Проклятие призрачного воина - Наталья Николаевна Александрова Страница 27

– Это было бы позором для меня, – отвечал Эгиль. – Не будем тратить слова попусту. Начнем битву.

Бард Драчун огляделся, увидел светлое небо над головой, море, виднеющееся вдали, и проговорил:

– Хорошее утро для битвы!

– Хорошее утро для того, чтобы умереть одному из нас, – отвечал ему Эгиль.

Он бросился вперед и ударил Барда своим мечом. Бард встретил удар щитом, и щит выдержал этот удар, и меч Эгиля соскользнул, не причинив никакого вреда.

– Ты прав, – проговорил Бард, – это хорошее утро, чтобы умереть. И недолго тебе осталось ходить по земле.

С этими словами он ударил Эгиля своим огромным мечом. Эгиль подставил под удар щит, и щит его раскололся пополам.

– Хороший удар, – похвалил Эгиль, отбросив остатки щита, и двумя руками схватил рукоять своего меча. – Мне будет легче сражаться, этот щит был чересчур тяжел!

– Битва будет совсем легкой, – сказал Бард и снова ударил Эгиля своим мечом.

На этот раз меч Барда скрестился с мечом Эгиля и отскочил от него с громким лязгом.

– Где ты взял такой хороший меч? – спросил Бард, отступая. – Он и правда хорош!

– Его имя – Серый Коршун, и скоро он отведает твоей крови! – ответил ему Эгиль и бросился вперед.

– Какое бы имя ни носил твой меч, сегодня он поменяет хозяина! – воскликнул Бард и встретил удар Эгиля своим щитом.

И его щит тоже раскололся надвое, и обе половинки щита упали на землю.

– Вот я уже взял часть твоей земли, – сказал Бард, показав на землю, покрытую его расколотым щитом.

– Я подарю тебе еще немного, – отвечал Эгиль. – Как раз достаточно для того, чтобы похоронить твои останки.

И сражались они еще недолго, и Эгиль поразил Барда своим мечом, и тот упал на землю и умер.

Так Эгиль сохранил землю своего отца, а после посватался к Турид, вдове своего брата, и женился на ней. И взял он в приданое за Турид имущество своего брата и стал богатым человеком.

К утру Сима наконец заснула крепко и, встав, как ни странно, свежей и бодрой, поняла, что нужно идти к капитану Щеглову.

Сказано – сделано. Соседи еще спали, даже кот не вышел в прихожую, а в кухню Сима не заходила. Капитан Щеглов Симу по телефону сразу же узнал и согласился принять. Она обещала ему рассказать, кто ограбил ювелирный магазин. Возможно, он решил, что Сима хочет прийти с повинной.

В полиции все было как раньше, та же девушка оформила ей пропуск и уткнулась в ту же самую книгу в яркой глянцевой обложке. В коридоре перед кабинетом номер двадцать три стояли два пустых стула, но на этот раз никто не маялся перед дверью.

Сима потянула дверь на себя и заглянула внутрь:

– Можно?

Никто ей не ответил. Узкая неудобная комната была все так же заставлена видавшей виды мебелью и завалена папками, только теперь капитан Щеглов сидел за столом и что-то писал, а другой сотрудник, долговязый худой тип, что-то сосредоточенно искал на шкафу, роясь среди пыльных папок.

Сегодня на Щеглове был другой пиджак, не в клеточку, а из ворсистой ткани, но такой же поношенный.

– Нехорошо, Бекасова, – начал капитан в своей излюбленной манере, но вспомнил, что Сима пришла к нему по собственной воле, и сменил пластинку. – Ну, – сказал он и даже попытался приветливо улыбнуться, – что вы можете мне сообщить по делу о драке в ночном клубе?

– Какой драке? – оторопела Сима. – Какой ночной клуб? Я по делу об ограблении ювелирного магазина!

– Ах да… – Капитан переложил на столе папки. – Вы… Бекасова Симона Андреевна.

– Да, это я…

– А кто же у меня проходит по ночному клубу? Ах, это свидетельница Кулик.

– Жанна Кулик еще из больницы не вышла, – откликнулся долговязый сосед Щеглова по кабинету. – У нее после той драки два ребра сломаны и легкое сотрясение мозга.

– Ах да, это я перепутал, фамилии похожи. – Капитан Щеглов смущенно хрюкнул. – Так я вас слушаю.

– Понимаете, я вспомнила, отчетливо вспомнила тот вечер в ресторане, – начала Сима. – И могу в подробностях рассказать, как все было!

– С чего это вы вспомнили? – Капитан смотрел недоверчиво. – То говорили, что выпили много и не помните, как домой добрались, а то вдруг в подробностях…

Сима вовсе не собиралась рассказывать ему про гипноз. Во-первых, это вызвало бы еще большее недоверие, а во-вторых, не следовало вмешивать в это дело Лидию. Еще затаскают ее по допросам.

– У меня такая особенность организма, – заторопилась она. – Сначала ничего не помню, а потом начинаю правильно питаться, витамины там, прогулки на свежем воздухе, организм восстанавливается, и я все вспоминаю.

– Свежий воздух – это полезно, – согласился Щеглов и посмотрел на заваленный папками подоконник, из-за которого не было никакой возможности открыть окно.

Сима откашлялась и рассказала капитану о том, как прошла встреча в ресторане, как Борька Галкин подсыпал ей что-то в «Маргариту», а Катька Селиверстова вытащила у нее из сумочки ключи от машины, и как Борька потом нарочно себя облил коктейлем, чтобы скрыться из ресторана незамеченным.

– А я вышла после всех, ребята думали, что меня Борька проводит, никто и не остался. Меня бомбила ночной подобрал и до дома довез… – Сима запнулась, встретив недоверчивый взгляд Щеглова.

– Интересную историю рассказываете, Бекасова, – хмыкнул он. – Прямо кино. Детективный сериал.

– При чем тут детективный сериал? – Сима ощутила сильнейшее желание схватить капитана за обтрепанные лацканы пиджака и трясти долго, так, чтобы голова моталась из стороны в сторону, а с лица стерлась эта скептическая улыбочка.

– Я рассказываю, что помню, – угрюмо сказала она. – А если вы не верите, то…

– А почему я должен вам верить? – Капитан даже привстал с места. – С какой радости? Что вы мне тут наговорили? Подсыпали ей что-то, ключи украли! А где доказательства, я вас спрашиваю? Что вы мне можете предъявить, кроме воспоминаний? Машина ваша? Ваша! Женщину на месте ограбления камера видела? Видела!

– Но не меня же! Сами говорили, что женщина была в маске! Почему вы так уверены, что это была я?

– Кабы я был уверен, вы бы, Бекасова, уже в камере сидели, – устало сказал капитан Щеглов. – Ладно, подождите пока в коридоре.

Сима вышла, осторожно прикрыв за собой дверь, но оставив маленькую щелочку, и не села на стул, а осталась