Ян Флеминг - Человек с золотым пистолетом Страница 28

- Это будет стоить вам пять фунтов, - прокричал он Скараманге, - если заранее не договорились с "растафари". Штраф за убийство грифа.

Рядом с головой Бонда просвистела пуля. Скараманга рассмеялся.

- Извини. Мне показалось, что я увидел крысу. Ну-ка, господин Хэзард, продолжал он, - давай посмотрим, как ты стреляешь. Впереди, почти на путях, пасется скот. Посмотрим, сможешь ли попасть в корову с расстояния в десять шагов.

Громилы загоготали. Бонд снова высунул голову. Скараманга держал пистолет у бедра. Краешком глаза он увидел, что господин Хендрикс, приблизительно футах в десяти сзади от него, сунул правую руку в карман пиджака.

- Я никогда не стреляю дичь, которую не ем, - прокричал Бонд. - Если вы съедите всю корову, тогда пристрелю специально для вас.

Бонд нырнул под прикрытие угольного тендера, но вспышку успел заметить, услышал и звук выстрела. Скараманга хрипло рассмеялся.

- Говори, да не заговаривайся, англичашка, а то как бы без языка не остался.

Громилы снова загоготали.

Рядом с Бондом выругался "растафари". И дал пронзительный гудок. Бонд посмотрел на пути. Далеко впереди поперек пути лежало нечто розовое. Не переставая остервенело гудеть, машинист потянул за рычаг. Из выпускного клапана паровоза с шипением вырвался пар, поезд начал снижать ход. Прозвучало два выстрела. По железной крыше над головой Бонда лязгнули пули.

- Держи пар, черт бы тебя побрал! - прокричал Скараманга сердитым голосом.

"Растафари" мгновенно вернул рычаг в прежнее положение, и скорость поезда возросла до прежних двадцати миль в час. Он взглянул на Бонда и облизал губы.

- Там какая-то белая дрянь на рельсах. Думаю, что кто-то из друзей босса.

Бонд напряг глаза. Да! Это было голое розовое тело с золотисто-русыми волосами! Тело девушки!

Ветер принес громогласный голос Скараманги.

- Эй, ребята. Небольшой сюрприз для всех вас. Нечто из хороших старых ковбойских фильмов. Впереди на рельсах девушка. Она привязана поперек пути. Посмотрите. И знаете что? Это подружка одного типа, о котором мы слышали, кажется, его зовут Джеймс Бонд. Нет, каково! А ее зовут Гуднайт, Мэри Гуднайт. Ну что ж, спокойной ночи, детка, усни навечно. Вот коли этот парень Бонд находился бы в поезде, мы, я думаю, услышали бы, как он завыл о пощаде.

14. ТОПЬ

Джеймс Бонд прыгнул к рычагу регулятора скорости и рванул его вниз. Паровоз лишился большей части пара, но до цели оставалось не больше сотни ярдов. Теперь девушку могли спасти только тормоза, которые на тормозной площадке контролировал Скараманга. "Растафари" схватился за саблю. Огоньки топки играли на ее лезвии. Он отступал назад, как загнанный в угол зверь. Глаза у него были красные от гашиша и от страха перед пистолетом в руках Бонда. Ничего не сможет теперь спасти девушку! Бонд, зная, что Скараманга ожидает его появления с правой стороны тендера, прыгнул влево. Хендрикс доставал оружие. Прежде чем он смог прицелиться. Бонд влепил ему пулю прямо между холодных глаз. Голова Хендрикса откинулась назад. На мгновение в широко открытом рту показались стальные коронки. Серая шляпа свалилась, и тело рухнуло на пол. Золотой пистолет выстрелил дважды. Пуля срикошетила в кабине. "Растафари" взвизгнул и упал, хватаясь за горло. На его руку все еще был намотан шнур от гудка, и паровозик, не переставая, печально гудел и гудел. Еще пятьдесят ярдов! Золотистые волосы свисали, закрывая лицо. Были четко видны веревки на запястьях и лодыжках. Обнаженные груди были обращены в сторону пыхтящего паровоза. Бонд скрипнул зубами и отключил свой разум, чтобы не слышать ужасного хруста, конец должен был наступить в любую секу иду. Он снова прыгнул влево и произвел три выстрела. Ему показалось, что по крайней мере два из них должны были попасть в цель. В этот момент что-то со страшной силой ударило его в левое плечо. Удар сшиб с ног, он рухнул на железный пол кабины. Лицо уткнулось в край подножки. И оттуда на расстоянии всего лишь нескольких дюймов от себя он увидел, как передние колеса переехали тело, находившееся на рельсах. Он увидел, как белокурая голова откатилась, отделившись. Увидел последний пустой взгляд васильковых глаз. Он увидел, как манекен из демонстрационного зала рассыпался на мелкие кусочки с резким треском раздавливаемой пластмассы и розовые осколки усыпали насыпь.

Джеймс Бонд подавил тошноту, которая поднималась из желудка к горлу. Он с трудом поднялся на ноги, стараясь не вставать во весь рост. Протянул руку к регулятору скорости и вернул рычаг в верхнее положение. Решающее сражение вокруг стоящего поезда чревато непредвиденными случайностями, которые могут свести на нет его усилия. Боли в плече он почти не ощущал. Бонд выглянул с правой стороны тендера. Раздалось четыре выстрела. Он нырнул обратно в укрытие. Теперь в бой вступили и остальные громилы, но огонь их был неприцельным, им мешал навес крыши. Но то, что Бонд успел заметить, буквально потрясло его, он увидел великолепное зрелище. На тормозной площадке Скараманга сполз со своего трона и стоял на коленях. Его голова раскачивалась из стороны в сторону, как у раненого зверя. Куда же, черт возьми, Бонд попал? И что теперь будет? Как справиться с четырьмя бандюгами, которые надежно от него укрыты, как, впрочем, и он от них?

И вдруг откуда-то с хвостовой части поезда раздался голос. А раздаваться он мог только с тормозной площадки - голос Феликса Лейтера, перекрикивающий вой паровозного гудка:

- О'кей. Ну-ка, вы, четверо, бросай оружие. Ну! Быстро! - Раздался выстрел. - Я сказал - быстро. Вот видите, господин Дженджерелла уже отправился на встречу со своим создателем. Порядок. А теперь руки на затылок. Так-то лучше. Хорошо. Порядок, Джеймс. Сражение окончено. Как ты там? Если все хорошо - покажись. Нам еще предстоит опустить занавес, и поэтому надо пошевеливаться.

Бонд осторожно поднялся. Он едва верил своим ушам! Должно быть, Лейтер ехал с ними на буфере тормозной площадки. У него не было возможности проявить себя раньше, он опасался стрельбы, открытой Бондом. Да! Вот он! Стоит над распростертым теперь телом Скараманги у тормозного колеса. Ветер шевелит его русые волосы. Протез руки в виде крюка он использовал в качестве опоры для длинноствольного пистолета. Бонд почувствовал адскую боль в плече, и он заорал, со зла и от чувства необыкновенного облегчения:

- Лейтер, зараза! Какого черта ты не вылез раньше? Меня же могли прихлопнуть.

Лейтер рассмеялся.

- Ну и денек! А теперь слушай, детектив. Приготовься прыгать. Чем больше будешь ждать, тем дольше тебе придется брести домой. Я останусь с этими парнями еще немного и сдам их в полицию в Грин-Айленде. - Он покачал головой, чтобы Бонд понял, что он нагло врет. - Давай двигай! Здесь трясина. Приземлишься мягко. Немного воняет, конечно, но, когда придешь домой, мы тебя сбрызнем одеколоном. Договорились?

Поезд проходил над дренажной трубой, и звук издаваемый колесами, стал глухим. Бонд посмотрел вперед. В отдалении виднелась паутина металлических конструкций моста через Орэндж-ривер. Все еще гудящий паровоз терял пар. Стрелка показывала девятнадцать миль в час. Бонд посмотрел на мертвого "растафари". Даже в смерти его лицо было таким же ужасным, как и при жизни. Гнилые зубы, источенные употреблением сахарного тростника с раннего детства, обнажились в замороженном оскале. Бонд быстро осмотрел пространство под полотнищем навеса. Лежащее тело Хендрикса раскачивалось в такт движению поезда. Капли пота все еще блестели на его одутловатых щеках. Даже в виде трупа он не вызывал симпатий. На сиденье сзади него находился Дженджерелла, которому пуля Лейтера вошла в затылок и изуродовала почти все лицо. Три гангстера глазели на Бонда с видом побитых собак. Они не ожидали всего этого. Ведь сегодня им обещали праздник. И оделись они соответственно - в яркие рубашки "калипсо". Они не могли не поверить ни разу не побежденному, да просто непобедимому, Скараманге. Еще несколько минут назад его золотой пистолет вселял в них уверенность в том, что слово он сдержит. Теперь вдруг все изменилось. Как говорят арабы, когда умирает великий шейх или когда он лишает их своей защиты: "Тень ушла, кто защитит нас теперь!" Оружие было нацелено на них со всех сторон. Поезд продолжал медленно крутить колесами, двигаясь в то никуда, о котором раньше они ничего не слышали. Гудок стонал. Солнце нещадно палило. Ужасная вонь топи, великой трясины, ударила в нос. Они были не у себя дома. Все было очень плохо, действительно плохо. Организатор поездки бросил их на произвол судьбы. Двоих из них убили. Даже оружие у них отобрали. Грубые лица, бледные, как луна, с мольбой смотрели на Бонда. Луи Пэрадайз губами, пересохшими от ужаса, надтреснутым голосом произнес:

- Миллион долларов, господин, миллион, если вы нас отпустите. Клянусь матерью. Миллион!

Лица Сэма Биньона и Хала Гарфинкела просветлели. Появилась надежда!