Наталья Андреева - Парижская тайна, или Истина в вине Страница 27

– И полиции отныне не доверяет, – добавила Елизавета Петровна. – Мол, истинный преступник всегда остается на свободе, сажают того, кто крайний. А это не приносит морального удовлетворения.

– Что, не тех взяли? – усмехнулся Михаил.

– Они во всем признались, – усмехнулся Сивко.

– Еще бы! Дело на контроле у Генеральной прокуратуры! Не захочешь, да признаешься! – развел руками Михаил. – Галочку-то надо поставить. Да-а… Если уж такой богатый и влиятельный человек, как Дмитрий Александрович, не смог добиться правды, чего уж хотеть нам, простым смертным? Я, кажется, начинаю его понимать…

– А все из-за той злосчастной бутылки вина, – в сердцах сказала Елизавета Петровна. – Не надо было ее покупать.

– Какого вина? – насторожился Михаил.

– Да так. Не бери в голову.

– Вот, значит, как дело было, – задумчиво сказал он. – Да, нелепость. И охрана не помогла.

– У нее не было охраны, – вздохнула Елизавета Петровна. – Зачем? Маша была тихой, доброй женщиной. У нее не имелось врагов. Да и Воронов давно уже ни с кем не конфликтовал. Единственные страсти в его жизни разгорались вокруг коллекции.

– Каких-то тринадцать минут, – тяжело вздохнул Зигмунд.

– Интересно, на что они рассчитывали? – все так же задумчиво спросил Михаил.

– Рисковали, – пожала плечами Елизавета Петровна. – Времена такие. Жизнь дорожает, она же дешевеет. Я имею в виду жизнь человеческую. Грабители оказались гастарбайтерами. Приехали из Украины работать на стройке, их вроде бы кинули, денег не заплатили. А дома жены и дети ждут. Папу с деньгами.

– А пистолет откуда?

– Самопал, – пояснил Сивко. – Дело не хитрое. Вроде бы из газового пистолета переделали.

– Ну а что взяли из квартиры?

– Что успели, то и взяли, – хмуро сказал Федор Иванович. – Деньги, которые на виду лежали, какие-то побрякушки. Напугались они. Никто не хотел убивать хозяйку.

– Она, наверное, кричала, – вздохнула Елизавета Петровна.

– Свидетеля убрали, обычное дело, – кивнул Сивко и с чувством добавил: – Надо выпить. Зигмунд?

– Что господа желают? – встрепенулся тот.

– Шампанского? – сделала движение бровями Елизавета Петровна.

– Да ну его, – отмахнулся Сивко. – Кислятина! Водочки не желаешь?

– Не время напиваться, Федя, – резко сказала она. – Ты помнишь наш разговор?

– Не беспокойся, – кивнул Сивко. – Справимся.

– Время к ужину, – напомнил Зигмунд. – Подадут седло барашка с приправами и острые горячие закуски. А вино будет разное. На выбор.

– Ты думаешь, кто-нибудь спустится к ужину? – грустно усмехнулась Елизавета Петровна. – Вряд ли.

– По-моему, все уже наелись, – бросил Сивко.

– Дмитрий Александрович будет недоволен, – покачал головой Зигмунд. – Он планировал этот ужин с особой тщательностью, самолично составлял меню. И моя жена старается. Обидится хозяин.

– А никто и не обязан играть по его правилам, – криво усмехнулся Сивко. – Таранов прав: время политеса закончилось. Мы больше не гости, мы пленники. Так, Лиза?

– Абсолютно верно!

– Значит, будем предпринимать контрмеры.

– Именно!

– А почему не посвящаете меня в свои планы? – спросил Михаил. – Я тоже хочу отсюда выбраться!

– Тогда найди способ позвонить. Только не в полицию.

– А куда?

– Нашей службе безопасности, – ответил Федор Иванович. – Моей и Лизиной. Нам люди нужны.

– Собираетесь организовать штурм? – насторожился Михаил.

– Мы чувствуем себя неуютно без всякой защиты. Оставить охрану за воротами замка было ошибкой.

Они с Елизаветой Петровной переглянулись, и та еле заметно усмехнулась. «Вот кто здесь самый умный, – подумал Михаил об этой женщине. – Интересно, Сивко в курсе, что она прихватила-таки охрану, или же до сих пор считает меня человеком своего круга?»

– Ну что? Насплетничались? – сладко потянулась его нанимательница. – Хватит для начала?

– Мертвых обсудили, пора бы и к живым перейти, – намекнул Сивко.

– Что ты имеешь в виду, Федя?

– А тебе что, и рассказать нечего?

– А тебе? – не осталась в долгу она.

– Мы ж не на допросе. Чистосердечное признание, хе-хе, вины не смягчает. И срок заключения нам не скостит, то есть время пребывания в этом доме. Разве что посплетничать…

«Где-то я его видел… Стоп! С этого места поподробнее». Михаил опять попытался сосредоточиться, но в этот момент в кабинет вошел Воронов, следом плелась заплаканная Ника.

– Что случилось? – кинулся к ней Зигмунд.

– Ничего, – всхлипнула та.

– Допросил с пристрастием, – усмехнулся хозяин замка. – Однако какие интересные вещи можно узнать!

– Дмитрий Александрович! Она же еще ребенок! – Губы у Зигмунда дрожали.

Воронов скривился. Елизавета Петровна и Сивко переглянулись и хмыкнули. «Ребенок» одернул короткое платье и облизал пухлые губки.

– Ужинать будешь с нами, – велел Нике Воронов. – И вообще: будь при мне.

– Ну, уж нет! – Елизавета Петровна резко встала. – Вчера Бейлис, сегодня эта… С меня довольно! Я не обязана терпеть за столом всякое отребье!

Зигмунд посмотрел на нее с ненавистью.

– Лиза, – укоризненно сказал Воронов.

– Мало мне вчерашнего испорченного вечера! Эта девка будет строить глазки мужчинам, как какая-нибудь уличная…

– Лиза!

– Я не стану сидеть с ней за одним столом! Никогда!

– Лиза!

– Ужин пусть подадут в мою комнату.

И Елизавета Петровна резко хлопнула дверью.

– Что я ей сделала? – притворно всхлипнула Ника. – И вовсе я не уличная.

– Хе-хе, – проскрипел Сивко. – Я, с вашего позволения, тоже не спущусь к ужину. Сыт, спасибо. И вообще: комедия сильно затянулась.

– Комедия? – ощерился Воронов. – Человека убили. Если тебе кажется, что это смешно…

– Мне никак, ни смешно, ни грустно, – пожал плечами Сивко и тоже вышел из кабинета.

– Выходит, мы будем ужинать втроем? – Воронов посмотрел на них с Никой.

– А разве Иван не спустится? – с надеждой спросила та.

– Таранов? Вряд ли. Он упрямый, как баран.

– А вы не хотите дать им телефон, Дмитрий Александрович? – спросил Михаил.

– Что значит, дать? Я телефонов ни у кого не отбирал.

– Но позвонить-то нельзя! – Он взглядом указал на аппарат, стоящий на столе. – Не работает.

– Куда позвонить?

– Хотя бы родным. Сказать, что все в порядке. Обычное дело.

– Вы находитесь в гостях, – резко сказал хозяин замка. – Здесь с вами ничего не случится, вокруг полно охраны. А звонить никому не надо. Незачем. Зигмунд, когда будет ужин?

– В восемь, как мы и оговаривали.

– Отлично!

«Интересное кино! Он все за всех решил! И что мне делать до ужина? Допрашивать подозреваемых?»

– Они в своих комнатах, – сказал ему Воронов, словно мысли подслушал. – Удобный момент. Встретимся в восемь в каминном зале. Ника, ты умеешь играть в карты?

– В карты? Да-а…

– Отлично!

«А ты иди, работай», – взглядом сказал ему Воронов. Михаил еле слышно вздохнул и вышел из кабинета.

«Кьянти»

Первым он постучался в дверь Таранова.

– Иди к черту! – раздалось оттуда.

Подергал за ручку: дверь заперта изнутри. Ключей от спален у гостей нет, воровство исключается, и запирать их нет надобности. Но и нарушать покой важных персон никто не имеет права. Поэтому изнутри запереться можно, чем Таранов и воспользовался. Решил отсидеться в спальне до завтрашнего дня?

– Иван! Это я, Миша!

– Чего тебе?

– Поговорить.

– Не хочу.

– Как бы нам отсюда выбраться?

Дверь распахнулась.

– Выбраться? – уставился на него Таранов. И поманил пальцем: – Иди сюда.

Подошел к окну, резко раздвинул портьеры. Потом крутанул шпингалет. Подергал за него, пытаясь открыть окно, но тщетно. Таранов тряс раму так, что посыпалась штукатурка, потом, резко повернувшись, спросил:

– Видишь? Окно не открывается! Хотя по логике вещей должно бы. Зигмунд сказал, что окна задраили на зиму, на улице, мол, стало холодно. А в доме работает климат-контроль, нет нужды проветривать помещения. Но это чушь собачья!

– Зигмунд сказал? Когда?

– Я еще вчера пытался открыть окно. Подумал, что со второго этажа удастся поймать сигнал мобильной сети. Дудки! – рассмеялся Таранов. – Единственный выход – подняться на смотровую башню.

– Но там охранник!

– То-то и оно. Одного я бы снял.

– И я бы снял. А дальше?

– Есть шанс, что они приедут быстро.

– Они?

– Моя охрана.

– Ну и как они войдут в замок?

– То-то и оно, – вздохнул Таранов. – Стрельбы не хочется, зачем внимание привлекать? Да и сама операция по освобождению заложников дело рискованное. Мы-то остаемся в замке. Кто знает, на что еще способен этот маньяк? Тут надо подумать.

– Но что случилось с Вороновым?

– Помешался на правосудии, – хрипло рассмеялся Таранов. – Вишь ли, не тех посадили! Не смог отомстить за смерть любимой жены. Крыша поехала. А мы крайние. Ну, какая ему разница, кто задушил Бейлис? Она-то ему никто! Так нет: желаю торжества справедливости. А справедливости нет. Ну, нет ее. Ни на земле, ни выше. Дурак он. А лучше сказать, сумасшедший. Нам же надо как-то решать проблему. Придется дождаться темноты, – решительно сказал Таранов. – И выбираться отсюда.