Эльвира Барякина - Рыба в чайнике Страница 27

Воробьиха оторвалась от камеры.

— Тебе чего?

— У нас закрытый кастинг, — охотно пояснил Ванечка. — Присутствовать могут только особо приглашенные лица.

— Кузнецов, ты сдурел?

— Предъявите номер участницы!

Спустя несколько минут Ванечка сунул Лиле в карман две пятирублевые монеты.

— Воробьиха будет ненавидеть нас до конца своей жизни! — довольно хихикнул он. — Я содрал с нее десятку как с участницы! Она у нас проходит под номером 113! Завтра же расскажу об этом на пресс-конференции!

— Что, ей так принципиально было остаться посмотреть? — удивилась Лиля.

— Наверное! Кстати, у нас все готово, можно начинать. Марко не появлялся?

— Нет еще.

И тут Лиля увидела, что ошиблась. Марко Бродич входил в зал в сопровождении какой-то чрезвычайно миловидной блондинки.

— Вот же он! — воскликнул Ванечка и перевел взгляд на начальство.

А у начальства сердце моментально облилось кровью, и отнялся дар речи. Что это за девка? Почему она с Марко? Что она вообще тут делает?!

Чтобы дать себе время прийти в норму, Лиля быстро соскочила со сцены и направилась к Ванечкиному столику. Но тут ее перехватили телевизионщики.

Какая-то репортерша ловко подсунула ей микрофон и стала о чем-то спрашивать: «Как вы можете прокомментировать…», «Что вы думаете по поводу…» Лиля чувствовала, что несет полный бред, мысли в голове сбились в кучу, а сердце колотилось в какой-то истерике. Когда же наконец телевизионное мучение закончилось, ее позвали:

— Лиля!

Ну конечно же, это был Марко! Конечно же, он ее разыскал! И теперь… Боже, что говорить?!

Она пробормотала что-то приветливое. Марко что-то ответил. А потом началась работа.

Ванечка переместился за пульт ди-джея, Лиля занялась организационными вопросами. Марко же, установив штатив с фотоаппаратом, подзывал к себе участниц, заставлял их улыбаться в камеру и держать свой номер так, чтобы он попадал в кадр.

Несколько раз Лиля ловила на себе его взгляд. Черт побери, она совсем запуталась! Ведь если бы он хотел, он наверняка бы был более… как бы это сказать? Более свободен с ней, и при встрече не обменялся бы этими дежурными фразами: «Привет! Как дела?» Он должен был сказать совсем не это! Она ждала его почти неделю, все время только о нем и думала, а он просто спрашивает, как дела, и тут же бежит фотографировать свою блондинку!

Да, блондинка была занозой в сердце. Лиля видела, что Марко возился с ней дольше всех. На остальных участниц тратил ну, максимум, три кадра, а на эту — чуть не вдвое больше.

Постепенно в голове у Лили стали созревать кровожадные планы. Ох, если бы только эту блондинку можно было… Господи, до чего женщины становятся безмозглыми, если они ревнуют!

Кастинг растянулся аж на четыре часа, и под конец все организаторы просто валились с ног. Только Ванечка еще кое-как шевелился. Его поддерживала мысль, что он претворил в жизнь свою мечту и сагитировал почти всех конкурсанток на посещение школы моделей при агентстве «Лилия».

Большинство девушек уже разошлись, и только двадцать финалисток сидели в уголке и взволнованно знакомились. Среди них была и злополучная блондинка.

Лиля подошла.

— Значит так, куколки, сегодня в 22:00 у вас будет первый в вашей жизни показ. Вы будете демонстрировать одежду из бутика «Моника».

Девушки переглянулись.

— Здорово! Там же шмотки стоят не меньше сотни баксов!

— Так вот, — продолжила Лиля, — то, что мы показываем, это важно, но гораздо важнее, как именно мы это делаем. На обучение у нас очень мало времени, поэтому сейчас поезжайте по домам, немного отдохните, переоденьтесь и поешьте, а ровно в шесть часов возвращайтесь сюда, и мы начнем репетицию. Опоздания не допускаются. Все ясно?

— Ясно.

— Тогда вперед и с песней!

Блондинка направилась к Марко, который уже собирал свою аппаратуру, что-то сказала ему на ухо. Он улыбнулся, кивнул… Лиля резко отвернулась. Сил никаких не было смотреть на все это!

— Пошли! — крикнула она Ванечке зло. — Нам тоже надо перекусить.

Он подошел, встревожено глядя ей в глаза.

— Что случилось? Вы с Марко даже не поболтали…

Лиля почувствовала, что готова зареветь, как маленькая.

— По-моему, он прекрасно обходится и без…

Она так и не успела договорить, потому что к ним присоединился Марко.

— Ну и денек у нас выдался! К вам что, все женское население города пришло?

— Вроде того, — сдержанно проговорила Лиля. — Как успехи? Нашел ту, что искал?

— Кажется, да. Слава богу, есть из кого выбирать.

— Что ж… Поздравляю!

— Ты сейчас куда едешь? — спросил Ванечка Марко.

— Надо аппаратуру в гостиницу завести, а потом у меня назначена одна деловая встреча. Так что увидимся прямо на вечеринке. — Он вскинул штатив на плечо, улыбнулся белозубо. — А вообще, ребята, вы классно поработали! Спасибо.

— На вечеринке все будет в сто раз круче! — поспешил заверить Ванечка, которого как всегда потянуло хвастаться.

— И не сомневаюсь. Ну, давайте, пока!

— Пока, — отозвалась Лиля.

Жизнь была разбита. Все, чего она ждала с таким нетерпеньем, развалилось на куски от столкновения с реальностью. Марко просто сказал спасибо. Ну а с чего она решила, что может рассчитывать на большее?

— Ты расстроилась? — спросил Ванечка.

Лиля поспешно растянула губы в улыбке.

— Я? С чего ты взял? Все нормально.

— Точно? — засомневался тот.

— Абсолютно!

Лиля знала, что любое поражение надо встречать с гордо поднятой головой.

Ванечка очень долго подбирал себе наряд для вечеринки. Им были перемерены все имеющиеся в наличии джинсы, жилетки, рубашки и даже мамин шейный платок. Выбор, в конце концов, был сделан, но Ванечка все равно себе не нравился. Он еще немного подумал, а потом решил спросить совета у младшего брата.

Степка украшал новогоднюю елку, а кошка Марка воровала дождик и поедала его в углу.

— Ну как? — спросил Ванечка, появляясь из тьмы коридора.

Степка задумался, а потом выдал:

— Вульгарно. У нас так одна воспитательница одевается. Сними немедленно!

Ванечка скособочил губы.

— А что мне тогда одевать?

— Возьми красную жилетку.

— Фу, — запротестовал Ванечка, — она мне не нравится! Я в ней как бармен.

Степка оживился.

— Тогда можно я ее на Новый год одену?

Ванечка расстроился и решил пойти «как бомж»: в новой джинсовой рубашке.

Галя сидела гримерке клуба «Граф» и учила ответы на вопросы конкурса. Хитроумный Ванечка вовсе не собирался устраивать честную игру для публики. Все предоставленные спонсорами торшеры должны были остаться в руках организаторов. Ради этого он выдал Гале и еще парочке своих приятелей всю необходимую информацию и велел выучить ее наизусть.

Галя пробовала заниматься в зале, но там полным ходом шли приготовления: громко орала музыка, носились плотники и осветители, на сцене вышагивали модели. Так что ей пришлось спрятаться в гримерке.

Ответы у Гали учились плохо, ибо Ванечка придумал слишком уж сложные вопросы. Причем, когда он вручал ей листочек, то гордо заявил, что сделал это специально, дабы никто из посторонних не догадался.

Дверь раскрылась, и в гримерку вошла Лиля, неся в руке пакет с вечерним платьем.

— А, Гальк, ты тут? Закрой, пожалуйста, задвижку, чтобы никто не ворвался, пока я переодеваюсь.

Галя подозрительно посмотрела на подругу.

— Что-то ты какая-то бледная, звезда моя. Устала?

Лиля кивнула.

— С этими новичками работать — кошмар на колесиках. Даже моя Форточкина и то быстрее схватывает.

— Ладно, нормально, — заверила ее Галя. — Я видела их на сцене. Сойдет. Кстати, вы хорошеньких девок отобрали. Особенно знаешь какая? В синей кофточке…

Лиля чуть не подпрыгнула на месте. В синей кофточке была Юля, злополучная блондинка, чтоб ей пусто было! Честно говоря, режиссеру Рощиной до смерти хотелось скинуть эту дамочку со сцены или вообще запереть ее в подсобке.

Но признаваться в ревности она не стала бы и перед лучшей подругой.

— Да, ничего девочка, — согласилась Лиля для приличия.

Но Галя была не Ванечка, и провести ее было сложнее.

— Слушай, Рощина, — засомневалась она, — по-моему, что-то у тебя не так. Где Марко?

Как всегда Галя била в самую точку. Но легче от этого не стало. Все сдерживаемые за сегодняшний день эмоции вдруг прорвало, и Лиля нечаянно всхлипнула.

— Жизнь не удалась! — сказала она с самым несчастным видом. — Он приехал вместе с Юлькой, а потом сразу уехал. А на меня — ноль внимания, фунт презрения… Хорошо еще, что спасибо сказал…

Галя принялась сосредоточенно думать. Вообще-то информации к размышлению было мало…

— Вот что, Рощина, — произнесла она наконец, — он сюда сегодня придет?