Б. Седов - Отшельник Страница 27

Знахарь заметил это и не торопил собеседника.

В это время собаки навострили уши и повернули головы к двери.

Афанасий настороженно посмотрел в ту же сторону и сказал:

— Однако, посмотреть надо.

Он встал, взял прислоненный к стене карабин и, подойдя к двери, открыл ее. В доме стало слышно постукивание стационарного лодочного мотора, доносившееся с реки. Звук становился все ближе и, послушав еще некоторое время, Афанасий повернулся к Макару и сказал что-то на своем наречии. Макар кивнул, а Афанасий, посмотрев на Знахаря, сказал:

— Пошли встречать гостей.

Знахарь переглянулся с Тимуром, потом оба посмотрели на Семена, который обеспокоенно следил за передвижениями в гостиной, и Знахарь усмехнулся:

— Не нервничай. Тебя тут нет.

Тимур остался с Семеном, а Знахарь, Афанасий и Макар вышли на улицу.

К маленькому, но добротному причалу, сооруженному специально для тимуровского «Ништяка», приближался небольшой катерок, в котором сидели шестеро вооруженных автоматами солдат и молодой старлей.

Знахарь и оба остяка спокойно стояли на причале и ждали, когда катер ткнется носом в деревянный настил. Афанасий и Макар были при ружьях, и это было совершенно рядовым явлением в здешних местах, а «беретту», которая имелась в кармане Знахаря, никто не видел, так что внешне ситуация выглядела вполне нормальной.

Наконец катерок остановился, упершись в причал, и старлей, оглядев стоявших на нем людей, снял фуражку, вытер лоб и сказал Знахарю, как видно, признав в нем главного:

— Здоров, хозяин!

Знахарь усмехнулся и ответил в той же манере:

— Здоров, коль не шутишь!

Посмотрев на знахарский дом, стоявший за мощным бревенчатым частоколом, старлей восхищенно покачал головой и сказал:

— Вот, значит, какой домик… У нас про него разговоры ходят, а тут я и сам увидел. Хороший домик.

— Хороший, — согласился Знахарь, — что нужно?

— Да ничего особенного, — ответил старлей и внимательно посмотрел на Знахаря, — мы беглых ищем. Может, видел кого-нибудь?

Знахарь тоже пристально посмотрел на старлея и увидел, что тот, хоть и прикидывался простым и разговорчивым парнем, на самом деле был напряжен и подозрителен. Его глаза остро ощупывали стоявших на причале людей, а солдатики, молча сидевшие на банках, держали автоматы между колен, и Знахарь заметил, что у всех были сняты предохранители.

А это, пожалуй, серьезно, подумал он и, беззаботно засунув руки в карманы, ответил:

— Не-а, не видел. Мы — бедные дачники, и не интересуемся здешними новостями.

Один из солдат засмеялся, и старлей, повернувшись к нему, резко бросил:

— Рядовой Качура, отставить!

Качура перестал смеяться, но на его лице осталась саркастическая усмешка.

— А вы кого-нибудь видели? — теперь старлей обратился к шаманам.

Те отрицательно повертели головами, и Знахарь ответил за них:

— Это местные охотники, учат меня таежному умуразуму.

Достав сигареты, он закурил и, присев на корточки, протянул пачку старлею:

— Закуривай, брат!

Сказав это, Знахарь почувствовал, как его самого передернуло от этого фальшивого обращения. По знакам отличия было ясно, что «брат» служит во внутренних войсках и наверняка разыскивает именно Семена. И «братом» Знахарю этот старлей не мог быть ни при каких обстоятельствах. Даже если бы они одновременно предстали перед апостолом Петром.

Старлей после секундной паузы кивнул и взял сигарету.

— Отдай остальные солдатикам, — сказал Знахарь, и старлей, взяв пачку, передал ее назад.

— Так что там насчет беглых? — озабоченно спросил Знахарь, когда все дружно закурили, и над причалом поднялся такой дым, будто он загорелся, — понимаешь, я человек мирный, спрятался тут от цивилизации, наслаждаюсь природой, а ты говоришь — беглые… Это, значит, беглые уголовники, я правильно понимаю?

— Правильно, — сказал старлей.

— Вот видишь… А уголовники — они ведь грабители и убийцы. И теперь я не смогу спать спокойно. Так что мне делать?

— А ничего особенного, — спокойно ответил старлей, — живи как обычно, а если… У тебя связь какаянибудь есть?

— Есть.

— Хорошо. Если что — сразу сообщай.

— А куда сообщать-то?

— Куда сообщать… — старлей нахмурил лоб, — а сообщать вот куда.

Он достал из кармана ручку и блокнот.

Написав что-то на листке, он вырвал его и протянул Знахарю.

Знахарь взял листок и увидел шестизначный телефонный номер.

— Это наша дежурная часть, — пояснил старлей.

— Ваша — это, значит, армейская?

Старлей усмехнулся:

— Ага, армейская.

Знахарь сделал вид, что его осенило:

— А, понял! Это та самая зона, откуда злодеи убежали. Так?

— Так, — ответил старлей.

— А сколько их всего?

— Шестеро. И все опасные, как… — старлей поморщился, — в общем — опасные рецидивисты.

— Рецидивисты… Понимаю… — Знахарь сделал серьезное лицо, — понимаю.

— Ну, ты особенно не нервничай, — успокоил его старлей, — у тебя вон люди имеются, со стволами. Собачки есть?

— Есть.

— Тоже хорошо. Так что отдыхай спокойно. А если что — звони.

Старлей повернулся к сидевшему у мотора солдату и кивнул ему. Солдат встал и двинул ногой по стартеру, торчавшему из двигателя, как на мотоцикле. Мотор застучал, а старлей, снова повернувшись к Знахарю, сказал:

— Ну, будь здоров, дачник!

И усмехнувшись, добавил:

— Бедный…

Вернувшись в дом, Знахарь взглянул на Семена, который полулежал в кресле и выжидательно смотрел на вернувшихся, и сказал:

— По твою душу приезжали.

— Я понял, — ответил Семен.

— А раз понял, — и Знахарь сел на свое место, — тогда рассказывай.

Афанасий с Макаром тоже уселись к столу, и Семен, вздохнув, сказал:

— Что ж… Придется рассказывать. Раз ты меня не сдал, теперь я тебе должен.

— Ты мне ничего не должен, — неприятным голосом ответил Знахарь, — мне должники не нужны. Это может быть у вас, уголовников, принято на людей долги вешать, а я другой человек.

— Понятно… — Семен снова вздохнул, — только вот рассказ будет короткий.

— Пусть короткий, — согласился Знахарь и взялся за бутылку с пивом, — мы ведь тут не байками тешиться собрались, верно?

— Верно. В общем, дали мне пожизненное. Я уже приготовился сидеть в клетке, знаешь, как по телевизору показывают — чуть в дверь стукнули, сразу к стенке и крестом раскорячивайся. Ну, мне, пока я под следствием сидел, один старый зек рассказал, как себя вести, чтобы хоть как-то облегчить… Короче — все, думаю, жизнь кончилась. Пять суток везли куда-то, потом выгрузили, и все оказалось совсем не так, как я ожидал. Какой-то пионерский лагерь строгого режима. Ни тебе охраны, то есть — охрана, конечно, имеется, вышки, проволока, солдатики с пулеметами, все как положено, но в зоне — полная свобода. Зато везде видеокамеры, даже над каждым очком в сортире! И вообще… Все молчат, никто друг с другом не разговаривает, а начальник зоны этой, Штерн его фамилия…

При упоминании фамилии Штерна Афанасий заерзал, и Знахарь, посмотрев на него, спросил:

— Что там у тебя?

— У меня? — удивился Афанасий, — не знаю, иголка, что ли, в штаны попала, колет…

— А-а-а… — Знахарь повернулся к Семену, — и что начальник?

— Он меня вызвал и говорит: тебе пожизненное за счастье было бы, а теперь ты, говорит, мой раб, и твоя жизнь ничего не стоит. Ты, говорит, теперь как вещь, и единственная свобода, которая у тебя есть — это повеситься.

И Семен рассказал обо всем, что творится на этой «зоне», дойдя наконец и до истории со своим побегом:

— В общем, на следующий вечер мы и дернули в тайгу. Как бежали, не важно, а вот то, что мне Портной рассказал в тайге, уже интересно. Он мне всего рассказать не успел, потому что на следующий день, когда мы переправлялись через реку, чтобы след сбить, все утонули. Я один остался. Да-а-а… А через пять дней поскользнулся на мокрой коряге и вывихнул ногу. Целую неделю полз, как Мересьев, ну, а дальше сам знаешь.

Знахарь медленно покачал головой, думая о чем-то, потом спросил:

— Так что тебе Портной рассказал?

— Я же говорю, что он только начал рассказывать, у нас там времени лясы точить не было, нужно было ноги делать… Но кое-что успел. Он сказал, что эта зона вроде как учебный центр, в который собирают самых опасных преступников, приговоренных к вышке и к пожизненному, и, чтобы такие ценные кадры не пропадали зря, готовят их особым образом и делают из них вроде как роботов. Даже будто какую-то операцию на голове делают. А потом переводят их в секретную воинскую часть, кстати — ты видел на реке пароходик без окон, серый такой?

Знахарь задумался и ответил:

— Вроде видел… Да, точно видел.