Юлия Шилова - Сладости ада, или Роман обманутой женщины Страница 28

Я вспомнила те времена, когда из-за этих часов шеф устраивал настоящий скандал. Это случалось тогда, когда переводили время. Я почему-то всегда забывала вовремя перевести стрелки, из-за чего у шефа сбивались дела. Он опаздывал со звонками, которые нужно было сделать в строго определенное время, а иногда даже с делами, потому что, когда шеф сидел в кабинете, он всегда смотрел на настенные часы и напрочь забывал про те, которые находятся у него на руке. И вот все это уже в прошлом… Почему-то, увидев именно часы, я почувствовала себя особенно паршиво. Вообще-то они мне никогда не нравились – уж слишком они какие-то вычурные и массивные, пожалуй, даже безвкусные.

– Спокойно! – твердо сказала я самой себе и, бросив еще один беглый взгляд на лежащее на столе мое заявление об отпуске, вышла из кабинета. Нужно беречь свои нервы и держаться достойно, потому что самые страшные испытания ждут меня впереди. Я должна все это выдержать. И я выдержу, несмотря на то, что сейчас силы у меня почти на исходе. Но я всегда была сильной. И я уверена, что у меня обязательно откроется второе дыхание, и я смогу защитить как свою честь, так и свое достоинство.

За сорок минут, которые мне пришлось провести на работе, я постаралась сделать так, чтобы меня увидело как можно больше сотрудников. На всякий случай даже зашла к заместителю своего шефа, чтобы поставить в известность о том, что шеф разрешил мне взять отпуск за свой счет. Не прошло и часа, как я покинула стены своего офиса и поймала такси для того, чтобы доехать до своего дома.

ГЛАВА 12

Как только я зашла к себе в квартиру, то сразу собрала все необходимые вещи, деньги и документы, не забыв при этом захватить заграничный паспорт. Посмотрев на свое отражение в зеркале шкафа, я подумала, что будет гораздо лучше, если я сниму Дашкин костюм и надену брюки. В конце концов, костюм слишком классический, даже торжественный, а сейчас не самое подходящее время для подобного стиля, и в брюках мне будет намного удобнее. Быстро переодевшись, я грустно улыбнулась своему более естественному отражению и завязала волосы в хвост.

Взяв с журнального столика письмо Николая, я сунула его в карман брюк и вдруг подумала: надо же, очевидно, это письмо имеет какую-то непонятную для меня важность, раз мне захотелось взять его с собой. Положив рядом с собой небольшую сумку с самыми необходимыми вещами, я присела «на дорогу» на стоящий у двери пуфик и обвела свою квартиру печальным взглядом. Когда-то я здесь занималась любовью с самым желанным человеком, который сжимал меня в своих объятиях, шептал ласковые слова, в которых так нуждаются женщины, дарил мне свое тепло и помогал ощущать полноту жизни. В этой квартире я любила своего мужчину, любила себя, потому что лишь после того, как я полюбила саму себя, меня полюбил мой избранник, а еще…. Еще я любила жизнь. И в этой квартире я ощутила жуткую боль. Боль от того, что меня разлюбили, что я оказалась не нужна тому человеку, которого считала единственным в своей жизни.

Мне была очень дорога моя квартира, и сейчас мне было тяжело думать, что я не знаю, когда смогу вернуться в нее обратно. В этой квартире я смогла пережить боль от потери любви и страшного разрыва со своим избранником. Я не умерла, не перерезала себе вены, не выбросилась из окна, не напилась смертельных таблеток… Я просто поняла, что я слишком хороша для того мужчины, который меня бросил. Он бросил меня потому, что я достойна лучшего. Все в прошлом. В прошлом душевная боль, слезы и выздоровление. Разорвав наши отношения, мой бывший возлюбленный дал мне шанс найти новую любовь и стать по-настоящему счастливой.

Еще раз окинув довольно грустным взглядом свою квартиру, я повесила сумку на плечо и хотела уже было открыть входную дверь. Но тут зазвонил городской телефон, и его звонок заставил меня остановиться.

– О, черт. Кто бы это мог быть?

Подойдя к телефону, я тут же посмотрела на определитель, но к моему большому сожалению, номер не определился. Звонок был слишком настойчивым, телефон буквально разрывался на части. Не удержавшись, я все же сняла трубку и, стараясь побороть дрожь в голосе, тихо произнесла:

– Да, я слушаю.

Но в трубке было тихо. Только слышалось чье-то дыхание, а быть может, мне это казалось.

– Говорите. Я слушаю, – повторила я.

А в ответ опять тишина.

– Говорите. Если вы таким образом шутите, то шутка просто дурацкая! – начала сердиться я.

Положив трубку на рычаг, я вновь направилась к выходу, но телефон зазвонил снова. В надежде на то, что это все же не дурацкая шутка, что всего лишь плохая слышимость на линии, я сняла трубку и уже с большей уверенностью в голосе произнесла:

– Говорите, я слушаю.

Осознав, что на том конце провода кто-то просто испытывает мое терпение и не собирается со мной разговаривать, я нервно повертела трубку в руках и крикнула раздраженно:

– Если вы не хотите со мной разговаривать, то идите-ка вы к черту!

Бросив трубку на рычаг, я сразу направилась к выходу и закрыла за собой входную дверь. Я не могла позволить себе размышлять сейчас об этих странных звонках, у меня на это просто не было времени. Я думала только о том, что должна как можно быстрее покинуть стены своего дома, потому что моя интуиция подсказывала, что находиться в своей собственной квартире мне сейчас далеко не безопасно.

Как только я вышла на улицу, то почувствовала себя значительно легче и направилась в ту сторону, где находилась станция метро. Ловить такси не было смысла, потому что ровно в двенадцать я должна приехать к греческому ресторану, который находится в самом центре Москвы, а в это время в городе сплошные пробки. Признаться честно, я люблю московское метро, несмотря на шум, толкучку и неприятные взгляды милиционеров на каждой станции, которые смотрят на любого проходящего так подозрительно, что начинает казаться, будто ты и в самом деле что-то натворил.

Выйдя из двора, я ступила на проезжую часть, чтобы перейти дорогу, и увидела несущийся автомобиль. Я почему-то, совершенно инстинктивно, сделала пару шагов назад – уж больно быстро он мчался. Автомобиль так и продолжал ехать в моем направлении, не сворачивая даже на несколько сантиметров в сторону. И тут… Меня вдруг подбросило кверху и ударило головой о капот машины. Мне показалось, что череп у меня раскололся, и я потеряла сознание. А очнулась только тогда, когда машина «Скорой помощи» везла меня в больницу. Смотреть на свет мне было больно, и я опустила веки. С трудом заговорила, не узнавая собственный голос:

– Что со мной произошло?

– Вас сбила машина, – прозвучал ответ. Врач сделал мне укол в вену и, сделав еще пару уколов мышцу, спросил: – Как вы себя чувствуете?

– Голова очень болит.

– Хорошо, что пришли в себя, а то могло быть и хуже.

– А кто меня сбил?

– Скорее всего пьяный какой-то. Вы же не переходили дорогу, а просто стояли на обочине. Управы на этих пьяных водителей нет! Средь бела дня людей давят! Этот пьяный на вас наехал и, как и все подлецы, скрылся с места преступления.

– А машину-то хоть запомнили?

– В том-то и дело, что машина какая-то странная…

– Как это странная?

– Да на ней номеров не было. Ни обычных номеров, ни транзитных. Свидетели происшествия говорят, что это был синий «Москвич». Старенький, ржавый.

– А кто за рулем сидел, разглядели?

– Говорят, мужчина. Но, по-моему, его никто не успел разглядеть. Он же на большой скорости ехал. А вам, девушка, повезло.

– Почему?

– Потому что вы родились в рубашке! Вы просто чудом остались живы! Когда машина наезжает на человека на такой скорости, он редко выживает. Вам действительно повезло. Вы ударились о капот, и вас откинуло в сторону. Голова-то сильно болит?

– Болит.

– Оно и понятно. Придется вам полежать в больнице.

– А что со мной?

– Возможно, у вас сотрясение мозга. По крайней мере, мы это подозреваем. Сейчас мы доставим вас в приемный покой и хорошенько обследуем. Затем вам придется пообщаться с правоохранительными органами.

– Зачем? – При упоминании о правоохранительных органах меня сразу затрясло мелкой дрожью, которую я не могла скрыть. Вариант, что не правоохранительные органы меня найдут, а как бы я сама их найду, не вызывал у меня особого восторга.

– Как зачем? Это же уголовное преступление!

От последних слов в моих глазах потемнело. Мне показалось, что врачам «Скорой помощи» хорошо известно, кто я такая, что совершила и что я уже в розыске.

– Я виновата? Я совершила преступление? – заговорила я, будто в бреду, и ощутила, как мои глаза стали застилать слезы.

– Да вы-то тут при чем? Вы всего лишь жертва. Вас сбил пьяный водитель. Это же уголовно наказуемое деяние. Водитель должен нести ответственность. Если у нас все пьяные водители будут уходить от ответственности, то что тогда будет?

– Значит, я ни при чем?