Андрей Воробьев - Дело рыжего киллера Страница 28

Впоследствии Алексею уже окончательно удалось избавиться от этого образа-наваждения. Вновь появившаяся Марина уже не вызывала никакой нежности. Так, по крайней мере, хотелось думать. Биография девицы ему в том помогала: убитый любовник, сомнительные связи — все это было не в ее пользу, и Алексей с немалым удовлетворением складывал несимпатичный образ.

Теперь, когда со всей очевидностью вырисовывалось, что Войцеховскую готовили на роль киллера, Нертов даже испытал некоторое злорадство: мол, докатилась, нарвалась. Он не испытывал к ней жалости и тогда, когда она пострадала под колесами мотоциклиста. Однако последняя прослушка сбила его с толку… Но чувство сострадания мгновенно улетучилось, когда он четко услышал на пленке название города, в котором жили его родители. Значит, завтра Марина отправляется туда с совершенно определенной целью…

«Отец!» — вдруг мелькнуло в его голове, когда он услышал прямое указание на жертву, якобы обобравшую людей и оставившую голодных ребятишек. Не о том ли случае с зарплатами шла речь? Он тотчас же припомнил почти годичной давности разговор, в котором отец и не стал отрицать, что ходит по краю пропасти. Как же он, идиот, не доработал, не дожал эту историю с похищением, концы которой явно тянутся к шефу?! И почему, перебирая возможных жертв киллера, он ни разу не подумал о собственном отце?

«Только бы не опоздать!»- Промелькнуло в голове. «Не опоздать!» повторял он до утра, пока не выехали из города вслед за красной «Нивой», увозившей Марину в уже известном им направлении. Отправились в путь двумя машинами — «ауди» из агентства Иванова и девяткой самого Алексея. Еще одна машина ждала команды на прием наблюдения ближе к выезду из города, а ночью несколько охранников заранее направились к дому Нертова-старшего.

В «Ниве», заехавшей рано утром прямо во двор Марининого дома, сидел только один человек — пожилой грузный шофер, который со всей очевидностью никак не мог быть злополучным ночным гостем. Сейчас Алексею оставалось лишь ждать, как развернутся события. И наблюдать. Ребята, отправленные в городок заранее, должны были обеспечить безопасность родителей.

Еще с вечера Алексей позвонил отцу. Объяснять по мобильнику, который мог прослушиваться кем угодно, ничего не стал. Только бросил хорошо понятное им обоим:

— Кажется, я встретил твоих театральных знакомых…

— Как?

— За завтраком расскажу. Ты уж без меня не начинай, дождись. Кстати, к тебе заедут на ночлег мои друзья. Прими их как следует. Понял, отец?

На время Юрию Алексеевичу предстояло стать домашним затворником. Как назло, новый дом директора был построен на высоком берегу и просматривался — а, значит, и простреливался — со всех сторон. Никаких бетонных заборов, никакой сигнализации — в маленьком городе это стало бы неслыханным вызовом, знаком недоверия к его жителям.

Примчавшиеся среди ночи к растерянным родителям Алексея охранники отделались минимумом объяснений. Директору пришлось смириться с тем, что «так надо». Ребята, лица которых были знакомы ему по банку, первым делом наглухо зашторили окна и велели не выходить никому из дома: ни утром, ни весь следующий день. Один охранник остался с директором и женой. Двое других отправились по ближайшим окрестностям, чтобы присмотреться к местности, вычислить те опасные точки, которые могли бы послужить убежищем киллеру…

Алексей вырулил на улочки городка уже в девятом часу — оторвался от красной «Нивы» и банковской семерки еще на трассе. Заехал к родителям: все было спокойно, ничего подозрительного. Бросив отцу с матерью: «Позже все объясню» и, оставив их на попечение «бодигардов», отправился на поиски «Нивы» и «аудио». Однако ни одной из этих машин в городе он не встретил. Попытка связаться с ребятами по трубе ничего не дала — мобильник не отвечал.

«Чертовщина какая-то! Куда же они подевались»? — Не мог понять Алексей. Вернувшись на пост ГАИ при въезде в город, он узнал, что красная «Нива» вроде бы как проезжала — с полчаса тому назад. А никакой серой «аудио» с питерскими номерами ребята, среди которых нашелся и его старый приятель-одноклассник, вроде бы не видели.

— Ты уверен? — переспросил Алексей. — Понимаешь, друзья мои сегодня должны были к нам на рыбалку завернуть…

— В будний-то день? Неплохо вы там в Питере пристроились.

— Мы ж в охране. Работаем сутки через двое, вот и позвал я их проветриться.

— А… Места-то еще помнишь?

Алексей не успел ничего ответить — в этот момент зачихала рация, прикрепленная на груди у приятеля: «Внимание! ДТП в Ильинке. Есть пострадавшие. Слышали вы там или нет? — Что случилось? — Серая «ауди», номера питерские, врезалась в столб электропередачи. В машине водитель и пассажир. Оба — жмурики… Та-акой фарш …»! — Матюгнулись из патрульной.

Гаишник отвел глаза…

— Твои?

— Мои…

— Друзья-то близкие были или так, по службе?..

Алексей, уже не слушая, вскочил в машину и резко рванул с места.

Трасса, она же главная улица Ильинки, перерезала деревню пополам. Издалека он увидел несколько машин и небольшую толпу зевак. Изогнутые прутья столба с повисшими на них кусками бетона, вздыбленная серая крыша «аудио», охватившая столб подковой искореженного металла… Он подошел к тому месту, на котором нашли свою судьбу сыщики… Алексей переступил через грязный весенний ручей. Вода была смешана с кровью. Едва не поскользнувшись на склизком ошметке, он раздвинул кольцо любопытных.

Ребятам из наружки помощь уже не требовалась. Кровавое месиво переломанных тел и искореженного металла…

Женщина за спиной причитала.

— Ленка соседская, дрянь такая, выбежала на дорогу за котенком, а эти, я сама видела, еле успели увернуться, чтоб ее не сбить. Ты подумай, зараза какая! Такое устроила из-за вшивого котенка, топить его, понимаешь ли, не дала. А теперь такое горе кому-то, такое горе! Мужики-то молодые, сирот, наверное, оставили. У, паршивка! — И женщина по которому кругу принялась рассказывать вновь подошедшим всю ту же историю про ленкиного котенка.

Случайность, дикая и нелепая случайность, думал Алексей. Хотя… Хотя, остановил он себя, покорно причитающего о нелепой судьбе ребят, это с какой же силой надо было врезаться в столб, чтобы разнести машину вдребезги? Уж никак не на положенных шестидесяти километрах ехали сыщики через деревню. Тут за сто было, не меньше. Почему опытный водитель не смог вырулить? Пробило колесо или отказали тормоза? — Сомнительно. Что точно произошло — Алексей понять не мог.

Впрочем, времени на размышления уже не оставалось. Назад — в городок, в дом отца… На выезде из Ильинки навстречу промчалась красная «Нива», бледное лицо Марины мелькнуло и исчезло. Алексей что есть силы нажал на газ.

Охранники в отцовском доме были на местах. Значит, хоть здесь все в порядке. От души отлегло…

— Здесь кто-нибудь был?

— Крутилась красная «Нива». Водитель и два пассажира.

— Кто?!

— Девка — рыжая, в зеленом пальто, как ты и говорил. А второй — молодой мужик, лет тридцати, невысокий, с нее ростом, в кожаной куртке, коричневой, кепка суконная черная…

— Как, трое? Откуда третий взялся? — Нертов недоуменно взглянул на говорившего.

— Откуда взялся — не знаю, — охранник улыбнулся, — только Илюха зарисовал всех по памяти. Эй, Илюха, покажи свои шедевры…

К Нертову подошел другой сотрудник, некогда занимавшийся в художественной школе, где поднаторел, творя шаржи на собственных преподавателей, после чего сменил специальность. Со страницы блокнота на Алексея глянуло лицо, смутно напоминавшее одно, определенно виденное ранее. Узкие глубоко посаженные глаза, запалый рот под щетиной усов. Бывают же такие совпадения!..

— Разглядели-то его хорошо? Масти он какой?

— Вроде как блондин. Да, скорее светлый, чем темный. Усы точно русые.

— А глаза?

— Ну, шеф, ты даешь. В глаза мы ему не заглядывали. Хорошо, хоть так рассмотрели.

Алексей задумчиво вырвал листок с изображением из блокнота, положил в карман и направился в дом.

Родителей он застал в полумраке гостиной. Они, как было им велено, никуда не выходили, не отлучались. В комнате пахло валокордином. Мать сидела за столом, отец нервно вышагивал кругами.

— Закончилась конспирация? — С нарочитой, для матери, иронией спросил он Алексея, сразу заметив по его лицу, что сыну было не до шуток. Таким мрачным и отчаявшимся он никогда своего Лешу не видел.

— Сегодня свободы. Охрана остается. Чтобы не скучали вы здесь одни, — криво улыбнулся Алексей. — Что завтра — не знаю. Я буду звонить.

— Уже уезжаешь? — Откликнулась мать. — Может, хоть пообедаешь?

Алексей подошел к ней, обнял за плечи.

— Прости, мам, сегодня не до этого. Ты можешь какие-нибудь отгулы в школе взять?