Наталья Андреева - Правая рука смерти Страница 28

Разумеется, ей не спалось. День выдался неудачный, и она раз за разом прокручивала в памяти весь этот ужас: провал групповой консультации, неприятные откровения Тамары Валентиновны, чудовище в зеркале. Лицо стало жирным и липким, с кремом она явно переборщила. Брови, которые она остервенело выщипывала, зудели.

Софья Львовна встала, решив выпить таблетку. Безобидную валерьянку, не какой-нибудь антидепрессант. Она прекрасно знала, что этим не стоит увлекаться. Она неторопливо налила воду в стакан, отыскала пузырек с лекарством. Ей почудились за стеной шаги. Значит, Марк тоже не спит! Она торопливо принялась вытирать с лица крем. И, как была, в ночной рубашке, накинув поверху шелковый халатик, выскользнула из комнаты.

У двери в апартаменты профессора Ройзена она опомнилась: «Господи! Что я делаю?!» Сейчас она была не соблазнительна, а ужасна. Испуганная женщина, которая хочет, чтобы ее пожалели. А ей не жалости надо, ей хочется любви. Страсти. Чтобы он голову потерял. Пока же ее потеряла она.

И Софья Львовна передумала заходить к Марку. Но сна не было ни в одном глазу. Она побрела по длинному коридору. Дошла до кухни, потом вернулась. Добрела до гостиной и нехотя пошла обратно. Она просто места себе не находила и боялась вновь оказаться в постели наедине со своими мыслями, сплошь неприятными. Ей хотелось встретить хоть кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить. Проходя мимо лестницы, Софья Львовна насторожилась. Ей вновь почудились шаги, теперь уже наверху, на втором, нет… на третьем этаже. Она прислушалась. Софья Львовна была всего лишь женщиной, и ее одолело любопытство. Почему Марк запрещает подниматься наверх? Что там? Или… кто?

Поскольку спать ей не хотелось, любопытство победило. Страсть как захотелось подняться на третий этаж и узнать тайну Марка. Хотя ей было боязно. Она все еще колебалась. А вдруг там что-то ужасное?

Она обернулась: никого. Было около часа ночи, все уже крепко спали. Кроме Марка, шаги которого за стеной она слышала, но идти к нему не хотелось. Не сейчас и не такой. Софья Львовна сделала несколько нерешительных шагов по направлению к лестнице, потом медленно поднялась на второй этаж. Здесь было тихо. Если охранник и не спал, то не показывался. Или куда-то отлучился.

Она все так же нерешительно подошла к лестнице, ведущей на третий этаж, и медленно преодолела несколько ступенек, подолгу задерживаясь на каждой. Так, нерешительно, она дошла до самого верха. Поднявшись на запретный этаж, она с любопытством огляделась. Здесь горел лишь верхний свет, небольшие лампочки, вделанные в навесной потолок извилистой цепочкой. Над головой Софьи Львовны ползла поблескивающая чешуей змейка, стены же тонули в полумраке. Она сделала несколько робких шагов вперед. В груди, в области сердца, был холодок. Дурное предчувствие. Она уже поняла, что зря это сделала. Здесь были такие же двери, какие отделяли когда-то больничные палаты от общего коридора. Безликие белые створки. И – ничего больше.

Софье Львовне стало страшновато и безумно интересно. Какое-то время она колебалась, стоя в полумраке у одной из дверей. В конце концов отважилась. А почему, собственно, нельзя? Что это за тайны? Разве она не доверенное лицо Марка, не старшая медсестра? Ей, ассистентке профессора, положено знать все!

Она набрала побольше воздуха в грудь, решившись толкнуться в дверь, возле которой стояла, и вдруг у нее перехватило дыхание. Ей зажали ладонью рот, и она начала отчаянно отбиваться.

Интуиция ее не подвела. Здесь, на третьем этаже, на нее напали! Ее душили так, что она захрипела, вместо того чтобы закричать, и мысленно попрощалась с жизнью. Марк не случайно говорил: не ходи. Он просто хотел ее уберечь, а она думала: тайна…

Какое-то время она боролась… Потом вдруг сообразила, что ее не убивают, с ней пытаются поговорить.

– Тихо, ради бога, тихо, – умолял ее мужчина, которого она все никак не могла разглядеть. Он стоял за спиной, зажимая ей рот горячей сухой ладонью, а другой крепко обхватив за грудь. Вот почему она не могла дышать. – Не кричите, прошу. Я вас сейчас отпущу, только не кричите…

Она энергично закивала. Его руки разжались. Софье Львовне захотелось заорать, так ей было страшно.

– Я профессор Ройзен, – торопливо заговорил мужчина. – Не надо кричать. Помогите мне, я вас прошу.

Софья Львовна с удивлением обернулась:

– Вы… кто?

Он стоял немного смущенный, совсем не похожий на убийцу или насильника.

– Я сделал вам больно? Извините.

Она сердито попыталась застегнуть халатик. Одна из пуговиц оторвалась. К тому же он схватил ее за грудь!

– Извините, – повторил мужчина. – Я боялся, что вы всех разбудите. Мне нужна помощь. И вам. Нам всем нужна помощь. Поэтому я вас умоляю: не кричите. Я профессор Ройзен. Марк Захарович. Вы меня не знаете…

Она все пыталась его разглядеть. В коридоре был полумрак, глаза у нее отчего-то слезились. Среднего роста толстяк с густыми бровями, в очках. С орлиным носом. Узкие губы, в волосах много седины. Вроде бы седины. Они как-то странно поблескивают. Профессор Ройзен?!

– Это моя комната, – мужчина кивнул на дверь, у которой они стояли. – Точнее, тюремная камера. Мне удалось сломать замок. Я потратил на это пять дней. Я столько же трачу на написание научной статьи. Но замок… Самое обидное, мне это мало что дало. Я хотел спуститься вниз, но потом увидел вас и спрятался в нише. Если вы мне не поможете, все напрасно! – сказал он с отчаянием.

– Чем… – она судорожно сглотнула, – чем я могу помочь?

– Помогите мне отсюда бежать.

– Бежать?! – она испугалась. Перед ней был безумец.

– Я не сумасшедший, – торопливо сказал он. – Я врач. Профессор Ройзен. Я психиатр и практикующий психотерапевт.

– Я знаю, кто такой профессор Ройзен.

– Нет-нет! Человек, с которым вы имеете дело, это не он! Постойте-ка… Вы Софья Львовна? Бывшая медсестра психиатрического стационара? Извините, я не сразу вас узнал. Здесь темно. Как хорошо, что это именно вы! Господи, как же мне повезло!

– Откуда вы знаете, кто я?

– Я видел записи… Нет-нет! Не убегайте! Вы еще вполне разумны.

– Что значит: вполне?

– Вы все еще не поняли, что именно здесь происходит?

– Я с самого начала это знаю: научный эксперимент.

– Вот именно: эксперимент, – он горько рассмеялся. – Нет, вы ничего не поняли. Это кара.

– Господи, какая кара?!

– Хромоногая. Так он считает.

– Он?

– Это страшный человек. Я пытался его отговорить. Я долго с ним работал, но он меня перехитрил. Вы должны мне помочь, – мужчина сжал ее руку. Софье Львовне стало больно, и она жалобно вскрикнула.

И в этот момент вспыхнул яркий свет. В конце коридора стоял Марк.

– Вы мешаете мне спать, – громко сказал он. – Соня, я ведь тебя просил.

– Извини, – упавшим голосом пролепетала она.

– Охрана! – крикнул Марк.

Мужчина, напавший на Софью Львовну, повел себя странно. Он приветливо улыбнулся и открыл дверь в свою комнату, которую назвал тюремной камерой:

– Извини, мне тоже не спалось. Вышел погулять.

– Это моя женщина!

– Я знаю. Извини.

Софья Львовна замотала головой:

– Я н-ничего н-не п-понимаю, – от волнения она начала заикаться.

– Я тебе все объясню, – мягко сказал Марк.

– Все. Ухожу. – Толстяк поднял вверх обе руки, словно показывая, что он сдается.

Появился, наконец, и охранник.

– Замок в комнате нашего гостя сломан, – ледяным тоном произнес Марк. – Ты будешь наказан за халатность.

– Извините… Простите… Больше не повторится… Лично прослежу… – залепетал парень.

Софья Львовна в ужасе смотрела, как этот огромный мужик, способный ударом кулака свалить на землю быка, лебезит перед Марком, и в глазах у великана в камуфляже сквозит страх. Панический, животный, неконтролируемый страх. И она вдруг тоже испугалась.

– Пойдем, – Марк обнял ее за плечи. – Надо спать.

– Я н-не… Не усну.

Зубы у нее стучали. Она читала в детстве сказку о Синей Бороде, который убивал своих чересчур любопытных жен. Говорили же ей: не ходи! Что здесь вообще происходит?!

– Идем же, – Марк легонько подтолкнул ее к лестнице. – Хочешь поговорить – поговорим. К тебе, ко мне? – отрывисто спросил он.

– Можно в гостиную? Или на кухню? – жалобно сказала она.

– Как пожелаешь.

Они вошли на кухню. Марк налил в стакан кипяченой воды из чайника, поставил перед ней:

– Пей.

Она сидела, словно окаменевшая.

– Что такое? – оскалился Марк. – Боишься? Думаешь, я тебя отравлю?

Он схватил стакан и отхлебнул из него. Потом сунул стакан в ее дрожащую руку. Сказал повелительно:

– Пей!

Она, захлебываясь, начала пить.

– Почему ты ночью шатаешься по дому? – сердито спросил Марк.

– Я не могла уснуть, – сказала она, допив воду. Стало чуть легче.

– Надо было прийти ко мне. Тебе нужен хороший секс. Чтобы тебя как следует оттрахали. И я это предлагал. Так нет! Ты поперлась наверх, где встретила этого… – он сжал кулаки.