Ирина Лобусова - Рагу из зернистой икры Страница 26

— Ну да, делать мне не фиг, только вот всяких дур по институтам развозить! Я не приеду, у меня дел полно. Возьми такси!

— Ты не могла сказать это раньше?

— Надо было позвонить!

— Я звонила! Трубку взял какой-то пьяный мужик, и…

— А, это один из моих музыкантов. Я мобильник бросила где-то в студии. Ну так надо было перезвонить!

— Знаешь, я просто…

— Ладно, сделаем так. Возьми такси и поезжай в институт. Я подъеду туда, может, вместе позавтракаем. Только не вздумай уехать оттуда, не дождавшись меня, чтоб я бензин зря не тратила!

Делать было нечего. Оставалось заказывать такси и от суммы, которую я заплатила за проезд, мне стало не хорошо.

Красивое здание института в этот раз было безлюдным. Я остановилась в садике, поневоле залюбовавшись величественным фасадом старинного особняка, кружевными изразцами оконных наличников, застывшей музыкой древней каменной красоты. Здание было в очень хорошем состоянии — за ним ухаживали, его тщательно полировали, а в коридорах еще сохранился настоящий дубовый паркет. Я задумалась о людях, живших в этой красоте много веков назад. Они ничего не знали о компьютерах и мобильных телефонах. А юные девушки, приехавшие из своих деревенских поместий, так же, как и сейчас, мечтали подцепить на балу богатого жениха, а сестры их в шелковых шуршащих платьях спешили на приемы и балы, а не в ночной клуб, и наверняка не возвращались она в пять утра пьяными… Они не сходили с ума от каких-то ненормальных диет, не пытались заарканить своим увядающим телом потасканных богатых поддонков, хотя… Хотя, кто знает, может быть, это было все в частности, как сейчас, хоть многие вещи и называются по-другому. Но люди не меняются. Мою сестру, к примеру, ничто не сумело бы изменить. Люди не меняются, и в тех далеких веках у нее вполне мог существовать свой аналог.

— Что вы ищите?

Я обернулась. Женщина лет 50-ти, сухопарая, в металлических очках, со злыми, тонкими губами без грамма помады с ненавистью смотрела на меня.

— Собеседование. Я…

— Фамилия!

Растерявшись полностью, я назвала. Губы ее презрительно искривились.

— Значит, вы ко мне. Я декан факультете. Идите за мной! — ну прямо приказ! Я пошла. Происходящее нравилось мне все меньше и меньше. Женщина завела меня в просторную комнату, щедро залитую ярким солнцем, обставленную дорогой офисной мебелью с тремя очень современными компьютерами (все это впечатляло и выглядело очень даже не бедно…).

— Извините, что я опоздала.

— Опоздали? С чего вдруг? Я работаю до 5 вечера.

Растерявшись уже окончательно, я села в кресло возле стола, на которое мне указала женщина.

— Вы хотите зачетку получить, студенческий билет? Как я понимаю, вам не терпится?

— Что не терпится?

— Похвастаться перед приятелями!

— У меня нет приятелей. И …и я на собеседование пришла.

— ну, беседуйте!

— Простите?

— Вы школу точно так же закончили?

— Как… закончила?

— Как собираетесь институт?

— Я вас не понимаю…

— Не правда. Все вы понимаете! Вы хоть знаете название вашего факультета?

Я потупила глаза. Женщина удовлетворенно кивнула (словно чему-то радуясь:

— Вот видите! Вы сами понимаете, что я права. Не понимаю я такой учебы, честно вам скажу! Но что поделаешь — рыночные отношения. Наш институт очень заинтересован в средствах. И это естественно. Хоть и печально. Что ж, я выдам вам список литературы, чтобы вы хоть просмотрели несколько брошюр.

— Когда просмотрела?

— На первом семестре!

— Разве… разве я уже поступила?

Глаза женщины едва не вылезли на лоб. Реакция ее была странной, и непонятно зачем (наверное, по глупости, я часто маюсь какой-то дурью) я повторила:

— Я поступила?

— Поступила?! Кому ж еще поступать. Если не вам?! Вы что, надо мной смеетесь?

— Простите?

— У вас очень щедрая сестра. А может быть, у нее просто куча денег. Вы что, не знаете, что сестра уже фактически оплатила вам диплом? Ваша сестра уплатила деньги за все пять лет вашего обучения в институте на контракте, заплатила за все зачеты и экзамены всех десяти сессий. И, разумеется, за госэкзамены, и за диплом. Честно говоря, вышла просто астрономическая сумма. У нас никто так не платит. Ну, в смысле, очень редко. Но, разумеется, отказаться от такого щедрого предложения институт не мог. Поэтому вам незачем себя утруждать, сидя здесь передо мной и задавая какие-то глупые вопросы! Я просто не понимаю, зачем вы так странно себя ведете и что хотите от меня услышать! Если комплименты в адрес сестры-то этого не будет. Я не поклонница ее творчества, оно слишком современно. Все эти голые телеса безголосых девиц, давящих на мозги с экрана телевизора с утра и до ночи — не по мне. Я такое не приветствую. Похвально, конечно, что одна из таких девиц тратит столько денег на образование своей сестры, но я не считаю, что этой сестре подобное образование так сильно нужно. Разумнее было бы потратить эти деньги в каком-то ночном клубе, к которому, с таким образом жизни, обе сестры как-то больше привыкли… Вот, собственно, и все, что я хотела вам сказать. Документы получите у секретаря.

— Я не хожу в ночные клубы. И я действительно хочу учиться… — сказала снова невпопад. На самом деле все это так меня потрясло, что я просто не знала, что сказать. На самом деле меня потрясла ее холодная, уверенная манера держаться, произносить все это, как должное…

— Да неужели? — она снова нехорошо усмехнулась, — верится с трудом! Вы как-то не похожи на Ломоносова. К тому же, зачем трудиться, зарабатывая диплом, если его можно просто купить?

— Вы говорите так, словно обвиняете меня в том, что у меня состоятельная сестра! Но, можно подумать, в вуз, подобный вашему, кто-то мог бы поступить другим способом, к примеру, только своими знаниями! Что-то я не заметила в этих стенах бедных людей! И я сомневаюсь, что здесь можно встретить знания! Если вам так не приятно учить тех, кто платит за диплом, кто имеет деньги платить за свою учебу, оставьте эту работу и идите работать в государственный вуз или среднюю школу, где большинство детей равны! Вряд ли вы высказываете все это, получая высокую зарплату, которую вам обеспечивают подобные мне обладатели богатых родственников! Между прочим, деньги, уплаченные в этот вуз, не мои. Их заработала моя сестра, и я думаю, очень тяжело заработала. А извиняться за мою сестру я не буду!

— Вам палец в рот не клади! Я не хотела вас обидеть. Просто мне казалось, что мы разговариваем по душам…

— А с чего вдруг мне говорить с вами по душам? Вы мне не мама! Знаете, а я действительно не помню ни названия факультета, ни названия института. Ну и что? Это что-то меняет в тех суммах, которые уплатила моя сестра?

— А вы привыкли, что за вас всегда и везде платят, да? И вы уверенны, что всегда в жизни это сработает?

— Нет. Я не привыкла. И я ни в чем не уверенна. Наверное, вы мне не поверите, но платят за меня в первый раз в жизни. И мне очень не нравится это ощущение. Если честно, оно отвратительно! Я хотела бы зарабатывать деньги сама.

— сомневаюсь, что вы будете хоть один день в своей жизни работать по специальности. Если вы когда-то и устроитесь работать, то будете занимать чужое место. Как здесь.

— Я не знаю. Я не могу ручаться сразу за всю свою жизнь. А что касается чужого места здесь, то это не правда. Это частный институт, в котором учатся только те, кто может хорошо заплатить. По вашему, богатые избалованные бездельники. Так что место у бедного человека, живущего своей мечтой, я не отняла.

— Вижу, вы не смущаетесь никогда. Я хотела хоть немного вас смутить, поставить на место. Но вы так уверенны в себе и своих деньгах, что…

— Денег у меня нет. И не было. А смутить — вы меня смутили. И даже сильно. Я просто шла на собеседование, я не знала, что здесь — так.

— Теперь будете знать. Не все в жизни сахар.

— Кого вы хотите в этом убедить? Меня или все-таки себя? В первую очередь — себя?

— так, понятно. Наш разговор оказался бессмысленным. Кажется, вам самое время отправиться в привычный ночной клуб.

— Я уже сказала, что не хожу по ночным клубам.

— А куда вы ходите? В театр?

— Нет. В театр? А зачем?

— Да, действительно. Удачное у вас собеседование!

Я ничего не ответила. Мне хотелось плакать. И вообще — я чувствовала себя оплеванной. Кажется, она это поняла.

— Что ж, одно я могу сказать вам сразу. Если у вас сестра эстрадная певичка, да еще не из самых лучших, не следует считать себя чем-то исключительным. К сожалению, ваша сестра устроила вас не в тот вуз. Контингент у нас несколько другой, дети очень крупных бизнесменов, и вообще — слишком состоятельных людей. По сравнению с их капиталами ваша сестра выглядит просто нищенкой. Так что не следует держать себя так, как будто вы на особом положении. Вы вообще не вписываетесь в наш институт. Не удивлюсь, если скоро мне будут высказываться самым неприятным образом о том, что мы вас приняли, ведь вы человек совершенно другого социального круга и уровня, и влияние ваше может оказаться… мягко скажем, негативным. Поэтому слушайте и строго запоминайте наши правила. Повторять два раза я не намерена. Во-первых, наркотиками не баловаться. Во-вторых, в пьяном виде на занятия не приходить. В-третьих, не злоупотреблять сексом, и не спать подряд со всеми студентами. Проституцией можете заниматься за нашими стенами, но если хотя бы один раз вы попадете в руки милиции, вы будете исключены без объяснений и несмотря на то, что ваша сестра заплатила за все обучение вперед. Деньги, кстати, возвращать никто не будет, и это оговорено в подписанном контракте. Скандалы и неприятности нам не нужны. Да. И еще: если вы все время будете являться на занятия, принимая наркотики, вас вышвырнут точно таким же образом. Наркоманы, ханыжки и дешевые шлюхи здесь не нужны. За стенами института можете вести себя как угодно, но здесь, внутри, всегда соблюдается внешний порядок. Надеюсь, вам ясно все то, что я сказала. Дважды повторять не буду. Я рада, что предупредила вас заранее. И надеюсь, что вы поймете меня правильно. Документы у секретаря. Всего доброго.