Иллюзия - Максим Шаттам Страница 27

15

Понедельник был типичным депрессивным понедельником, когда, передохнув в выходные, снова приходится просыпаться от звонка будильника, толкаться в транспорте и выполнять работу, не приносящую удовлетворения. И все же Юго считал, что относительно работы ему не на что жаловаться. До сих пор вкалывать здесь было скорее даже приятно – во всяком случае, приятнее, чем проходить прослушивание на незначительные роли и улыбаться директору по кастингу, чтобы с ней закорешиться, приятнее, чем торчать на съемочной площадке, где он лишь конкурировал с другими актерами с весьма скромными карьерными перспективами, но всегда более радужными, чем его собственные. Но все же менее приятно, чем когда успешно пишется. Даже если тебя никто не читает.

Нет, этот понедельник омрачила реакция Юго на собственную панику на лестнице корпуса Б/У. Он корил себя за то, что поступил как ребенок. С каких это пор тридцатилетний мужик поворачивает назад, испугавшись темноты? Засуньте мое дурацкое воображение в черепушку пятидесятилетнего, и посмотрим, что он будет делать без фонаря в таком отвратительном месте! Его самолюбию, и без того уязвленному, был нанесен очередной удар. Еще немного, и он превратится в человека с самым мерзким настроением, какое только бывает.

Он вернулся к себе в квартиру после долгого рабочего дня у подножия плато; на этот раз ему пришлось пилить бревна, скопившиеся там после валки деревьев. То, что рядом не было погребальных гирлянд, его успокоило. Как он ни пытался убедить себя, что это всего лишь плод больного детского воображения, он не мог в это поверить, и ему даже не удавалось притвориться, что верит, чтобы хоть немного передохнуть.

Ему требовалось ощутить себя чистым. Но, даже умывшись, он все еще не до конца расслабился – ни чтение, ни ужин не помогли, поэтому он подхватил рюкзак и отправился обратно на Материнский корабль, на сей раз на нижний уровень.

От бассейна поднимался легкий пар. В ноздри ударил запах хлорки. За окном опускалась ночь, превращая панорамные окна в голубоватое сияние. Освещение в бассейне было тусклым, расслабляющим, решил Юго, погружаясь в воду.

Он плавал уже четверть часа, когда вошла Алиса в халате. Она не сразу заметила его, и он, немного смущаясь, но не в силах отвести взгляд, наблюдал, как она завязывает светлые волосы на затылке, а потом предстает перед ним в купальнике. При виде ее идеальной фигуры Юго едва не задохнулся. По каким критериям они ее отобрали? И кто в тот раз находился в кабинете Деприжана, чтобы одобрить ее кандидатуру? А. С.? Юго не удивился бы: он догадывался, что лесоруб умеет покорять сердца.

Алиса подошла к бассейну и вздрогнула, заметив его.

– Ты меня до смерти напугал!

– Прости, я был под водой и тоже тебя не увидел, – соврал он. – Сейчас вылезу.

– Ты мне не мешаешь, – сказала она, медленно входя в воду.

Юго поплыл на другой конец, к окну. Солнце скрылось за вершиной горы, и ему пришлось прижаться к стеклу, чтобы разглядеть смутные очертания ночного пейзажа. Алиса подплыла к нему:

– Что скажешь? Оно того стоит?

– Да, я тоже наверняка подсяду.

– Мне будет этого не хватать.

Повисло молчание.

– Когда ты уезжаешь?

– В среду.

– Жалеешь?

– Нет. Я же сказала, что все видела.

– Есть какие-то планы?

– Нет, пока никаких. Собираюсь пожить у подруги, пока не решу, что делать дальше. Найду подработку и в июле-августе отправлюсь путешествовать с одним рюкзаком. Полная свобода.

Юго ее хорошо понимал. Но сам он был настроен на иной лад; прежде всего ему хотелось разобраться в собственных терзаниях и прийти в себя, а уж потом отважиться на встречу с другими культурами; но для Алисы все было впереди.

– Значит, ты собираешься писать роман? – отплевываясь, спросила она.

– Да, хотелось бы.

– У тебя уже есть конкретный сюжет?

– Нет. Но я чувствую, как он зреет, мое воображение пользуется любым предлогом и тут же навязывает мне всевозможные варианты.

Алиса плыла широкими гребками и случайно задела его рукой.

– А что за жанр?

Юго вспомнил эпизод в Б/У.

– Ужастики.

– Я так и думала. Либо бред вроде «Сияния», либо порнуха типа «Пятидесяти оттенков серого»[20]. Третьего не дано. Попробуй сочинить историю жизни и творчества какого-нибудь типа, который томится от скуки, но неожиданно встречает симпатичных туристов, меняется и… Нет, полный провал гарантирован.

– Учитывая мой предыдущий «триумф», не уверен, что я достаточно хорошо разбираюсь в том, что теперь актуально, а что нет.

– В любом случае я как-то слышала, что вдохновение не приходит по заказу, оно просто вдруг сваливается на тебя, и тогда ты пишешь, только и всего.

Алиса обладала этакой забавной спонтанностью человека, который говорит все, что приходит в голову, причем тараторила как пулемет. Похоже, именно так она понимает вдохновение.

– У тебя есть псевдоним?

– Нет.

– Вот и отлично. Он как маска. Мне не нравится. Зачем прятаться, если издаешь книгу? Надо гордиться, правда?

– Да, наверное…

Их руки снова соприкоснулись, и Алиса повернулась, чтобы опереться спиной о стеклянную стенку.

– Сначала я не решалась отталкиваться ногами, боялась, – казалось, что стекло треснет и меня затянет в дыру. Представляешь, вода с силой вдавливает меня туда, острые края битого стекла режут тело, протыкают насквозь спереди и сзади, вспарывают живот, я складываюсь пополам, позвоночник ломается, и меня потоком выносит в долину…

Юго вытаращил глаза. Значит, не у него одного так дико зашкаливает воображение! И теперь она слегка испугала его… Если меня мучают такие галлюцинации, то почему их не может быть у нее? И кто сказал, что у женщин они не выглядят еще страшнее?

Прижавшись спиной к стеклу, Алиса резко оттолкнулась ногами.

– Не знаю, нравится ли мне, когда ты так делаешь, – признался Юго.

Она наградила его насмешливой, слегка вызывающей улыбкой и ткнула плечом стеклянную стену, чтобы доказать ему, что бояться нечего. Стена казалась прочной. Она даже не шелохнулась. При таком давлении нет никаких причин для волнения, скорее…

Раздался ГРОХОТ внутри самого здания. Оба отпрыгнули как можно дальше от окна. У обоих бешено колотились сердца. Они пытались разглядеть малейшую трещину, предвестник обрушения, услышать внезапный звон разбиваемого стекла – первый сигнал, что вся конструкция вот-вот рухнет…

Ничего…

– Это деревянная балка наверху, – сказала Алиса с наигранным смехом. – По крайней мере, я надеюсь.

– Хорошо бы.

Она придвинулась к нему поближе.

– У меня тоже были такие галлюцинации, – рассмеялась девушка.

В панике она не заметила, как ее волосы распустились и теперь окружали лицо золотистым ореолом. Она смотрела на него в упор, а ее руки при каждом