Патриция Вентворт - Кинжал из слоновой кости Страница 28

Мисс Силвер благосклонно кивнула и достала из сумочки вязание. С этого наблюдательного поста ей было отлично видно всю небольшую компанию. Леди Драйден уже допила свой кофе и рассеянно листала какую-то книгу, по мере необходимости поддерживая светский разговор. Эрик Хэйли, стоя спиной к огню, курил сигару, картинно поднося ее к губам и выпуская тонкую струйку дыма. Он все еще не терял надежды завязать беседу с Рэй Фортескью, но той было явно не до него. Она сидела в углу дивана, невидяще уставившись в какой-то журнал и отвечала по большей части совершенно невпопад. Мисс Уайтекер в гостиной не было: сразу же после ужина она поднялась к себе.

Адриан Грей вернулся и подал мисс Силвер чашку горячего кофе.

— С молоком и с сахаром, — улыбнулся он. — Я видел, как вы пьете его за ленчем. Надеюсь, все верно?

Оказывается, отсутствующий вид совсем не мешал Адриану Грею замечать, что творится вокруг. Мисс Силвер наградила его улыбкой, покорившей сердце не одного клиента, и произнесла:

— Как любезно с вашей стороны. Садитесь же, прошу вас. Я давно уже ищу повод поговорить с вами.

Адриан Грей внимательно взглянул на нее и спокойно уселся рядом. Мисс Силвер умела внушать доверие.

— Мне кажется, вы можете мне помочь, — начала она, задумчиво потягивая кофе. — Не откажите в любезности, расскажите про сэра Герберта, Уверена, вы должны были хорошо его знать.

Адриан Грей воспринял просьбу как нечто само собой разумеющееся.

— Не знаю даже, с чего и начать, — улыбнулся он.

— Да с чего угодно, — ответила мисс Силвер. — Например, как вы с ним познакомились?

— Ну, это просто. Я сидел без работы, и сэр Герберт предложил мне заняться перестройкой Винъярдса. Я немного знал его раньше и с радостью ухватился за эту возможность.

— И он предоставил вам полную свободу действий?

— Ну, я бы так не сказал. Как правило, он принимал все мои предложения, но в некоторых пунктах с ним было попросту бесполезно спорить. Взять хоть эту ужасную лестницу…

Мисс Силвер отставила опустевшую чашку и принялась за очередную кофточку для Джозефины.

— Вы сказали, что почти не знали его, устраиваясь на работу. Потом, очевидно, вы узнали его ближе?

Они сидели поодаль от остальных и беседовали вполголоса. Едва ли их кто-то слышал, но Грей на всякий случай оглянулся.

— О да, гораздо лучше. Видите ли, оказалось, что у нас до некоторой степени сходные вкусы. Например, мы оба были без ума от Винъярдса. И потом, Герберт умел ценить красоту, хотя и делал это довольно своеобразно. Я бы даже сказал, извращенно.

Мисс Силвер негромко кашлянула.

— И в чем это проявлялось?

В карих глазах Грея мелькнуло какое-то странное, почти болезненное выражение.

— Если ему что-то нравилось, оно должно было принадлежать ему, и точка.

— Вам это кажется неестественным?

— Наверное, я не совсем точно выразился. Дело в том, что он просто физически не мог восхищаться вещью, если она принадлежала кому-то другому. А если это все же происходило, делал все, чтобы завладеть ею.

Из его слов сам собой тут же соткался образ Лайлы Драйден: прекрасной, бледной и хрупкой, как маленькая богиня из слоновой кости.

— И тогда он не останавливался ни перед чем, — продолжал Грей. — Герберт умел быть жестоким. Если что-то не могло принадлежать ему, он делал все, чтобы оно не досталось вообще никому.

Мисс Силвер невозмутимо вязала свою кофточку.

— Должно быть, с ним непросто было работать?

— Да нет, напротив. И потом, не так уж часто мы и общались. Обычно он приезжал сюда только на выходные. Все остальное время я был совершенно один.

Мисс Силвер подняла на него глаза и тут же их опустила.

— Я должна вам задать довольно щекотливый вопрос. Можете не отвечать на него, если не хотите. Вам нравился Герберт Уайтол?

— Он никогда к этому не стремился, — коротко ответил Грей.

— Но, может быть, вы испытывали к нему нечто вроде расположения? Привязанности наконец?

Грей медленно покачал головой.

— Едва ли это было возможно. Герберт презирал подобные чувства. Он просто в них не нуждался.

— Вот как. Но было же что-то, в чем он действительно нуждался?

— Да. В предметах искусства. В том, что принадлежало бы ему и чего не могли получить другие. Не знаю даже, что из этого было для него важнее. И еще он любил власть. Настолько любил, что ему было мало той, которую дают деньги, а денег у него, видит бог, хватало. Ему нравилось играть людьми и держать их на привязи. Он всегда старался узнать о человеке то, что тот всю жизнь старался скрывать. Он мог и не воспользоваться этими сведениями, но ему нравилось знать, что он в любой момент может это сделать.

Мисс Силвер кашлянула.

— Довольно опасное развлечение. Думаю, найдется немало людей, которые вздохнули после его смерти с облегчением.

Адриан Грей посмотрел ей прямо в глаза.

— О да, — проговорил он.

Глава 27

В десять часов утра Фредерик заглянул в комнату мисс Силвер и заявил, что ей следует немедленно пройти в кабинет, где ее вот уже пять минут дожидается инспектор Эбботт. Именно так, по мнению Фредерика, не вполне еще освоившего свои обязанности, должна была звучать вежливая и деликатная просьба. Мисс Силвер снисходительно улыбнулась. Она как раз собиралась заняться одним на редкость неблагодарным делом и теперь с удовольствием его отложила. Дело было в ее племяннице Глэдис Робинсон — особе эгоистичной, взбалмошной и вообще полной противоположности столь обожаемой мисс Силвер Этель Бэркетт, — приславшей письмо с требованием одолжить ей денег и кучей жалоб на мужа, человека вполне достойного и пожилого, но из-за природной тупости обедневшего сразу после женитьбы.

Для мисс Силвер никогда не было секретом, что именно деньги и стали в свое время единственной причиной, по которой Глэдис вышла за него замуж. Теперь же, когда эта причина исчезла, Глэдис изводила всех своих знакомых и родственников письмами с жалобами на безденежье и на то, что ей самой приходится выполнять всю работу по дому. В последнем своем письме она дошла до того, что делилась с мисс Силвер удивительно вульгарными соображениями о том, что на Эндрю свет клином не сошелся и нужно теперь ловить рыбку покрупнее. Ближе к концу письма страшное слово «развод» упоминалось уже в открытую.

Мисс Силвер как раз села писать ответное сообщение, начинавшееся словами: «Дорогая Глэдис, не могу даже передать, насколько меня шокировало твое письмо», когда Фредерик оторвал ее от этого занятия. Отложив со вздохом облегчения ручку, мисс Силвер захлопнула бюро и поспешила в кабинет.

Фрэнк Эбботт поднялся ей навстречу.

— Где лупа? — тут же заявил он вместо приветствия. — Надеюсь, она у вас?

— Доброе утро, Фрэнк, — в свою очередь, вместо ответа проговорила мисс Силвер.

Инспектору Эбботту ничего больше не оставалось, как поздороваться тоже, после чего в подробностях рассказать, как он спал, как он себя чувствует, и в довершение осведомиться о том же у мисс Силвер.

Когда с формальностями было покончено, мисс Силвер запустила руку в сумочку для вязанья и достала лупу.

— Решила, что лучше будет ее припрятать, — пояснила она. — В данных обстоятельствах не совсем разумно было бы оставлять ее на столе.

— И правильно сделали! — горячо согласился инспектор Эбботт.

Он подошел с лупой к окну и долго рассматривал ее, поворачивая под разными углами. Удовлетворившись осмотром, он бережно положил лупу на стол.

— Все правильно, — кивнул он. — Инициалы «З.Р.». Полностью рушит все мои представления о морали и этике коллекционеров. Кто бы мог подумать, что подобной вещице грозит кража? И тем не менее профессор проставил-таки на ней свои инициалы. Между прочим, насчет пророков я оказался прав: Зефания, Аггей, Захария, Малахия. Профессор Ричардсон — Захария. И какой же мы из всего этого делаем вывод?

Мисс Силвер уселась и вынула из сумочки свое вязанье. Вторая кофточка маленькой Джозефины обретала форму прямо на глазах.

— Было бы как минимум неразумно делать выводы на основании лишь того, что лупа профессора оказалась в кабинете Герберта Уайтола. Ты, кажется, говорил, что нашли ее под столом. Ты имеешь в виду письменный стол?

— Да.

— Она могла закатиться туда еще до убийства.

Инспектор покачал головой.

— Сомневаюсь. Накануне приезда гостей в кабинете тщательно убирались. Ричардсона здесь тогда и в помине не было.

— Возможно, он заходил в кабинет до ужина?

— Впервые об этом слышу. Впрочем, это легко проверить. — Он подошел к столу и позвонил. — Тем более что мне давно уже не терпится потолковать по душам с дворецким.

На звонок из кабинета отвечал обычно сам Маршам. Явился он и теперь.

— Входите, — подбодрил его инспектор. — Входите и закрывайте дверь. Мы хотели кое-что у вас выяснить. Насчет того ужина… Не могли бы вы повторить, в каком порядке прибыли гости?