Мария Жукова-Гладкова - Легенда о втором отражении Страница 27

Глава 9

Мне стало нехорошо, и я ухватилась рукой за косяк двери. Тошнота подступала к горлу. Я с ужасом наблюдала за Анькой, которая вела себя совершенно спокойно. Можно подумать, она каждый день заходила в дома с валяющимися на полу трупами, причем не первой свежести. Хотя как знать, как знать… От Аньки можно ожидать всего.

Сейчас она осматривала квартиру – наверное, на предмет того, что из вещей пропало. Ведь Ленька со своей подружкой-наркоманкой наверняка утащили не только подсвечник. На труп на полу Анька, казалось, не обращала никакого внимания. Я же, наоборот, практически неотрывно смотрела на него, и как ни старалась отвести взгляд, он все время возвращался к телу.

Это был мужчина роста чуть выше среднего, довольно плотного телосложения. «И как же мы его потащим?» – вдруг мелькнула мысль. Ведь нам потребуется перебросить его на соседнюю лоджию, потом поднять на чердак, протянуть по крыше, спустить в машину… Господи, что там напланировала Анька? Надо было взять с собой Артура на роль грузчика-носильщика. Может, позвонить ему? Нет, нельзя. Зачем посвящать в такие дела лишнего человека, да и подставлять соседа не хотелось. Но как мы поднимем этого мужика?! Вернее, то, что от мужика осталось.

– Обыщи его карманы, – донесся до меня Анькин голос откуда-то издалека. – Опять мечтаешь неизвестно о чем?

Я резко дернулась, а потом на деревянных ногах медленно приблизилась к трупу. Степан был в летнем серовато-голубом костюме. Притрагиваться к нему совершенно не хотелось. Тошнота опять подступила к горлу.

– Чего опять задумалась? – рявкнула Анька, изучая содержимое какого-то ящика.

Я опустила дрожащую руку в карман брюк мужчины. Носовой платок, ключи от машины. Во втором – зажигалка, еще два ключа – похоже, от квартиры. От этой? Или еще от какой?

– Переверни его и посмотри во внутреннем, – давала указания Анька, периодически поворачиваясь ко мне.

Тут я не выдержала и порекомендовала ей сделать это самой.

– Ты что, не видишь, чем я занята? – окрысилась Анька. – Ты же не можешь вместо меня проверить, что пропало?

– А ты можешь? Ты помнишь, где тут что стояло? Если ты сюда только трахаться приезжала? Во всех четырех комнатах помнишь все вещи? И вообще. Давай сделаем дело, а потом изучай содержимое всех ящиков сколько влезет.

– Я больше не собираюсь возвращаться сюда, – заявила Анька.

– Напрасно, – заметила я.

Она вылупилась на меня округлившимися глазами. А я пояснила: если хочет узнать, кто убил ее брата, то возвращаться придется. Например, посидеть в засаде, подождать, кто придет. Свалить всегда можно – через соседнюю лоджию. Ну или через шестой этаж, как предлагала Анька вначале. Или даже вызвать милицию, когда кто-то начнет ломиться: всегда можно объяснить ментам про подружку. Тем более она в самом деле в Германии, и, если наши доблестные органы решат связаться с нею, Лариска все подтвердит. Так что появятся непрошеные гости – и пожалуйста, отправляйтесь-ка отдохнуть в места не столь отдаленные.

Можно также поговорить с соседями – если Анька в самом деле сюда наведывалась все эти три года. Поспрошать бабок. Наплести что-нибудь вроде: кажется, что кто-то влезал в квартиру, которую она убирает по поручению подружки. Не видели ли кого? Или еще что-то придумать. Трупа-то здесь уже не будет, даже если кто из соседей и изъявит желание зайти в гости.

– Больно ты смелая стала, как я посмотрю, – хмыкнула Анька, выслушав меня, но тем не менее занятие свое оставила и пришла мне на помощь.

Мы вместе перевернули тело на спину, и Анька уже сама запустила руку в нагрудный карман пиджака. Там лежал только бумажник. Анька открыла его. Баксы, финские марки, рубли. Для среднего российского гражданина – годовой оклад, а у Анькиного брата просто мелочишка на молочишко. Водительское удостоверение.

Анька положила водительское удостоверение обратно, а бумажник и все ключи бросила в свою сумку. Носовой платок и зажигалка также вернулись в карманы владельца. Потом она внимательным взглядом обвела комнату, встала и направилась в угол, где перед двумя креслами стоял небольшой журнальный столик. Я проследила за ней взглядом: на столике лежала трубка сотового телефона. Трубка последовала за бумажником и ключами к Аньке в сумку так же, как стреляная гильза, найденная Поликарповой на полу. Затем она обратила свое внимание на мою сумку-рюкзак, открыла его и извлекла оттуда большой черный полиэтиленовый мешок. Я внимательно следила за ее действиями, чуточку отодвинувшись от тела на полу. К запаху я уже несколько привыкла, по крайней мере тошнить больше не тянуло, да и с открытой лоджии поступал воздух. Я как раз придвинулась к двери, ведущей в маленькую комнату с лоджией.

Анька кинула мне мешок и велела натягивать его на тело.

– А ты? – прошипела я. – Опять увиливать?

Анька заявила, что должна пройтись по двум другим комнатам. Всякие трусы, рубашки, носки в квартире пусть остаются, но нужно посмотреть что-нибудь вроде кейса или чего-то там еще, с чем мог ходить Степан. К ее великому сожалению, Анька не помнила, что обычно носил с собой брат. Или ничего не носил? Кидал все просто на заднее – или переднее – сиденье автомашины? Но искать его машину – все равно что иголку в стоге сена. По крайней мере, поблизости от дома она не стоит – Анька проверила, а платных стоянок тут в округе немерено, да и не хочется на них засвечиваться.

– Ладно, иди ищи кейс, – милостиво согласилась я и двинулась к трупу с мешком в руках.

«Зачем я это делаю?» – думала я. Из-за денег? В некотором роде, да. А еще? Если история с мышками казалась смешной, то сейчас было совсем не до смеха. Я становилась соучастницей преступления. Почему? Только из-за ста тысяч долларов? Я могу дать ответ хотя бы себе? Или мне так захотелось игры, которой не хватало в детстве? Игры, острых ощущений, риска? Теперь я получаю это в избытке.

Я боюсь Аньку. Но меньше, чем Инессу и Комиссарова. Боюсь за себя и в первую очередь за сына. Ведь они все ни перед чем не остановятся. И не останавливаются. А я, к своему несчастью, встретилась им на пути. Но я интуитивно чувствую, что ни сын, ни я от Аньки не пострадаем. Почему-то чувствую. От самой Аньки – не от того, во что она может меня втравить. Я нашла в ней какую-то струну, чем-то мне импонирующую. И я… вообще испытываю к ней какие-то странные чувства. Что-то родственное. У меня никогда не было ни сестры, ни брата. И вдруг появилась Анька. Моя копия. Такая же, как я, но совсем не такая. Озорная и веселая, авантюрная и смелая, раскованная и рисковая. Но одновременно с этим безжалостная и беспринципная. Готовая на все ради денег. Ради своего наследства. И мести.

И я приняла решение ей помочь. И не могу не помочь. Потому что уже слишком глубоко увязла. И еще я надеюсь, что Анька, решая свои проблемы, поможет и мне больше никогда не попасться на глаза ни Инессе, ни Комиссарову. Боже, только бы вся эта история не закончилась плачевно для меня и Костика. Только бы…

– Что ты опять копаешься?! – зашипела Анька у меня над ухом. – Дай сюда, неумеха.

– Я, к твоему сведению, не каждый день засовываю трупы в мешки, – прошипела я в ответ.

– Вместо того чтобы огрызаться, лучше помоги.

Анька приподняла тело, я натянула мешок, потом она завязала его сверху извлеченной откуда-то веревочкой.

– Теперь что? – спросила я.

– Снимаем палас.

– Что? – не поняла я.

Анька направила меня к дивану, сама приподняла его, а мне велела вытаскивать из-под него палас, застилавший пол во всей комнате. Тело в мешке лежало посередине. Наконец мы освободили все края паласа, и Анька велела закатывать в него труп.

– Как ты намерена его выносить? – устало спросила я. – Мы труп-то с трудом поднимем, а тут еще с паласом…

– Делай, что тебе говорят. Я лучше знаю.

В этом я как-то не сомневалась, но тем не менее.

Через пару минут посреди комнаты лежал скатанный рулон. И тут Анька меня поразила. Она извлекла из нижнего ящика мебельной стенки некое подобие крышки. Откровенно говоря, мне никогда не доводилось видеть ничего похожего на эту вещь. Оказалось, что в дорогих магазинах теперь предоставляют покупателям ковров этакий сопутствующий товар – чтобы при переносе рулона не испачкать добро, когда его приходится ставить на грязный пол или тротуар. Страну-производителя я не выяснила – на «крышке» ничего написано не было, а Анька такими вещами себе голову не забивала, да и я вообще-то в обозримом будущем ковров и паласов покупать не собиралась.

Я называю приспособление «крышкой», потому что оно надевалось на ковровый рулон подобно пластиковой крышке на стеклянную банку, причем довольно легко растягивалось и принимало нужный размер. Вот ведь капиталисты проклятые до чего додумались! Я решила, что эта штуковина наверняка произведена не на отечественном предприятии.

У Аньки нашлось две «крышки», так что палас был закрыт с двух сторон и никто не смог бы догадаться, кто или что находится внутри. Просто довольно большой рулон.