Эдгар Уоллес - Зловещий человек Страница 26

Он медленно расхаживал по комнате. Когда она вошла, он остановился и обернулся, вопросительно подняв брови.

— Да?

— Я ухожу.

— Ах, да, сегодня суббота. Спасибо, мисс Марлоу. В понедельник утром я займусь перепиской с Нанпу. Вы мне напомните, когда придет китайская почта, что…

Эльза улыбнулась.

— Меня не будет здесь, чтобы напомнить вам, майор Эмери.

Он посмотрел на нее озадаченно.

— Почему вас не будет здесь?

— Потому, что… я же ухожу сегодня. Вы знаете…

— Ах, да, конечно.

Он забыл.

— До какого дня отложено дознание? — спросил он.

— До понедельника.

Он прикусил губу, и Эльза размышляла, имеет ли эта гримаса отношение к ней или к неудобствам, которые причиняла смерть Тарна.

— Вам лучше отложить вашу отставку до следующей субботы, — сказал он.

Эльза, сама не зная почему, готова была благодарить его.

Чувство собственного достоинства заставило ее, однако, протестовать.

— Я твердо решила оставить службу сегодня, — сказала она, в душе боясь, что он согласится на это.

— А я твердо решил, что это будет в следующую субботу. Я не могу доверить свои письма женщине, которая пишет «Индия» с мягким знаком. Спасибо!

Кивком головы, более любезным чем, обычно, он отослал ее. Она вернулась в свою комнату со смешанным чувством. Положив назад свои вещи, она согласилась в душе, что одной неделей больше или меньше не меняет дела и что, в общем, следовало остаться у Эмери до окончания дознания.

Хотя Эльзе и не предстояло быть вызванной в качестве свидетельницы, она боялась возобновления допроса. Но отложенное дознание продолжалось всего два часа, после чего суд, которому все это надоело, вынес обычный вердикт: «Убийство, совершенное неизвестным или неизвестными».

Эльза вернулась в контору вовремя, успев подать чай майору Эмери.

— Что произошло в суде сегодня? — спросил он, когда она входила. — Вынесли вердикт?

Она кивнула.

— В среднем в Лондоне ежегодно совершается пятьдесят шесть убийств, — сказал он, — а ловят только двадцать семь убийц… Остальные успешно ускользают от закона. Так что весьма и весьма сомнительно, что убийца будет пойман. Кстати, вы видели друга Халлама?

— Нет, я не видела его, — ответила Эльза, прежде чем поняла всю дерзость этого вопроса. — Он звонил мне зачем-то по телефону вчера…

Эмери кивнул.

— Вы случайно не упомянули о моей маленькой шутке насчет зубной боли?

— Зубной боли? Ах, вы говорите про лауданум? Нет, конечно, нет. А почему бы я стала это делать?

Он посмотрел в свой чай.

— Я бы тоже не стал на вашем месте. Вы все еще живете в отеле?

Эльза покачала головой.

— Нет, это слишком дорого. Поживу эту неделю у одной знакомой, а затем найду себе небольшую квартиру. Полиция предоставила мне дом мистера Тарна, и сегодня я займусь разборкой вещей. После этого мебель будет передана в руки аукционистов. Я хотела бы уйти раньше сегодня, если вы ничего не имеете против.

— Конечно, вы можете идти хоть сейчас. Халлам знает о вашем прощальном визите на Эльгин Кресент?

Эльза нахмурилась. Этот человек задавал самые бестактные вопросы.

— Зачем ему знать? Он, конечно, друг дяди, но я считаю, что… могла бы обойтись без него. Почему вы так упорно заговариваете о нем, майор Эмери?

— Он забавляет меня.

Эльза никогда не находила Ральфа особенно забавным.

Клерк нотариуса поджидал ее на Эльгин Кресент, когда она пришла, и она обрадовалась, что будет не одна в этом доме смерти. Дом казался грязным и заброшенным. Когда явилась и служанка-поденщица, Эльза совершенно успокоилась.

Уложив чемодан, она отправилась в кладовую в поисках принадлежавшего ей деревянного ящика, который, когда она была девочкой, ежегодно сопровождал ее на каникулы. Этот ящик состоял из ряда отделений, последовательно составляющих один общий ряд. При содействии служанки, пришедшей ей помочь, Эльза перетащила ящик в свою комнату, открыла его и вынула три верхних отделения. Четвертое, однако, не поддавалось.

— Не беспокойтесь, Эмили, — сказала Эльза. — В этих трех хватит места для всего, что я хочу увезти с собой.

Она побыстрее закончила сборы, так как уже смеркалось, и ей не хотелось оставаться в доме после наступления темноты. Затем она спустилась вниз, передала ключ клерку нотариуса и завершила визит теплым прощанием со служанкой-поденщицей.

Эльза была рада, когда автомобиль завернул в Кольвилл-гарденс, и мрачная площадь скрылась из виду — навсегда, как она надеялась.

Оставив самые громоздкие и наименее нужные вещи на складе в отеле, она расплатилась по счету и с остатками багажа отправилась в Херберт-Мэншонс. Она не могла больше откладывать обещанного визита к миссис Трин-Халлам, но ехала туда с настроением человека, которому предстоит нечто неприятное и неизбежное…

Глава 28

Ральф Халлам в шестой раз отворил окно и выглянул на улицу. Автомобиля не было видно, и он возвратился к своему креслу у камина, который уже был усеян окурками папирос.

— Прошло много лет с тех пор, как ты меня ждал, Ральф, — сказала миссис Халлам довольно ровным голосом.

— Я не помню, чтобы я тебя ждал, — отрезал он. — Не шути, Лу.

Миссис Халлам засмеялась.

— На что он похож, твой мальчик? — спросила она. — Должна я вести себя наилучшим образом или обращаться с ним как с одним из наших?

— «Мальчик» — мой банкир, один из самых видных людей в Сити, который потеряет сознание при первом грубом звуке.

Миссис Халлам тяжело вздохнула.

— Каждый раз, как ты устраиваешь обед у меня, — сказала она с отчаянием, — то приводишь мертвецов. Если ты ведешь такую жизнь, Ральф, я удивляюсь, как ты не стареешь. Лично я люблю обед, который начинается с коктейлей и кончается утренним завтраком. А вот и твоя молодая и прекрасная леди!

Она встала, услышав отдаленный звонок.

Пока Эльзе не было показано ее помещение — прекрасно обставленная спальня и маленькая гостиная — она понятия не имела, что Ральф находится в квартире.

— Я решил приехать посмотреть, как вы устроитесь, — сказал он, пожимая ей руку.

Она не сожалела об его присутствии, так как чувствовала себя немного неловко с его «невесткой».

— Мы ждем сегодня к обеду очень хорошего друга, кажется, он и ваш друг тоже, — сказала миссис Халлам. — Вы знаете милейшего мистера Топпервиля?

— Тэппервиля, — громко поправил Ральф.

Эльза заметила обмолвку и удивилась тому, что миссис Халлам могла забыть фамилию столь хорошего друга.

Ральф под каким-то предлогом извинился и увел жену из комнаты.

— Тэппервиль был на днях избит на улице. И, пожалуйста, запомни его имя, — сказал он сердито. — Эта девушка весьма умна и проницательна. Совершенно излишне было тебе называть сто своим хорошим другом — ты никогда даже не видела его!

— А для чего он вообще придет?

— Он придет, — с расстановкой сказал Ральф, — главным образом, чтобы сгладить дурное впечатление, которое ты можешь произвести. Я хочу, чтобы девушка чувствовала к тебе немного больше доверия. Сейчас она волнуется, и если она не почувствует себя спокойнее, увидишь, что ее зачем-нибудь срочно вызовут в фирму, а я этого не хочу. В ближайшие дни я намерен ближе познакомить ее с моей профессией…

— А именно?

— Какая разница? Она мне поможет. Ты понимаешь теперь?

Эльза уже жалела, что приехала, и хотела, чтобы пытка кончилась скорей, так как это была пытка. Она не доверяла миссис Трин-Халлам. Ее радушие было театрально-неискренним. Нельзя было скрыть жестокости, таившейся за ее слишком легко возникавшей улыбкой.

Мистер Тэппервиль явился немного позже, как раз когда Эльза переоделась к обеду и возвратилась в гостиную. Он с виду нисколько не пострадал от своего приключения и был даже, пожалуй, еще более разговорчив, чем всегда. При виде Эльзы его влажные глаза загорелись, и он поспешил к ней через комнату, протягивая свою теплую, мягкую руку.

— Вот в самом деле приятный сюрприз! — сказал он. — Мы встречаемся при обстоятельствах, которые более способствуют приятному общению.

— Мою невестку вы знаете, — сказал Ральф.

Миссис Халлам, которая могла, по мере надобности, вспоминать любые знакомства, показала себя с наилучшей стороны.

Тем не менее, обед, можно сказать, провалился. Лу скучала смертельно, на лице Эльзы было все время напряженное выражение, и принужденность ее росла с каждой минутой. Единственный, кто был доволен положением вещей, это мистер Тэппервиль, который, напав на свою излюбленную тему — происхождение английских слов — готов был говорить за всех и продолжал бы свои физиологические рассуждения до конца вечера, если бы Ральф не вернул его к менее возвышенной теме.

— Нет, полиция ничего не раскрыла, — сказал мистер Тэппервиль, печально качая головой. — Я был скорее недоволен, что полиции известно об этой истории, и я не понимаю, как это случилось, если только майор Эмери не рассказал… Я уверен, что вы бы не стали этого делать, милейший Халлам.