Марина Серова - Кто первым бросит камень Страница 27

Я вздохнула, села за руль «Фольксвагена» и поехала в сторону дома. Еще раз вздохнула, вспомнив о пирогах тетушки Милы, которые ждали меня на столе под чистым полотенцем. С вишней, яблоками… кажется, был один с капустой. Но сейчас мой путь лежал не за обеденный стол, а совсем наоборот.

Спортивный комплекс «Салют» располагался в пяти минутах езды от моего дома. Вот уже несколько лет я хожу сюда в тренажерный зал, когда позволяет время. Мои мышцы, привыкшие к серьезным нагрузкам, требуют работы. Если я долгое время не могу позволить себе занятия в зале, ну на худой конец утренние пробежки, мое тело начинает тосковать — у меня резко портится характер, я становлюсь раздражительной и злобной, и окружающие начинают меня побаиваться. К тому же мой организм вспоминает, что мне давно не восемнадцать, и начинаются приступы головной боли (после стольких сотрясений мозга ничего удивительного), дает о себе знать старая травма колена, и позвоночник принимается «шалить»… Нет уж, спасибо!

Как только я это поняла, немедленно отправилась в ближайший к дому спортивный комплекс. «Салют» — заведение неплохое, меня вполне устраивает. Публика туда ходит довольно приятная, кое с кем я даже обмениваюсь замечаниями о погоде…

Я перепробовала все, что мог предложить мне спортивный комплекс: тайский бокс, аэробику и фитнес, пилатес и хатха-йогу, стретчинг и силовые нагрузки. После отряда «Сигма» все это было, конечно, несерьезно, но мне нравилось. Я люблю учиться и пробовать все новое. Последние полгода я ходила на пилатес. На соседних снарядах со мной занималась полноватая блондинка лет сорока — Любаша.

Любовь Ивановна была супругой депутата областной думы Николая Аркадьевича Гочкина. В давние времена тот носил гордое погоняло Мозг. Он-то и был тем самым человеком, из-за которого Георгий Киприанов не может въехать на территорию бывшего СССР.

— Привет, Витя! — окликнула я тренера по бодибилдингу — молодого человека с рельефным могучим телом и детским глупеньким лицом.

— Здрасте, Женя! — искренне обрадовался тот. — Отлично выглядите! Что-то давно вас не видно. Вы сегодня заниматься или как?

— Или как, — вздохнула я. — Дела, сам понимаешь! А Любаша сейчас в зале?

— В душе посмотрите! — посоветовал Витя. — Она, по-моему, уже закончила на сегодня.

Я устроилась ждать в раздевалке, и точно — вскоре появилась Любаша, на ходу вытирая волосы полотенцем.

— Ой, Женька! — обрадовалась блондинка. — А ты чего пропала? В зал не ходишь, мне без тебя скучно!

— У меня сейчас другие нагрузки, Любаш, — честно ответила я и сразу перешла к делу. — У меня к тебе просьба. Можешь организовать мне встречу с твоим мужем? Только быстро. У меня к нему дело, вопрос жизни и смерти, честно говоря.

Люба вытирала волосы, сощуренными глазами глядя на меня. Я понимала, что знакомство в тренажерном зале — недостаточный повод, чтобы напрашиваться на аудиенцию к занятому по уши Гочкину. И еще я не учла одну важную вещь.

Любаша видела меня только в тренажерном зале. Потная майка, растрепанные волосы… А сейчас появляется сногсшибательная брюнетка модельной внешности и просит устроить встречу с мужем! Неудивительно, что Гочкина смотрит на меня с подозрением.

Придется слегка приоткрыть карты. Я знала, что, несмотря на внешность продавщицы из советской булочной, Люба вовсе не глупа и даже в курсе дел своего мужа.

— Люба, у меня чисто деловой разговор. По поводу одного человека, Георгия Киприанова.

— Ах, этого! — всплеснула руками Любаша. — Скотина неблагодарная, сколько он крови Николаю попортил! Тот его в люди вывел, а Жорка его кинул!

Ну вот, еще одна версия…

— Так что? Устроишь встречу?

Люба призадумалась, а потом залихватски махнула рукой:

— А, ладно! Поехали ко мне домой. Коля сегодня приедет на обед, там и поговорите без лишних ушей.

— Спасибо, Любаша! — искренне поблагодарила я.

Гочкина отпустила своего шофера с машиной, мы уселись в мой «Фольксваген» и отправились в коттеджный поселок Сабуровка, километрах в десяти от Тарасова. Там у четы Гочкиных был дом, а квартиру в центре города они оставили двадцатилетнему сыну. Всю дорогу до Сабуровки Люба пересказывала мне похождения этого юного шалопая. То он организовал на дому фотостудию и устроил кастинг моделей, то налил полную ванну дешевого шампанского, чтобы произвести впечатление на девочку, но залил соседей… Гочкина была отличной матерью — в меру строгой, не требовала от своего великовозрастного ребенка быть идеальным. «Пусть перебесится, а потом женим дурака — и будет как все люди!» — сделала вывод Любаша, когда мы подъехали к дому. Если бы все родители с таким пониманием относились к возрастным закидонам своих детей!

Дом был огромный и прохладный. Я устроилась в кресле в гостиной, давая отдых усталым ногам. Любаша переоделась и отправилась на кухню давать указания домработнице.

— Ух, устала! — сообщила Гочкина, возвращаясь и падая в соседнее кресло. — Бедная Оля, как она там на кухне у плиты в такую жару!

Я вспомнила тетины пироги, которые все еще ждали меня дома, и вздохнула. Любаша приняла мой вздох за сочувствие к прислуге и сказала:

— Я себе слово дала, Жень, что к плите больше никогда не встану. Я ведь повариха, окончила училище. Работала в столовой, а Колька ко мне женихаться ходил. Один раз пять порций котлет съел, лишь бы меня каждый раз видеть, — Люба захихикала, вспоминая молодость. — Сколько мы пережили, страшно вспомнить. Как его подстрелили, а я как раз в роддоме лежала… А потом его посадить хотели, он скрывался полтора года, а я в две смены работала, Игорек уже в школу пошел… Так что, когда все у нас наладилось, Коля с меня взял слово, что у плиты я больше стоять не буду. Ну, приходится держать, раз дала… А, вот и он!

Послышался звук подъехавшей машины, и вскоре в гостиную вошел Николай Аркадьевич — полный мужчина сильно за сорок, с грубым простецким лицом и умными серыми глазами.

На ходу он расстегивал пуговицы на рубашке и ворчал:

— Жара, сил нету… Люба, жрать давай. Мне еще в три места сегодня…

Увидев меня, Гочкин напрягся и поспешно застегнулся.

— Здравствуйте, Николай Аркадьевич. Простите за беспокойство. Меня зовут Евгения Охотникова, у меня к вам всего несколько вопросов о Георгии Киприанове…

— Люба! — взревел Гочкин. — Кто это? Чего ей надо?

Любаша вошла, неся на вытянутых руках огромную тарелку с расстегаями.

— Да не волнуйся так, тебе вредно. Это Женя. Она хочет тебя кое о чем спросить.

— Пять минут, не больше! — поспешно заверила я депутата, который уже начал наливаться багровым.

— Коль, ну поговори с ней, что тебе стоит! — Люба пожала полными плечами. — А потом пообедаем все вместе!

Пяти минут не хватило. Прошло не меньше получаса, прежде чем я получила ответы на все интересующие меня вопросы. Я сердечно простилась с Николаем и Любашей, еле-еле отбилась от приглашения пообедать, села за руль и поехала домой.

Главным итогом разговора было подтверждение того, что я знала и так — как бы ни относился Гочкин к Георгию Киприанову, к похищению его сына он был непричастен.

Едва я завела разговор о том, что мальчика украли, Николай Аркадьевич хлопнул ладонью по столу и произнес:

— Так, я не понял… Жорка подослал тебя, красавица, чтобы выяснить, не моих ли рук это дело?

— Никто меня не подсылал, — поспешила я заверить депутата. — Но раз уж вы сами об этом заговорили, скажите— это действительно не вы?

— Ну ты наглая, как не знаю кто! — неожиданно заржал Гочкин. — Люблю таких! А то у нас в стране все больше овцы какие-то. Их то стригут, то вообще режут, а они все терпят!

Я скромно улыбнулась и промолчала, чтобы не спугнуть благодушное настроение собеседника. А тот продолжал:

— Ты пойми, если бы я хотел Жорке отомстить, мне не надо для этого за границу ехать. И баба его, и пацан тут, в Тарасове всегда жили. Стоило мне только захотеть… Ну, ты девушка умная, сама понимаешь.

Николай Аркадьевич шевельнул желваками, и из-под оболочки благодушного барина на мгновение проступил хищный волчара, каким тот был совсем недавно.

— Но я таким не занимаюсь. Конечно, если бы мне сам Жорик попался, тогда другое дело! — Гочкин мечтательно улыбнулся. — Но он хитрый, паршивец, из своей Израйловки носу не высовывает. А мне туда дороги нету, и в Америку эту тоже. Я мог бы, конечно, кого-то из ребят к нему подослать, по-свойски побеседовать… Но мне давно это неинтересно. Ты ему передай, пусть возвращается, если надо. Сына украли — это вам не кот начхал… В общем, пусть едет, не трону. Считай, я его простил. Хотя он свинья неблагодарная — я его из грязи поднял, с нужными людьми свел, а он делиться не захотел, в душу мне плюнул.

Надо же, какая интересная версия! Очень отличается от того, что рассказал мне Георгий. Бывший бандит искренне уверен, что именно ему Киприанов обязан своим успехом.