Анна Малышева - Мастер охоты на единорога Страница 27

– Город старый, накопилось, век за веком. Мало-помалу… Есть и такое, что могло бы в музее быть, но музею нашему уж не до того. Вы там были? – осведомился Роман, самый старший из троих приятелей. Он говорил с сильным акцентом и, несмотря на свой почтенный возраст, довольно явственно кокетничал с Александрой.

– Была, конечно, я ведь художник по специальности, – улыбнувшись, ответила женщина. – Музей прекрасный. Я и приехала затем, чтобы его посмотреть.

Друзья возгордились. Они единогласно подтвердили, что музей для такого маленького городка у них и в самом деле отличный, упрекнули Александру за то, что она совсем не пьет, и взяли с нее слово, что она обязательно приедет осенью еще раз.

– Я вас отведу на кладбище, есть у нас тут одно старинное кладбище, на улице Спокойной… – протянул Станислав. – Да-да, не смейтесь, туда многие художники приезжают! Место уникальное. Какие там есть памятники…

– Осенью там великолепно… – протянул Дмитрий, наиболее молчаливый из всех. Он казался стеснительным и редко обращал к гостье взгляд поверх сильных очков в тяжелой роговой оправе. – Тихо… Как в раю!

– Вы меня заинтриговали! – Александра все же решилась пригубить зубровку и, тихо ахнув, отставила бокальчик. Язык мгновенно обожгло огнем, в гортани словно вспыхнул язычок пламени. – Господи… Сколько же здесь перца?!

– Не столько перца, любезная пани, сколько настоя, на травах, на наших полесских травах! – шутливо заметил Роман. – Вы не бойтесь, пейте, это сплошное здоровье! Мой отец употреблял эту штучку всю жизнь, с тех пор как деревенским мальчишкой бегал в порточках. И прожил девяносто два года!

– Так у него была к этому привычка, – отшутилась Александра. – Я, боюсь, и часа не проживу… А дождь-то, кажется, кончается!

Все повернулись к окну. Ливень в самом деле постепенно превратился в обычный моросящий дождь, частый и нудный. Такой мог идти несколько дней подряд, мельком подумалось Александре. Она поднялась из-за стола, не слушая дружных уговоров: компания хором убеждала ее задержаться. Роман сыпал шутливыми комплиментами, Станислав уговаривал гостью отведать еще какой-то местной знаменитой наливки, даже застенчивый Дмитрий отметил, что дождь кончится еще не скоро. Александра смеялась. Бармен, перетирающий за стойкой бокал для вина, тонко улыбался, показывая, что при всей своей профессиональной отстраненности от забав посетителей тоже участвует в веселье.

В это время дверь кафе распахнулась, и с улицы влетела вымокшая насквозь фигура. Одним махом преодолев расстояние от порога до стойки, фигура навалилась на отполированную столешницу из темного дерева, покосилась набок и рухнула на пол. Капюшон, закрывавший затылок, свалился, и Александра увидела спутанные, длинные белые волосы.

– Таня?! – вскрикнула она, бросаясь к лежавшей на полу женщине.

Бармен выскочил из-за стойки и помог ей поднять голову Татьяне – то действительно была она. Александра видела, что подруга без сознания. Она была мертвенно бледна, словно из-под кожи ушла вся кровь. Под глазами разом проступили огромные черные круги. Губы стали серыми. Парень, мигом сообразив, что предпринять, вернулся откуда-то из подсобного помещения с пузырьком. Откусив пробку, он сунул пузырек под нос Татьяне. Мгновение та была неподвижна, но едкие пары нашатыря достигли ее носоглотки. Веки женщины затрепетали, под ними блеснули чуть обнажившиеся глазные яблоки.

– Дайте ей выпить! – приблизился Роман, в первую минуту оторопевший так же, как его друзья. – Дайте срочно, или она опять отключится!

Александра указала на свой, почти нетронутый бокал. Татьяну удалось усадить, прислонив спиной к стойке. Она приходила в себя и дышала все отчетливее, все чаще. Глаза открылись, но взгляд оставался туманным, без всякого выражения. С третьей попытки удалось уговорить ее сделать глоток. Едва проглотив зубровку, женщина вдруг закашлялась, прижав ладонь к горлу. Ее бескровное лицо разом покраснело.

– И хватит, – Александра отвела услужливо протянутую руку Романа, державшего бокал. – Таня, ты слышишь меня? Что с тобой? Что случилось?

– Господи, это ты… – Татьяна словно впервые увидела над собой склоненное лицо подруги. – Я бежала… так бежала…

– Почему ты бежала? Что случилось?

– Меня хотели убить! – выпалила женщина и, облизав пересохшие губы, добавила тем же истеричным, приподнятым тоном: – В меня стреляли!

Говорить толком она смогла только через несколько минут. Ее подняли с пола, усадили за стол, бармен, больше не улыбавшийся, принес ей воды. Татьяна залпом выпила воду и долго кашляла – горло ей сжимали нервные спазмы. Руки дрожали – Александра видела, что та с трудом удерживает стакан. Трое приятелей, растерявших от такого поворота всю свою веселость, о чем-то негромко совещались, вернувшись за свой столик. Дмитрий собирал шашки, Станислав застегивал куртку. Вскоре эти двое ушли. Роман остался. Он сидел за столиком, сложив перед собой руки, то и дело посматривая на подруг, говоривших теперь тихо, вполголоса. Бармен, сразу предложивший вызвать милицию и услышавший от Александры, что не нужно пороть горячку, теперь делал вид, что не прислушивается, но Александра понимала, что он ловит каждое их слово. Она бы с удовольствием увела отсюда Татьяну, но та наотрез отказывалась возвращаться на квартиру.

– Это там и случилось, – говорила она, глядя на подругу с выражением ужаса и мольбы. Такой растерянной, испуганной Александра не видела ее никогда. – Там, в подъезде… Я только успела подняться на несколько ступенек, и она в меня выстрелила!

– Она?! – Наклонившись к подруге, Александра всматривалась в ее глаза, где еще плескался дикий страх. – Это была женщина? Ты говоришь, в тебя стреляла женщина?!

– Да, да… Она шла за мной по улице, кажется от самого музея… – Татьяна растерла рукой лоб и взглянула на бармена. Тот немедленно вышел из-за стойки и подошел к женщинам. – Принесите мне выпить чего-нибудь… Только не эту вашу зубровку, я не смогу ее проглотить. Принесите сухой мартини. Двести граммов… Нет, триста!

– Лучше сразу вызвать милицию, если что-то случилось, – произнося эти слова, парень обращался к Александре, явно считая ее более адекватным собеседником.

Та, в первую минуту запаниковав, не желая встречи с представителями закона, теперь тоже склонялась к мысли, что без милиции не обойтись. «Таня не бредит, она говорит правду, действительно на нее кто-то напал. Сперва она тараторила, как сумасшедшая… Чего мы ждем?! Преступник, может, еще в городе! Ведь он сбежит!»

Но на этот раз воспротивилась Татьяна.

– Не надо никакой милиции, ничего не надо! – хрипло, резко, почти грубо ответила она парню. – Принесите мартини и… Лед, обязательно лед.

Она сидела молча, пока бармен, видимо, обиженный, с надутым видом не поставил перед ней бокал с вазочку со льдом. Александра взяла один кубик, положила его в рот и, глотая талую ледяную воду, слушала сбивчивый, лихорадочный шепот подруги, которая делала глоток за глотком, словно торопилась опьянеть.

– Ты понимаешь, она следила за мной! Я ее заметила, она попалась мне на глаза раз, другой, но я думала, она просто ищет что-то. Была похожа на приезжую, все озиралась… Местные головой не крутят, идут по своим делам. Стало накрапывать, я и решила, что рисовать сегодня не получится, пошла домой. Тащила ящик, папку, задумалась о своих делах и уже ничего не замечала. Вошла в подъезд, как раз когда ливень начался. Стала подниматься. Внизу дверь хлопнула… Я оглянулась, но не увидела никого, там темно было, да еще и на улице совсем стемнело, из-за ливня. И вдруг – выстрел! Штукатурка со стены так и брызнула!

Татьяна разом опустошила свой бокал и слезящимися покрасневшими глазами уставилась на подругу, словно ожидая ее бурной реакции. Но та молчала.

– Ты не видела, кто стрелял? – спросила наконец Александра.

– Да я упала на пол, все уронила, лежала, не двигаясь, умирала от страха! – возмутилась Татьяна. – Неужели ты подняла бы голову, если бы в тебя стреляли?! Там, внизу, хлопнула дверь – она убежала. Может, решила, что попала, убила меня. Тогда, через минуту наверное, я тоже убежала оттуда…

– Почему ты не вернулась в квартиру? Не вызвала милицию? Зачем кинулась наружу, под дождь?

– Да дьявол его знает… – неуверенно ответила Татьяна. – Мне было так страшно там оставаться… и потом, она ведь выследила меня, узнала, что я там живу. Я сама ее за собой привела. Ни за что туда теперь не вернусь!

– Ты не видела, кто стрелял, но думаешь, что стреляла девушка?

– А кому еще было стрелять? – поморщилась Татьяна, раздраженная недоверием подруги, которое чувствовала в задаваемых ею вопросах. – Она шла по пятам за мной. Эта девица, конечно. Да мне все ясно… Ты-то понимаешь, кто это был?

И когда Александра отрицательно покачала головой, Татьяна изумленно протянула: