Буало-Нарсежак - Голубой экспресс делает 13 остановок (Сборник рассказов) Страница 28

— Через час будем на месте. За мной приедут на грузовике и переправят в Италию… А там меня спрячут. Все готово. Да, пришлось изрядно попотеть.

— На границе грузовик обыщут, — замечает Мишель.

— Нет! А, ты такой же, как все остальные… Тебе хочется, чтобы меня поймали… Ты тоже ненавидишь меня? То, что я тебе рассказал… А что я тебе рассказал?

— Что вы грохнули троих.

— А дальше?

— Все.

— А про вчерашнее я ничего не говорил? Про того парня на «ланчии»?

— Нет.

— Должно быть, я его оглушил. Он сопротивлялся. Потом я спрятал машину… Понимаешь? Сейчас ищут человека за рулем «ланчии».

— А… если бы он не сопротивлялся? — спросил Мишель.

— Откуда я знаю? Не задавай лишних вопросов, малыш.

Он закрыл, но тотчас с явным усилием раскрыл глаза. Достал из кармана потрепанную карту, включил фонарик и прочертил ногтем извилистую линию. Но карта была настолько потертой, что занятие это было совершенно бесполезным, и он вновь сунул ее в карман. Краем глаза он увидел, что машина приближается к заправочной станции.

— Сейчас остановишься, зальешь литров пять. Этого должно хватить. А потом…

Человек взял лежащий на сиденье термос и переложил его на переднее сиденье.

— Наполнишь его водой. Только без глупостей, понял? А иначе тому типу придется поплатиться за твои ошибки. Понял?

Он ткнул в затылок Мишеля дулом пистолета. Мишель остановился возле колонки, вышел из машины. В домике залаяла собака. Появился заправщик: веселый, в запачканном комбинезоне. Кивнув на домик, он проговорил как-то нараспев, растягивая слова:

— От него много шума, но он не злой… Сколько залить?

Мишель направился за водой. Кран оказался совсем рядом. Значит, незнакомец может видеть его.

Наполняя бутыль, он всей кожей чувствовал направленное на него дуло, как иногда чувствуешь человеческий взгляд.

— Хорошая ночка! — крикнул ему заправщик. — Далеко направляетесь?

— В Ментону.

— В Ментону? Ну и ну! Вы выбрали не самую короткую дорогу.

Машинально заправщик поднял глаза на автомобильное стекло и только тогда увидел забившегося в угол человека.

— Ох, простите…

И добавил с заговорщическим смешком:

— То-то я и думаю!..

Термос был полон, вода потекла через край. Еще секунду Мишель ждал невозможного чуда, затем повернулся и спросил, закручивая крышку:

— Сколько с меня?

Позевывая, заправщик отсчитал сдачу.

— В такое время вам вряд ли кто-нибудь встретится… Может, только жандармы.

— Почему жандармы?

— Ищут человека на «ланчии». Вы что, не слушаете радио?

— Нет. А что он сделал?

— О, жуткая вещь! Слишком долго рассказывать… Ну ладно, счастливого пути!

Огни заправки, медленно удаляясь, исчезли совсем. Снова впереди лишь безлюдная дорога и ночь.

— Что делать, если наткнемся на полицейский кордон? — спросил Мишель.

— Не думай об этом. Не будет никакого кордона там, куда мы с тобой поедем.

Они трижды сворачивали на узкие дорожки, и ветви кустов били по капоту. Потом выбрались на какую-то неровную дорогу, и машина неистово запрыгала на колдобинах.

— Стой, — приказал человек.

Мишель резко затормозил. Был слышен только рокот мотора и непрекращающийся стрекот сверчков.

— Выходи, — сказал незнакомец. — Да не бойся, болван. Ты же знаешь, что нужен мне.

Мишель вышел, человек выбрался следом за ним, ухватив термос левой рукой. Но, как только ступил на землю, покачнулся и ухватился за дверцу.

— Господи! Как же я устал!

Он прислонился к капоту и открыл термос.

— Отойди подальше… Еще… И ни с места, иначе буду стрелять.

Он выпустил из рук пистолет, который повис на веревке, снял очки и положил их в карман. Затем вылил содержимое термоса себе на голову.

Именно в этот момент Мишель слегка повернулся. Незнакомец продолжал плескать на себя воду. Это был тот самый долгожданный момент. Осторожно ступая, Мишель сделал один шаг, второй, третий и бросился бежать.

— Стой!

Человек обернулся на шум, но напрасно всматривался в ночь своими близорукими глазами, судорожно отыскивая очки. Наконец смутные очертания стали четкими, обрели реальные контуры. Человек прицелился и взвел курок.

Мишель резко остановился, повернулся. Человек держал его на мушке.

— Если бы я только захотел… — сказал он. — Давай иди сюда.

Мишель подошел. Он чувствовал, как неудержимо подступали слезы. Но ни за что на свете он не покажет их своему мучителю.

Волосы, лицо и свитер незнакомца были мокры. Он усмехнулся, когда Мишель подошел.

— Хитрец! Заметил, что без очков я ничего не вижу… Вот только стоит мне их надеть!.. На-ка, возьми!

Он протянул Мишелю термос.

— Подкинь в воздух как можно выше!

Он выстрелил. Мишель поднял термос, в самой середине которого зияла дыра.

— Видишь, — сказал человек, — если бы я только захотел… Ладно, пора…

Он вновь уселся на заднее сиденье, а Мишель взялся за баранку. Тыльной стороной ладони он вытер влажные щеки и мстительно заметил:

— Эти ваши выстрелы далеко слышны!

Но человек не испугался.

— Вижу, к чему ты клонишь, малыш. Думаешь, их кто-нибудь услышал? Нет. Здесь поблизости нет ни домов, ни ферм. Я же не случайно выбрал эту дорогу.

— Так вы здесь уже бывали?

Человек не ответил ему.

— А если вы опоздаете на свой грузовик? — продолжал Мишель.

В ответ — почти радостный смех.

— Ты правильно делаешь, что защищаешься, малыш. Я бы на твоем месте поступил точно так же. Постарался бы посеять сомнение. Но тут ты не угадал. Я не пропущу грузовик.

— Почему?

— Потому что мы приедем первыми. А место подбиралось специально. Они дадут три гудка. Уж поверь мне, все предусмотрено.

— А какая роль в этой истории отведена мне? Что будет со мной?

— С тобой? Еще есть время подумать об этом. Езжай!

Снова колеса запрыгали по извилистым дорожкам. Луна освещала дикий пейзаж. Справа открылась пропасть, и Мишель, судорожно вцепившись в руль, ехал по самому краю.

— А если я крутану руль?

— Крутани, малыш, крутани. Вот видишь! Не так-то просто это сделать. Когда я был в твоем возрасте, во мне тоже кипела жизнь.

Мишель выехал на середину дороги.

— А теперь?

— О, теперь все по-другому. Теперь жизнь ничего не стоит. Сегодня важно уметь сказать «нет».

Они добрались до вершины. Перед ними простиралось холмистое плато, усыпанное камнями, с редкими группками изогнутых кустов.

— Вперед, — приказал человек.

— Да мы же разобьемся!

— Успокойся. Теперь уже близко.

Около четверти часа они тряслись по камням, не проронив ни слова. Потом незнакомец сказал:

— Сворачивай с дороги на пустырь. Давай, давай! Сворачивай, где хочешь.

Мишель вцепился в руль, чтобы не вылететь с сиденья. Он почувствовал на затылке прерывистое дыхание своего спутника.

— Здесь… Остановись за этими деревьями. Машина нам больше не нужна.

Они вышли наружу, и человек протянул руку.

— Прямо… И не торопись.

Мишель тронулся в путь. В трех метрах позади него, спотыкаясь о камни и корни и сквернословя, плелся человек. Они шли параллельно дороге, которая вдруг круто пошла вверх. На вершине хребта стоял дом, напоминающий хижину пастуха.

— Я буду ждать их здесь, — сказал человек. — Заходи!

Мишель оглянулся по сторонам, заметил внизу дорогу и перекресток — менее чем в ста метрах от него. Человек подтолкнул его стволом пистолета.

Внутри хижины царил полумрак. Мишель прислонился к стене, а человек тяжело опустился на пол рядом с дверью. Отсюда ему был отлично виден перекресток. Он повернулся к Мишелю:

— Садись. Не думаешь же ты, что тебе удастся смыться?

Наморщив нос, он жадно вдыхал воздух.

— Пахнет овцами… Тебе не понять. А вот мне — да!

Его голос дрогнул, туловище наклонилось вперед. Но он тотчас встряхнулся.

— У тебя была губная гармошка… Сыграй!

— Что?

— Говорю тебе — сыграй! Все равно что. Только играй. Играй!

Мишель начал наигрывать медленную мелодию. Он даже не знал ее названия. Человек не протестовал. Напротив, покачивал головой в такт музыке. Как только Мишель остановился, он скомандовал:

— Давай что-нибудь еще… Не останавливайся.

Мишель играл. Веселые мотивы, грустные, все, что приходило ему в голову. Сыграл даже «Грустный вальс» Сибелиуса. Человек протер стекла очков, не снимая их, может, заодно вытер и глаза. Потом прислонился головой к стене и больше не двигался.

Мишель начал играть новую мелодию, очень тихую и печальную. И вдруг голос незнакомца слился с мелодией, глухой голос засыпающего человека. Мишель весь напрягся, стараясь разобрать слова. Но это был незнакомый язык. Временами короткая судорога искажала лицо человека, потом рука выпустила пистолет и безвольно упала.