Энн Грэнджер - Посмертное слово Страница 27

— Тринадцать, — прошептал Алан ей на ухо. — Тринадцать участников шабаша… или что там у них происходит. Ну а тот, наверное, их предводитель.

Страх прошел; Мередит показалось, что она узнала вожака.

— Это Мервин Поллард! — решительно произнесла она своим обычным голосом.

Прежде чем Алан успел ответить, люди у костра зашевелились. Хоровод распался, и фигуры сгрудились вместе. Двое-трое отделились от остальных и двинулись к костру. Языки пламени по-прежнему метались во все стороны, но стали не такими огромными, как раньше.

— Тушат костер, — пробормотал Алан. — Церемония закончена. Пошли, пора убираться.

Они вернулись к машине — пришлось снова ковылять по полю и продираться сквозь заросли. Хотя ни Алан, ни Мередит не признавались в том вслух, оба жалели, что ночь не такая темная. В чистом поле, да еще в серебристом лунном свете, они были заметны, как конькобежцы на катке.

Греясь в теплом салоне машины, Мередит вздохнула с облегчением. Знакомая, уютная обстановка создавала ощущение безопасности. Там, на лугу, происходило какое-то древнее действо — странное и, как им показалось, зловещее. Забравшись в машину, они как будто вернулись в современный мир и снова почувствовали себя хозяевами своей судьбы и собственных чувств.

— Извини, что накричала на тебя, — сказала Мередит и удрученно добавила: — Ничего не могу с собой поделать. Уж такая я есть — все время кажется, что только я одна шагаю в ногу, а остальные — нет!

Алан положил руку ей на плечо, и она потерлась щекой о грубую ткань его пиджака.

— И я тоже вовсе не собирался критиковать тебя, — ответил он. — Я люблю тебя такую, какая ты есть, и другая мне не нужна. Мы что-нибудь придумаем.

Он поцеловал ее в макушку.

— Конечно!

Мередит была очень признательна ему. Все-таки Алан очень ей предан… На самом деле он, наверное, все-таки хочет, чтобы она изменила свои взгляды на жизнь, но понимает, что сделать это она не может.

Мередит пожалела, что не умеет кривить душой. Она часто вредит самой себе. И все же затевать такие дурацкие ссоры на пустом месте нельзя. Иногда именно пустые, смехотворные разногласия приводят к самым катастрофическим последствиям. И хуже всего, напомнила себе Мередит, что они оба вышли из себя… Интересно, чем занимались люди на лугу? Собрались, чтобы отметить какой-нибудь древний языческий праздник? А может, высвободили какую-нибудь неведомую темную силу, которую потом не смогут вернуть обратно в заточение… И пронесется по округе темный смерч, сея повсюду разрушения и хаос…

— Кто бы они ни были, их нужно оставить в покое, — сказала она вслух.

По пути домой они проехали мимо «кармана» для отдыха автомобилистов, где останавливались, когда ехали к Ньютонам. Никаких машин они не увидели. Участники непонятного обряда наверняка оставили свои машины в каком-нибудь уединенном месте, где они не попадутся на глаза случайным проезжим, которые могут запомнить номерные знаки.

Оба испытали облегчение, увидев впереди свое временное пристанище.

Мередит сбросила безнадежно испорченные туфли и, тяжело вздыхая, осмотрела разорванные колготки и грязные ступни. Она уселась на кухонный стул. Алан подошел к раковине и налил воду в чайник.

— У тебя типично британская реакция на любые невзгоды, — заметила она. — Даже на черную магию. Чашка чаю!

— Я не уверен, что те люди занимались черной магией.

— Да брось ты! Мы с тобой наблюдали настоящий шабаш. Я не очень разбираюсь в подобных вещах, но разве то, что их было нечетное число, не подразумевает нечто зловещее? Более того, их было тринадцать — двенадцать плюс один. Чертова дюжина! Двенадцать рядовых адептов и один предводитель.

— По-твоему, на шабашах верховодит владелец паба?

— Я в этом уверена. Более того, он нарисовал для Сейди картину с изображением Стоячих Камней, и она повесила ее в своем магазинчике. А мне продать картину отказался. Все верно, я ведь не принадлежу к числу посвященных! Алан, вот что я тебе предлагаю. Пройдись по деревне и выясни, у кого еще есть картина Марвина Полларда с изображением менгиров! Тогда ты узнаешь, кто еще водил сегодня хоровод на лугу.

Алан с улыбкой протянул ей чашку с дымящимся чаем. Мередит с благодарностью взяла ее и принялась согревать окоченевшие пальцы.

— Такого рода улики вряд ли учтут на суде! — поддразнил ее он.

— Перестань толковать об уликах! — в досаде воскликнула Мередит.

— Благодари свою счастливую звезду, что у нас есть суды, которые требуют неопровержимых улик и не принимают во внимание, например, родимые пятна странной формы. А представь, что кто-нибудь подслушал бы, как ты разговариваешь со своим котом! В прошлом это послужило бы достаточным доказательством вины, и тебя бы сожгли на костре или повесили.

Мередит отпила глоток чаю.

— Ну ладно. И что же мы теперь будем делать? Позвоним в местный участок? В конце концов, на лугу находится известный доисторический памятник. Он может серьезно пострадать во время таких вот шабашей.

Алан покачал головой:

— Те, кто собирались там сегодня, меньше всего хотят повредить памятник. Наоборот, они стремятся его сохранить. Я не уверен и в том, надо ли нам сообщать о сегодняшнем… действе в полицию. — Поймав на себе ее взгляд, он продолжал: — Слушай, скорее всего, они местные, и, как нам сегодня напомнил Бэзил, ты не знаешь, кто может оказаться среди них. — Он поставил чашку и посмотрел на настенные часы. — Уже поздно, и все-таки попробую-ка я позвонить Бэзилу. Переложу ответственность на его плечи. Заметь, я не утверждаю, будто те, кого мы недавно видели, занимались чем-то противозаконным!

— Скорее всего, они собирались в чьих-то частных владениях… и потом, разве можно жечь на лугу большие костры? Пожарные бригады этого не любят. Даже фермерам больше не разрешают сжигать жнивье, верно? Может быть, костер разгорелся сильнее, чем они думали. Сегодня довольно ветрено, и языки пламени метались во все стороны. В то же время лето было долгим и жарким. И сейчас еще очень сухо. Поменял бы ветер направление — и фюйть! — Чашка Мередит описала большую дугу, отчего расплескался чай.

— Хорошо, я позвоню Бэзилу. Но сейчас кому-то ехать на место без толку. Когда мы с тобой бежали, они уже расходились; сейчас все участники… м-м-м… обряда, наверное, уехали.

— И нельзя записать ни их имен, ни адресов!

Она натужно улыбнулась.

— Что тебе сказал Бэзил? — нетерпеливо спросила Мередит чуть позже.

— Немного. — Заметив свирепый взгляд Мередит, Маркби поспешил оправдаться: — А что он мог мне сказать? Мне и так пришлось долго извиняться за поздний звонок, ведь они уже легли спать! Потом к телефону подошла Мойра; она пожелала подробно узнать о нашем, как она выразилась, «приключении». Кстати, она считает, что ты права и что число тринадцать — двенадцать плюс один — как раз и свидетельствует о том, что они собирались на какой-то шабаш. Ее приятельница заведует местным историческим обществом; завтра они съездят на место и посмотрят, что там такое. Потом пороются в книгах и попробуют выяснить, проводились ли на том лугу магические обряды. Бэзил, в свою очередь, обещал позвонить своим знакомым из местного участка; он попросит выслать на луг патрульную машину и осмотреть кострище, чтобы, как ты говоришь, убедиться, что огонь потушен как надо. Ну и заварила же ты кашу, моя дорогая!

— Я?! Да ты ведь был со мной. Ты тоже все видел!

— Да, а сейчас я собираюсь обо всем забыть. Я устал и хочу спать. Если хочешь, на всякий случай повесь над дверью несколько головок чеснока, а потом присоединяйся ко мне.

Сэр Бэзил позвонил им на следующее утро, в девять. Мередит решила: старик хочет отомстить за то, что вчера его разбудили.

Правда, вскоре выяснилось, что остальных сэр Бэзил побеспокоил еще раньше.

— Позвонил моему преемнику. Он не против того, чтобы вы неофициально поспрашивали местных об Оливии Смитон. Естественно, если выяснится что-нибудь интересное или странное, обо всем придется доложить им. Впрочем, как вы вчера верно подметили, Оливия умерла и покоится в земле, так что сейчас почти ничего не изменишь. Тем не менее Мойра собирается написать Мирей Смитон; если хотите, можем спросить, не откажется ли Лоренс побеседовать с вами. Правда, для этого придется съездить в Камбрию. Вряд ли он сам согласится приехать сюда ради разговора с вами. Я вообще не знаю, способен ли он сейчас передвигаться самостоятельно.

— Если ничего другого не получится, почему бы и не съездить к нему, — согласился Маркби, про себя подумав: вот незадача!

— Кстати, теперешний главный констебль очень заинтересовался вашими изысканиями, — продолжал сэр Бэзил. — Он увлекается мотоспортом и слышал имя Оливии. Он даже вспомнил, что читал ее некролог. Только не догадывался, что она живет здесь и до сих пор жива. Так что, когда покончите со своими расспросами, можете прислать ему краткий отчет. Ему хотелось бы знать, что вам удастся выяснить, и удастся ли вообще.