День писателя - Анна Велес Страница 26

— И что нового? — поинтересовалась она.

— У тебя проблемы с психикой и проблемы в личной жизни, — коротко резюмировал Савелий.

— Можно подумать тот, кто это пишет, психически здоров, — странно, похоже, ее особенно не расстроили новые сообщения. — Ты и с утра чай пьешь?

— Да, — подтвердил следователь. — В продолжении темы, сейчас услышу, что и мне с такими вкусами следует посетить психиатра?

Алина весело усмехнулась.

— Сам сказал, — заметила она. — Завтрак? Душ?

— Душ точно дома, — определился Савелий. — У меня рабочий день с девяти. Все равно уже опоздал. Так что заеду переодеться заодно, потом уже на работу. Завтрак.

— Пошли, — распорядилась писательница. — Я опоздать не хочу.

Стол снова был накрыт на двоих. Снова по всем правилам. Завтрак был английским. Пара сваренных сосисок, немного фасоли в соусе, яичница из двух яиц и жареный бекон. Рядом на отдельной тарелке были порезаны огурец и помидор. Следователь понял, что не рассчитается с ней за еду никогда. Надо просто смириться.

Еще он заметил, что напротив изобилия в его тарелке на стороне Алины стояла скромная баночка с покупным творожком и кусок хлеба. Савелий уставился на ее завтрак с искренним изумлением.

— У меня низкое давление, — на полном серьезе заявила писательница. — Есть с утра невозможно. Идеальный вариант утра, это просто большая чашка кофе. Но на этом не выживу. Творожок в себя запихнуть еще смогу.

— Ладно, — Савелий устроился за столом. — На полдник у тебя полкило праны?

— Нет, — Алина только улыбнулась. — Предпочитаю обедать. Суп и хороший кусок мяса.

— Тогда нормально, — рассудил следователь. — Только аппетит себе не порти. Не читай это в обеденный перерыв.

Он указал на ее смартфон. Алина только пожала плечами.

— Ты их скопировал? — поинтересовалась она.

Он кивнул, уверенно расправляясь с завтраком.

— Тогда я их просто сотру, — и писательница тут же потянулась за гаджетом.

— Почему ты так не поступала раньше? — удивился Савелий.

— Раньше у меня не было следователя, кто может читать эту чушь и анализировать вместо меня, — чуть иронично сообщила девушка. — И кто теперь ломает голову над авторством.

— Будто ты не ломаешь, — их почти состоявшаяся утренняя идиллия рассыпалась в прах. Эта женщина все равно невыносима.

— Ломаю, но больше могу себе позволить это не читать, — злорадно отозвалась писательница. — Кстати… Ты сказал, что сообщения приходили только до двух ночи?

— Примерно, — прикинул Савелий. — А что?

— Очередная странность, — поделилась Алина уже серьезно. — И не одна. Вроде бы как это пишет человек, который меня ненавидит. Мы знаем, он кто-то из близких мне людей. Только… Понимаешь… Обычно я как раз и пишу до двух часов ночи. В те дни, когда мне на смены идти. Ты сказал, анализировать. Вот я и пытаюсь. Всегда в мои рабочие дни весь спам прекращает приходить именно к тому времени, когда мне ложиться спать! А вот в выходные это может продолжаться всю ночь. Потому что там я пишу, сколько захочу.

— Ты серьезно? — он даже есть перестал.

— Более чем, — уверила писательница. — Кстати, покушения эти идиотские. Ведь он мог вытолкнуть меня на проезжую часть, еще когда я в клинику шла. Час пик обеденный был, между прочим. Там шансов на успех больше было. Но он дал мне закончить мое дело, и только потом все это устроил!

— То есть ты ведешь к тому, что с одной стороны он тебя ненавидит, с другой о тебе заботится? — перевел следователь. — Тебе не кажется, что это как-то слишком? Для сюжета книжного даже интригующе, но это не книга!

— Правда что ли? — завелась Алина. — А все эти сообщения? Совсем не литературная тема, да? А покушения по сценариям дешевых детективов? Кстати! Еще пример. Мы тут дней десять назад, еще до трупа у моей квартиры, собрались с девчонками из оптики гулять. Чисто девчачья пьянка. Так вот, два дня до этого мне приходили письма. Все такие же. В вечер корпоратива, пусто. А потом все заново!

— Это еще больший бред, чем я мог представить, — честно признал Савелий. — Понятно даже баранам, что у хейтера претензии к твоему творчеству. Сильные. Вплоть до желания нанести тебе реальный вред. Пусть и по канонам твоего же жанра. Но при этом он заботится о тебе во всех остальных сферах жизни?

— Это лишь подтверждает мою версию, — почти торжественно выдала девушка. — Никаких покушений. Только запугивания.

— Могу согласиться, — осторожно заметил следователь. — Но остается непонятным то, что ты сама так любишь упоминать. Мотив. Чего он от тебя хочет? Мой напарник вообще предположил, что нам так упорно подсовывают тему литературы только для того, чтобы спрятать как раз истинную причину всего этого безумия.

— Да? — Алина задумалась. — Ну… вообще, это очень даже интересная мысль. Можешь переходить на свой любимый язвительный тон, но вот такой сюжет я бы написала.

— О! — именно на такой тон он тут же и перешел. — Мы позволим тебе это использовать. Даже бесплатно. Только благодарности в начале романа пропиши. Но прежде, если тебе эта версия нравится, подумай хорошо, кто из твоих дружков может за что-то тебе мстить. Или вообще имеет к тебе нечто такое личное, из-за чего весь этот сыр бор.

— Личное? — удивилась писательница. — Какая-то старая обида? Что-то такое…Не связанное с творчеством? Ну…Слушай…Конечно, я так сразу не соображу. Сейчас мне кажется, что нас кроме творчества мало что и связывает вообще.

— Личное… — теперь у Савелия появилось предположение. — Влюбленность. А если кто-то из твоих дружков на самом деле просто желает твоего внимания? Как женщины? А ты с ним только о книжках!

— Ну… — снова задумалась девушка. — Опять же, для книжного сюжета это вполне себе идея. Если я брошу писать…он будет рядом, я его типа наконец-то замечу и оценю… Никогда не любила женские романы.

— Не люби и дальше, — посоветовал следователь. — Ты на работу опоздаешь. Поехали, я тебя отвезу. А там будешь вспоминать, кто на самом деле тебе не только друг.

— Поехали, — послушно согласилась Алина. — Но думать… Это уже паранойя. Так можно неизвестно что нафантазировать.

— Тогда есть другой план, — мысль пришла ему в голову неожиданно, и Савелий поспешил ее