Сергей Ермаков - Баксы на халяву Страница 27

- Возьми, переоденься, - сказал он, протягивая Ивану одежду, - будешь выглядеть, как типичный городской житель со средним достатком.

Иван молча взял пакет и заглянул внутрь. Видимо, остался доволен, потому что стал вытаскивать вещи и рассматривать. Игорь тем временем пошел к заправке заплатить за бензин.

Когда он вернулся, то едва не покатился от смеха, так нелепо выглядел, стоящий возле машины, Иван. Но Игорь сдержался и правильно сделал. Было заметно, что Иван теперь и сам не в восторге от обновки - брюки коротки, куртка узка, один только свитер сидел нормально на его могучих плечах.

- А чего? - пожал плечами Игорь. - Нормально! Ты же не на свадьбу собрался!

Иван ничего не ответил. Он взял бензиновый пистолет и залил в машину полный бак.

- Старую одежду выкинем где-нибудь по дороге, - предложил Игорь.

- Жалко, - ответил Иван, - куртка моя старая мне больше чем это новое тряпье нравится. Брюки мои почти не ношенные, Вера подарила на день рождения в прошлом году. Давай в багажнике спрячем. Если нас просто остановят документы проверить, то проскочим, а плотно поймают, то все равно все обыщут.

- Ладно, прячь свои шмотки, крохобор, - согласился Игорь.

Иван упрятал подальше в багажник свое добро и сел в машину.

- Ну, что рванем? - спросил Игорь.

- Поехали, - согласился Иван.

Они сели в машину, Игорь вырулил на дорогу, и они поехали.

- Музыки у твоего брата в машине, я вижу, нет? - спросил Иван.

- Был у него и приемник, и магнитофон, - ответил Иван, - импортный. Так украли его. Потому что сам дурак. Недавно, месяца два назад, он поехал в район кума навестить. Короче, слово за слово, пошли они в пивбар. Есть у нас там хороший пивбар в районе на улице Пионеров. Помнишь, там раньше был магазин "Родник"?

- Помню, - ответил Игорь, - обычный полупустой сельский магазин.

- Ну, так вот, там теперь этот наш знаменитый пивбар, - продолжил Иван, - конечно, не такой навороченный, какие у вас там, в северной столице, но для нас и такой хорош. Брат мой с кумом напились пива разливного до умопомрачения. Естественно, водки в пиво добавляли. За руль ночью хватило ума не садиться, пошли домой пешком, а машину бросили возле пивбара. Утром проспались, пришли - глядь, а стекло выбито и магнитофона нет. Ну и в машине взяли кое-чего по мелочи.

- У нас в Питере это в порядке вещей, - сказал Игорь.

- А у нас совсем не в порядке, - ответил Иван, - явно залетные магнитофон сняли.

- Надо в деревне не на машинах ездить, - предложил Игорь, - а на лошадях. Помнишь, дядя Коля, мой сосед покойный, напьется, бывало, в районе. Спит себе без задних ног на телеге, а лошадь его прямехонько до дому везет. И не рулить не надо, ни на педаль жать, и никакой мент не страшен.

- Да, да, - усмехнулся Иван, - только этот дядя Коля однажды таким образом с телеги упал на дорогу, а лошадь пошла себе дальше. А за ним грузовик ехал, хорошо что заметил, что кто-то на дороге лежит, притормозил. А лошадь его домой дошла и стоит возле дома без хозяина. Так что и в этом случае можно в неприятности угодить.

- Короче, вывод один, - ответил Игорь, - нужно меньше пить!

- Это точно, - согласился Иван.

Он поглядел на часы и сказал:

- Гоним мы быстро, даст бог, успеем вовремя. Как дальше будем действовать?

- Въедем в город, - ответил Игорь, - и сразу же к бывшей моей жене с деньгами. Там наверняка нас уже ждут кавказцы. Попробуем договориться.

- С ними хрен договоришься, - возразил Иван, - у них же фантазии ноль. Так мозги устроены, что они дальше, чем на минуту вперед не видят.

- Да, - согласился Игорь, - это я по армии помню. Бывало, чурбан лезет на рожон, а я по молодости думал, что это смелость. Алиев такой у нас был. В столовой задрался с казахами, а их человек пять. Те недолго препирались, стали его дубасить прямо в столовой. Только он первый раз по морде получил, так сразу же завыл, как щенок раненный. "Ой, брат, не надо, да?". Казахи ему наподдали и ушли, я потом спрашиваю, чего ты, мол, на толпу лезешь, если видно, что не справишься? А он вскочил, и кричит в дверь, куда они вышли: "Я вашу маму туды-сюды!". Ну, мне понятно стало, что нет у него воображения, представить просто не может, что же может быть с ним минут через пять.

- Да это так, - согласился Иван, - это мы русские сто раз все взвесим, обстоятельства проверим, все вроде ничего, а все равно сомневаемся.

- А что ты предлагаешь? - спросил Игорь. - Как действовать будем?

- Нас в любую минуту могут менты тормознуть, - ответил Иван, - закрутят лапки и сдадут твоим бандитам тепленькими. Опасно на машине дальше ехать. Надо в ближайшем городке узнать, как нам на поезд сесть, машину оставить на стоянке, а самим на поезде добираться.

- Иван, может быть, ты вернешься? - предложил Игорь. - Высадишь меня и обратно. Я тебя подставил и чувствую, что дело все дальше и дальше заходит. Может быть, домой вернешься, пока не поздно?

- Ты домой меня не отправляй, - ответил Иван, - я с тобой в дело ввязался, с тобой его мы и закончим! Говоря честно, иногда вот пашу у себя в совхозе и думаю - как моя жизнь проходит? Утром на работу, вечером с работы, в субботу выпить, в воскресение болеть. Жена, дети, дом, скука. Часто войну вспоминаю. Думал даже в Чечню уйти, Вера не пустила.

- Только днем ты мне хвалился, что все у тебя нормально, что ты абсолютно счастлив, - спросил Игорь, - выходит, хитрил?

- Нет абсолютно счастливых людей, - ответил Иван, - абсолютно счастлив только мертвый - ничего ему не надо, ничего его не колышет, покой и тишина. Поворачивай тут - видишь сколько огней. В этом городке на поезд и сядем.

- Слушай, Иван, а как же на работу? - спросил Игорь. - Ты и работу прогуляешь?

- Ты что, Игорь, какая работа? - рассмеялся Иван. - Завтра же суббота, выходной. А до понедельника, я думаю, мы со всеми делами управимся.

Игорь повернул руль, и они съехали с трассы по направлению к переливавшемся вдали огням.

19

Череп ехал не спеша. Голова его налилась как будто цементом, глаза закрывались - сказывалась бессонная ночь. День шел к закату. Зимнее солнце, падая за горизонт, светило ярко спереди и справа прямо в глаза и это раздражало, не смотря на то, что на нем были темные очки. Рядом похрапывал Татарин, сзади спали Мускул и Бивень, и, похоже, никто его за рулем менять не собирался. Конечно, он теперь виноватый! Потерял деньги, теперь паши, выкручивайся, ведь из-за тебя, дурака весь этот сыр-бор! А Татарин, баран, неплохо пристроился! Он, видите ли, ранен и поэтому машину вести не может! Да и вообще все как-то на Черепа больше ополчились, а Татарин как будто не при чем! Черепа это разозлило.

- Эй, - крикнул он, - просыпайтесь, а то у меня глаза слипаются, все задрыхли, я сейчас усну и врежусь куда-нибудь.

- Бля, чего ты орешь? - возмутился Бивень. - Я такой классный сон видел, типа я на море с телками, вокруг пальмы... А ты орешь, не дал мне конкретный сон досмотреть. Я только начал ее за дойки щипать...

- Только поллюций мне здесь еще не хватало, - сонно пробормотал Мускул.

- Рассказывай, рассказывай, Бивень, чтобы я не заснул, - попросил Череп, - ты нормально байки травишь.

- Пусть тебе Татарин рассказывает, - ответил Бивень, - для чего мы его вперед посадили. Все равно машину не ведет. Не хер ему спать.

- Расскажи чего-нибудь, Татарин, - предложил Череп, - как ты телок трахал, например.

- Да, да, - согласился Бивень, - про телок и я послушаю реально.

- Чего рассказать-то? - пожал плечами польщенный вниманием Татарин. Может быть, лучше радио послушаем?

- Ты не отмазывайся, Татарин, - сказал Череп, - радио тут хреново ловит, я пробовал. Мне нравится, как ты про телок рассказываешь.

- И мне, - поддакнул Бивень.

Такое любопытство Черепа и Бивня к сексуальным рассказам Татарина объяснялось очень просто. В его личных повествованиях, он, Татарин, выглядел этаким Дон Жуаном и Казановой. По его рассказам, все окрестные телки просто с ходу бросались на него и выли от желания обладать им, истекая слюнями и смазкой. Они отдавались ему где угодно - в сортире скорого поезда, на галерее универмага "Гостиный двор" и даже прямо на улице за углом. Но даже при беглом взгляде на морду Татарина было подозрительно, что такое отвратительное лицо, как у него, может вызывать вожделения у представительниц слабого пола.

Это замечание однажды Бивень и вставил в очередной рассказ Татарина о том, как на балете "Жизель" прима увидела его среди зрителей, сделала ему знак и после представления он овладел ей прямо в гримерке на столике среди страусинных перьев и прочего макияжа. Недоверие в этой истории вызвало два факта. Во-первых, ни в какой балет Татарин никогда не ходил и второе, это то, что рябую морду Татарина можно было, конечно, заметить среди зрителей, но почувствовать вожделение и сделать знак?

Татарин обиделся и сказал, что есть еще кое-что, от чего женщины приходят в восторг и это совсем не рожа. А он рассказывать больше не будет, раз ему не верят. Череп и Бивень единодушно поклялись никогда более не оскорблять недоверием рассказы Татарина.