Наталья Андреева - Мертвым не мстят, или Шутка Страница 28

Мила прикидывала так и эдак. «Чужих в этом деле не было…» – вспомнила она. Так сказал Тимур. Никого чужих. А если?.. Ей в голову вдруг пришла отличная мысль: бриллианты у себя украла сама Варька. Не лично она, конечно. Она в это время была с мужем и ребенком на даче, но… Этим «но» Мила теперь собралась заняться всерьез. Она была уверена, что у Варьки есть любовник. Не может не быть. Она молодая красивая женщина, а папа Сальников старик.

Конечно, насчет кражи у самой себя драгоценностей это полная чушь. Но Варькин пыл можно здорово остудить, если подсунуть отцу какие-нибудь интересные фотографии. Например, его молодая жена в объятиях другого мужчины. Тогда Варьке будет уже не до бриллиантов. Да и папаша задумается.

Мила достала из шкафчика пачку сигарет, что делала лишь в самых крайних случаях. Когда нервничала или напряженно о чем-то раздумывала. Курение располагало к размышлениям, а ей сейчас надо было хорошенько подумать. Мила прикурила и неглубоко затянулась. Что, в сущности, она знает о Варьке? Да ничего, кроме того, что мачеха на три года ее старше, что у нее синие глаза и отличная фигура. Родилась где-то в провинции, в семнадцать лет приехала покорять Москву, сразу же поступила в какой-то малопристижный институт и стала жить в студенческом общежитии. Все. Дальше пробел, потом скромная карьера от секретарши на рецепшен до менеджера по продажам и как итог замужество с ее отцом. Стандартная биография провинциальной красотки, которой, в отличие от многих других таких же искательниц счастья, повезло.

«Надо быть внимательней к людям, – сказала Мила себе. – Придя к кому-нибудь в гости, необходимо молчать и слушать, а не трещать без умолку о своих собственных делах. Тогда и проблем никаких не будет». Она досадовала на то, что в свое время не была близка с Варькой настолько, чтобы знать ее маленькие женские секреты. Так что теперь делать? Опять надевай парик, дорогая, и катайся за мачехой по всей Москве? Занятие утомительное. Но это наказание за эгоизм и невнимательность. На ошибках учатся.

Фотоаппарат среди украденных Милой вещей имелся. Хорошая японская техника, бывшая собственность ее отца, а он дешевку не покупал никогда. Спасибо тебе, папа! Щелк – и готово. Мила была уверена в том, что Варьку поймает с поличным быстро. Пару дней как следует потрудиться, и можно забыть об опасности, исходящей от синеглазой акулы.

Она со вздохом примерила перед зеркалом несколько париков. Как надоело! Свои волосы скоро вылезут, если так будет продолжаться. Но что делать, Варька в привидения не верит, она материалистка. Как только увидит Людочку без грима и парика, так сразу и поймет, что умирать та и не собиралась. И все, конец. Варька быстро сложит два и два, и придется все ей вернуть, а самой отправиться в… Об этом лучше не думать.

Двумя днями не обошлось. Целую неделю Мила караулила Варьку у подъезда и «вела» по всем магазинам, куда та ездила регулярно. Мачеха сорила деньгами так, будто это были фантики от конфет. При ее-то жадности! Мила поняла, что это такая форма протеста. Варька мстит за свою загубленную молодость, потому что мужа она не любит. Вот и швыряет назло ему деньги, а потом требует новых вливаний, изобретает новые потребности. На самом деле потребность у нее одна: в хорошем сексе.

Этот день Мила не забудет никогда. Крушение еще одной мечты, окончательное разочарование в людях. Неделя бесплодного кружения по столице, подступающая к горлу тошнота при виде всех этих брендовых тряпок и приторной любезности продавцов, бесконечные свертки и фирменные пакеты. Но она наконец дождалась, потому поняла: сегодня Варька едет не в магазин, а на встречу с кем-то. Мачеха слишком уж часто смотрела на часы.

«И чего она так нервничает?» – напряженно раздумывала Мила, а потом вдруг сообразила. Конечно! Этот кто-то ее будущий любовник. Боится, как бы не сорвалось!

Мила, словно кошку, погладила фотоаппарат, висящий на груди: «Спокойно, киса, спокойно, сегодня мы с тобой поймаем рыбку, и ты ее съешь». Хотя она и не рассчитывала именно в этот день сделать эти снимки. Но процесс, как говорится, пошел.

Мачеха остановила машину возле метро. Мила очень удивилась: неужели ее избранник ездит в общественном транспорте? И позволяет себе опаздывать?! Варька вылезла из салона, кутаясь в норковую шубку, и стала неуверенно озираться по сторонам. На нее обращали внимание, и она неуютно себя чувствовала. Мила возликовала: так и есть! Тайное свидание!

Он очень вовремя пришел. Мила слишком часто стала распускать нюни. Так тебе и надо, дурочка! Опять тебя поимели! От стеклянных дверей метро к мачехе спешил… Глебушка, и, кажется, они друг друга хорошо знали.

Она даже про фотоаппарат на время забыла. Сидела в машине, смотрела, как ее любимый подошел к Варьке, поцеловал в щечку, а та сказала что-то веселое, задорное, потому что оба рассмеялись. Потом они сели в ее иномарку и уехали. Вместе.

А Мила все сидела, не видя перед собой ничего, и очнулась, только когда кто-то постучад в стекло ее «Жигулей».

– Эй! Девушка!

Мила опустила стекло:

– Что такое?

– Здесь платная парковка. Вы сколько будете стоять? Полчаса, час?

Она молча протянула парню денежную купюру. Он тут же стал выписывать квитанцию:

– На час, да?

– Да, – ответила она и завела мотор. Парень едва успел отпрыгнуть.

«Вот и все, – подумала она. – Конец мечтаниям сентиментальной дурочки. А у кого-то на даче павлина съели. Вот так-то. Что-то последнее время я частенько вспоминаю этого павлина. Но теперь все. Больше такого уж точно не повторится».

Ей даже было безразлично, любовники они с Варькой или у них просто общие дела. В любом случае Глеб ее предал. Может, специально разыскал мачеху, чтобы сообщить ей, что Людочка Сальникова жива. За деньги, разумеется. За вознаграждение тому, кто нашел украденные бриллианты. Ай да Глебушка! Ай да юродивый! Ведь он точно юродивый. Идиот. И что она в нем нашла?!

Мила вдруг вспомнила Тимку. Один свое уже получил. И этому тоже будет плохо. Она даже знает, что надо сделать. Денежки любишь, Глеб? Накажем тебя и на денежки. Она окончательно взяла себя в руки. Вечером, когда он к ней пришел, накрыла на стол и ровным тоном сказала:

– Иди ужинать.

Он сел за стол голодный, торопливо начал жевать, потом с набитым ртом восторженно сказал:

– Вкусно!

Она медленно, смакуя, подвинула к себе блюдечко с тонко нарезанным лимоном и солонку. Посыпала ломтик лимона, отправила его в рот. Даже не поморщилась. Посыпала еще один – отправила. Посыпала…

– Мила!

– Да?

– Ты не заболела?

– Нет. С чего ты взял?

– Так. Лимоны с солью ешь.

– Я и раньше ела.

– Ну да. Только как-то не так. А почему ты не морщишься?

– Не знаю. Мне… нормально. Ты поужинал?

– Да.

– Вот и славно.

– Знаешь, я хотел тебе сказать…

– Да? – насторожилась она.

– У меня сейчас будет много работы. Напарник заболел.

– И?

– Я целых три дня к тебе не приеду.

– Хорошо.

– Ты не будешь скучать?

– Нет. То есть буду, конечно.

– Мила, я знаю, ты мне не веришь.

– Почему? Верю.

– Но честное слово… – он заколебался. – Ну да ладно, я только тебе, по секрету. Каждый день мне придется возить большие деньги. Ты знаешь, как это делается. У тебя ведь была фирма. Я беру деньги и еду за товаром. Я же экспедитор. Сумма большая, в долларах. Сейчас мы будем к Новому году потихоньку закупаться. Огромные партии. А охранника у меня нет. Но ты не волнуйся. О том, что я буду возить такие суммы, никто не знает.

– Сколько? – машинально спросила она.

– Ну, тысяч двадцать-тридцать.

– Долларов? – уточнила она.

– Да.

– Что ж.

– Но через три дня, как только напарник выйдет, я сразу к тебе. Понимаешь, раньше мне такие суммы не доверяли. Но сейчас так обстоятельства сложились. Может быть, я даже на повышение пойду! – с гордостью сказал он.

– Ну да, – она машинально отправила в рот еще один подсоленный ломтик лимона. И показалось вдруг, что это не соль, а ее собственные слезы. Ах ты Глебушка, Глебушка!

Поздно вечером они разделись и легли в постель. Вместе. Странно, но Мила ничего по отношению к нему больше не чувствовала, даже ненависти. Только разочарование и досаду. Как врал-то!

– Я сказал маме, что мы скоро поженимся, – неожиданно услышала она. И машинально ответила:

– Скоро.

– А когда у нас будет ребенок?

– Ребенок?

– Ну да. Ты же обещала.

– Ах, ребенок. – Она порадовалась, что не стала торопиться и не пошла, как ему обещала, к врачу. – Скоро.

– Здорово!

Глеб полежал немного молча, ждал, что она придвинется поближе. Потом не выдержал:

– Ты сегодня какая-то странная. О чем думаешь?

– О тебе.

– Я тоже о тебе все время думаю. Может, поцелуемся наконец?

Она хотела поскорее избавиться от этого ненужного разговора. Пусть получит свое и успокоится. В конце концов, это не сложнее, чем менять парики. Мокро, потно, жарко и не слишком приятно, но терпеть можно. Хотя бы ради того, чтобы он ничего не понял. А когда поймет, будет уже поздно.