда удастся снова поговорить с объектом? Эти вопросы сейчас оставались без ответов.

Подбежавший латинос, неодобрительно взглянув в сторону Василия, хлопнул Сергея по плечу:

– Чего возишься с «прокажённым»? Он отщепенец.

– Я сам такой.

– Не хандри, Насильник, пойдём посмотрим на игру.

– Пойдём.

Уходя, Сергей напряжённо посмотрел на Василия. Тот на секунду повернул голову в его сторону – взгляд его ничего не выражал…

«Неужели всё зря?» – мелькнула мысль в мозгу Сергея.

– Подъём!

Александра вскочила, ошарашенно оглядываясь. Самое ужасное, что она была в собственной спальне, в пижаме бледно-розового цвета. И тут же (О боже! И это не сон!) стоял в верхней одежде, а конкретно в утеплённом варианте камуфляжного костюма, в которых ходят зимой рыбаки и охотники, Петя Загин.

На часах было пять тридцать утра. Мать была встревожена. Нет, мать была в шоке.

Петька улыбался.

Александра разозлилась. Ведь предупреждала баранов, чтобы домой не являлись – мать была убеждённой либеральной демократкой западного направления и мирилась со службой дочери в ФСБ, пока не видела явных проявлений этой службы. Теперь истерики было не миновать. Конечно, когда муж великий художник при правительстве, можно быть пророком в своем Отечестве, хотя мать только и мечтала, чтобы иммигрировать в Англию или Штаты. Но отец запрещал: «Забудь об этом раз и навсегда! Наша Родина здесь! А если сбежишь, ни копейки не получишь. Езжай в свою любимую Англию, там русские поломойки с высшим образованием, наверное, нужны… Помешалась совсем!»

Вот этих беспощадных скандалов между родными людьми Александре не хотелось. Она очень устала от них и серьёзно подумывала о переезде на съёмную квартиру.

– Этот ТОВАРИЩ с твоей РАБОТЫ, – зло пояснила мать. На словах «товарищ» и «работа» мама сделала ударение с нескрываемой ненавистью и тут же ушла.

Александра медленно соображала. Она стоит в пижаме, а Загин пялится на неё бесстыжими глазами. Как следовало поступить? А тут ещё назревающая истерика мамы.

Схватившись за голову, она села обратно на постель.

Загин, с издёвкой в голосе, нагнувшись над сидящей Александрой, помахал рукой перед самым её лицом:

– Санёк, ау! Пора. Пошевеливайся!

– Что стряслось? – Александра ещё тормозила.

– Одевайся.

– A-а… Тогда пошёл вон из комнаты!

– Слушаюсь и повинуюсь, госпожа!

Шут!

Александра осталась одна. Спать хотелось убийственно. Вот проклятая работёнка – подняли среди ночи, не постеснялись! Что там за спешка?! Пять тридцать! Видимо, что-то изрядное случилось. Может, баллистическую ракету пытались повредить на оборонном предприятии? Нет, это нонсенс. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! А вы консерватор, Александра Сергеевна! Стихи надо почаще читать, чтобы не сойти с ума от такой работы.

С этой мыслью Александра быстро переоделась и пошла умываться.

– Ты можешь быстрее? – нервничал Петя.

– Я ещё не завтракала.

– Какой завтрак?! Её самолёт ждёт, она завтракать собралась! В воздухе поешь!

– О нет, – простонала Александра. Ещё и лететь чёрт-те куда! Закричала, чтобы мать услышала в дальней комнате огромной квартиры: – Мама-а! Собери мне бутерброды! Только быстро! Сыру, колбасы. Я срочно уезжаю.

– Душить революцию?! Куда? В Киргизию, Сирию или Иран?! – Мать уже была на взводе.

– Бутерброды собери, говорю, – жёстко отозвалась Александра. Как надоела эта политика в обыденной жизни!

– Моя дочь – палач! – отвернулась мать.

– Мама! – вскричала Александра (всё-таки вывела из себя эта пресыщенная сытой жизнью женщина, мнящая себя интеллигенткой, думающая о демократии в России и пренебрегающая родными, близкими людьми!). Повторила спокойнее: – Мама, собери мне бутерброды. А о тех «революционерах», про которых ты вспомнила, не беспокойся, тебя бы разорвали на части за то, что ты христианка и русская! A-а… Прости, что ты европейка!

Мать обернулась, уже успокоившись, отозвалась:

– Это всё воспитание твоего отца! Он сделал тебя такой жестокой!

– Спасибо! – развела руками Александра. Кто бы думал ещё вчера, что в пять тридцать будет такой скандал!

– Надолго уезжаешь? – спросила мать.

– На неделю, – ответил ей Петя.

Показался встревоженный и негодующий отец в чёрных трусах.

– Что у вас? Сдурели, что ли?

– Сашка улетает срочно! За ней приехали, – пояснила мать, снова злясь, и направилась на кухню.

– А-а, – ничего не поняв, сонно отозвался отец и тоже пошёл на кухню, вслед за матерью.

Через три минуты, упакованная по полной программе (хоть на полюс зимовать отправляй!), Александра покинула родную квартиру. Уже в подъезде она поняла, что сегодня достаточно морозно.

– А я думала, что тепло оделась.

– Босс, я не расслышал!

– Куда едем?

– В управление. Скажи, начальник, у тебя попа не болит?

– Чего? Загин, ты вчера перебрал? Я такой фамильярности не потерплю! У тебя с головой не всё в порядке? – Александра постучала себя пальцем по виску.

– Будет болеть. У меня уже больше двух часов болит. Знаешь, сколько уколов всадили?!

– Колоть будут?! – изумилась Александра. Час от часу не легче!

– Будет болеть, потому что будут колоть! И ещё как! От всякой африканской заразы.

– Мы в Африку летим?

– Ну вот, проболтался. Ванька меня убьёт!

– Купчика боишься? – мстительно усмехнулась Александра. Она не упускала возможности подколоть своих капитанов, потому что они делали это постоянно.

– Чё его бояться? Щелбанов надаю ему, и всё. Просто хотели с Ванькой преподнести тебе неприятный сюрприз.

– Ты мне уже преподнёс, когда домой ко мне приехал! – помрачнела Александра. Теперь мать отца всю неделю пилить будет, пока продлится её командировка.

– Этого мало, – сладострастно улыбнулся Загин, быстро сбегая по ступеням вниз. – Хотелось мощного сюрприза. Приезжаешь в родное управление, а тебе десяток уколов! – Загин обернулся, посмотрел снизу, пояснил: – Самых болючих!

– Болючих?! – испугалась Александра. Представился криво ухмыляющийся усатый терапевт с одноразовым шприцем в руке. Она передёрнула плечами – жуть! Заныла: – Петя, я не хочу уколов, тем более болючих!

– Жаль, Ванька не видит, как мучается наш жестокий начальник, – съязвил Загин.

Александра возмутилась:

– Если бы и Купчик припёрся ко мне домой, маму хватил бы инсульт.

– Инсульт или инфаркт? – стал уточнять Загин.

– И то и другое, дурень! Уймись, а то служебными заданиями замучаю!

– Понял! Молчу как рыба.

Они вышли на улицу. Порыв ветра осыпал колючим снежком. Хорошая погодка, ничего не скажешь.

Перед подъездом стоял «соболь». Миша Спичкин криво ухмылялся из ярко освещённой кабины. Неужели может так радовать мужчин плохое настроение рано разбуженной молодой, красивой женщины, их начальника? – подумала Александра.

Петя опередил ее и предупредительно откатил перед ней дверцу микроавтобуса:

– Прошу, начальник.

– Что ты зовёшь меня, как зэк? – проворчала Александра, нагнувшись и входя в автобус. – Начальник, начальник! Выслуживаешься?

– Стараюсь.

– Старайся, старайся, – ещё в полусогнутом положении, не садясь, обернулась она и посмотрела Загину прямо в глаза. – На том свете зачтётся.

Её гнев рассмешил и Петю, и Спичкина.

Петя вскочил в салон, задвинул двери. «Соболь» помчался по чёрным переулкам к центру.

– Давай о чём-нибудь приятном! – заявил Загин, плюхаясь на сиденье, рядом с Александрой. – Думай о приятном.

– О болючих уколах? У меня вся задница будет в шишках!

– Нет. Это мелочь, по сравнению с главным. Ну, думай, например, об относительности времён года. У нас зима, мороз, а… Через два часа мы можем оказаться на самом экваторе. Там жарко. Очень.

– Кичишься своей осведомлённостью? Куда отправляют?

– Не знаю. Честно.

– Тогда твои слова об экваторе не актуальны.

– А вдруг?

– Сомневаюсь!

– Почему?

– За два часа в Африку из Москвы ни один самолёт не доберётся, тем более до экватора.

– Вредная ты, начальник.

– На себя посмотри.

– Нет, вредная.

– Умная.

– Почему это? – Загин изобразил полное непонимание, вызвав смех у Миши Спичкина.

– Потому что я начальник, а ты подчинённый! Ясно?

– Какое глубокомыслие! – Загин ничуть не обиделся.

– Негодяй, – пыталась «пробить» его Александра.

– Согласен.

Прямо в вестибюле управления Александра обнаружила генерала Харченко, нескольких его заместителей и с десяток заместителей с ординарцами-полковниками и порученцами-подполковниками. Тут же обсуждали что-то директор ФСБ и его люди. Всего человек сто, а то и больше.