Анна Данилова - День без любви Страница 28

– Получается, что дом Ирина оставила мне, а земля, на которой он стоит, принадлежит вам? – говорила она ей в некоторой растерянности.

– Для меня это тоже неожиданность, – сказала Наташа. – Но по закону иностранцы не имеют права покупать землю в Болгарии. Только недвижимость. Вот и получается, что Румяна, вероятно, с подачи твоей сестры, решила подстраховаться и на всякий случай составить завещание в пользу доверенного лица.

– Но ты же тоже русская!

– Да, только я успела получить двойное гражданство. Когда я приехала сюда, законы были другие. Это сейчас все изменилось. Я думаю, что у Ирины просто не было другого выхода.

Наташа посмотрела на Женю, и взгляд ее изменился, она вдруг что-то поняла, как поняла и сама Женя, и эта догадка осенила их одновременно.

– Получается, что, отдавая письмо Румяне, она понимала, что рискует жизнью своей подруги? – спросила Женя. – Так? То есть допускала такую мысль: Николай, зная о том, что письмо прокурору находится у самой близкой подруги Ирины (а кто эта подруга, нетрудно догадаться, о том, что Ирина дружила с Румяной, было известно всем), постарается забрать его у нее… любым способом!

– Ирина не была такой жестокой, – попыталась защитить ее Наташа. – Просто она до последнего момента не верила, что когда-нибудь это письмо всплывет, ведь оно должно было появиться на столе прокурора лишь в случае ее смерти.

– Да, но ее смерть повлекла за собой смерть Румяны.

– Значит, это Николай. Это Николай ее убил! И я знаю, что полиция занимается его поисками.

– Сначала он убивает Стефана, своего родного брата, потом, я думаю, все же из ревности, Ирину и почти в то же самое время – Румяну? И моя сестра жила с таким человеком? В это трудно поверить!

– Это любовь, – сказала Наташа. – Любовь. Сильное чувство. А там, где любовь, там и ревность.

– Но если так, значит, он убил и… Биртана? Кто же еще? А не слишком ли много убийств на одном человеке?

– Одно преступление тянет за собой другое, потом следующее.

– Поскорее бы его нашли. Джаид сказал, чтобы я лишний раз не выходила из дома! Вот тоже… напугал.

– Джаид? А при чем здесь он? – И Наташа сощурила свои ярко-зеленые глаза. – Разве вы с ним не распрощались… навсегда?

И Женя подумала: стыдно признаться, пусть даже и этой милой, хорошей женщине, в том, что они позволили себе с Джаидом здесь, в этом большом доме, где все напоминало о другой женщине – сестре и любовнице. С другой стороны, каждый сам вправе принимать решения.

– Мне хорошо с ним, – призналась она Наташе, испытывая потребность с кем-нибудь поделиться. – И я, кажется, начинаю понимать мою сестру, которая так и не смогла отказаться от него. Он – прекрасный, сильный мужчина.

– Но как же так? Он ведь любил Ирину! А ты не боишься, что он воспринимает тебя… как ее? Хотя вы совершенно не похожи.

– Но Ирины больше нет. И ее никогда не будет в его жизни.

– Ты не боишься заменить ее, встать на ее место?

– Нет, я надеюсь, что у меня будет мое место. Так же, как и Джаид станет частью моей жизни. Если, конечно, он не передумает.

– Значит, все-таки есть сомнения?

– Я же нормальный человек.

– А если это он… сам убил своего сына? Как соперника?

Женя медленно повернула голову в ее сторону…

23. Шумен. Конец марта 2007 г.

Под подушкой зазвонил телефон. Ирина, не глядя, взяла его и, не поднимая головы с плеча Биртана, отключила.

– Кто это?

– Спи, никто. Румяна, наверное.

Биртан обнял ее и прижал еще крепче к себе, уткнулся лицом в ее шею, зарылся в волосы. В комнате все стало оранжевым от закатных лучей солнца, на ковре посредине спальни была расстелена скатерть, на которой рубинами сверкали разломанные плоды граната, сочились розовым закатным соком грейпфруты, жирно поблескивали рассыпанные по серебряной тарелке финики, инжир. Рядом стояла пепельница, полная тонких, напоминающих коричные палочки, окурков. Бархатные малиновые шторы слегка трепал легкий мартовский ветер.

– Ты написала сестре, что уезжаешь со мной в Турцию, выходишь замуж? – спросил Биртан, целуя ее.

– Написала, правда, еще не отправила. Думаю, она порадуется за меня.

Снова зазвонил телефон, на этот раз она поднесла его к глазам: Джаид. Зачем он звонит, если знает, что она с Биртаном? Совсем потерял терпение. Она отключила телефон, и в эту же самую минуту раздался звонок – теперь уже в калитку.

– Я открою, – она не дала Биртану подняться, погладила его по голому плечу. – Лежи спокойно. Это кто-то из своих. Я посмотрю в окно.

Она встала, набросила халат и подошла к окну, слегка раздвинула занавески и тотчас отпрянула:

– Биртан, поднимайся! Это Николай! Господи, да он пьян! Его словно ветром шатает. Это сколько же ему пришлось выпить, чтобы вот так, чуть не падая, ходить? Что ему еще понадобилось? Что он еще придумал?! Вот тоже мне, никак не угомонится!

– Надеюсь, дверь заперта? – спросил Биртан сонным голосом, надевая пижамные штаны. – Я его сейчас убью!

Они услышали звуки приближающихся шагов, и, не успел Биртан выйти из спальни, как туда влетел совершенно невменяемый, бледный Николай.

– Сука! И ты… при ней… пригрелись на моем золоте! Нашли монеты и теперь думаете – самые умные, обманули меня? Она, видите ли, держит меня на крючке! Кого? Меня? Да кто ты такая? Русская шлюха! Такая же, как и твоя Татьяна, только та хотя бы признавалась в том, что работала в «Дюни», а ты? Ты-то корчила из себя невинность. Даже меня не всегда к себе подпускала, а теперь путаешься сразу с обоими: с отцом и сыном? Я выследил, я все знаю. Я видел, чем ты занималась с его папашкой здесь же, в этой спальне, на этой кровати! А ты, Биртан, идиот. Я тебя предупреждал. Ты спишь с алчной, ненасытной бабой. Она и золото мое взяла, и с вас тянет ваши турецкие лиры, а то и доллары, я не знаю, на какие деньги она покупает себе брильянты…

– Уходи, – спокойно сказала Ирина. – Уходи, иначе ты пожалеешь обо всем, что сейчас сказал. Я тебе обещала. Я сдержу свое слово.

– И я тоже сдержу свое слово! Но сначала скажи мне, на какие деньги ты построила этот дом? И где ты нашла это золото? Значит, дед Райко не сошел с ума и вспомнил перед смертью самое главное.

– Опомнился, – она усмехнулась, подняла с ковра пачку сигарет и закурила. Щеки ее пылали. Биртан смотрел на нее молча, словно ожидая каких-то объяснений.

– Это правда? – наконец спросил он.

– Ты о чем? – отозвалась Ирина.

– О тебе и моем отце. Он действительно часто стал приезжать сюда. Какие у вас дела? Он сказал мне, что помогает тебе.

– Слушай ее больше! Она тебе еще не то расскажет. Она – страшная женщина! А ты – мальчишка. Это вы с отцом думаете, что поимели ее, а на самом деле это она поимела вас! А твой отец – ничего еще, сильный мужик.

– Замолчи! Ты когда-нибудь оставишь меня в покое? – Она вцепилась рукой в рукав его куртки.

– Оставлю, если ты отдашь принадлежащее мне по праву золото!

– Но у меня нет никакого золота.

– Правильно, ты продавала монеты, получала за них хорошие деньги. И кто помогал тебе в этом? Румяна? Твоя лучшая подруга, которой ты доверяешь больше всего на свете? А ты не знаешь, кто ее дружок, кто помогал ей, в свою очередь, продавать золото?

– Уйди, прошу тебя, или я действительно сделаю то, что обещала.

– Да я не боюсь тебя, поняла? Потому что я не убивал Стефана. Когда я пришел в себя, проснулся, он был уже мертв. Я только вынул нож из его горла, это все! И никто ничего не докажет. А ты, ты, подлая, обманула меня, спуталась с этими турками, чтобы только проникнуть к ним в дом и найти золото! Если ты прямо сейчас не дашь мне все, что у тебя осталось, а я знаю, ты – баба запасливая, ты не могла продать абсолютно все… Так вот, если ты не отдашь мне золото, я сожгу этот дом вместе с вами – с тобой и твоим любовником! Вы будете спать, один в другом, когда вас охватит пламя! Как же я ненавижу вас обоих… – Он всхлипнул.

Биртан, оглушенный услышанным, вдруг взорвался.

– Скажи, – закричал он, обращаясь к Ирине. – Это правда? Ответь мне, ты спала с моим отцом?

– Если ты веришь этому пьянице и неудачнику, то можешь считать нашу помолвку расторгнутой, – сказала она сухо и выпустила Биртану дым сигареты прямо в лицо. Глаза ее потемнели, она смотрела и на Биртана, и на Николая презрительно, как на существ низшего порядка.

– Почему ты так смотришь на меня? – Биртан подошел к ней ближе, его трясло.

– Подойди, подойди, обними ее, ну! Поцелуй ее – на моих глазах…

Биртан резко повернулся к нему и вдруг, словно кошка, легко подпрыгнул и бросился, гибкий, тонкий, на Николая и принялся колотить кулаками по его лицу, потом как-то сразу обмяк, внутри его что-то хрипло, влажно хрустнуло, булькнуло, и он замер, распластался на груди Николая.

Ирина, наблюдавшая эту сцену, сначала ничего не поняла.

– Коля? Что с ним? Ему плохо?

Николай взял Биртана за плечи, приподнял, выполз из-под него и стал отплевываться. И Ирина увидела, что он плюется кровью. Она метнулась к Биртану, перевернула его на спину и с ужасом увидела в его горле нож. Кровь фонтаном била из артерии. Все вокруг начало окрашиваться кровью.