Роман Ким - Агент особого назначения Страница 28

Когда мы выехали из ущелья и увидели вдали зеленое горное озеро, Кан сказал, что за озером идет дорога, по ней он в свое время проехал с ученым иностранцем - тем самым, который умер в монастыре Гюньцин. У меня часто забилось сердце, а во рту стало сухо - речь шла о Трэси.

Я спросил Кана: значит, он видел в горах крошечных людей? Кан мотнул головой. Он доехал с иностранцем только до "Лотоса". А дальше в горы с ним пошел Цэрэн - тибетец. Через несколько дней они вернулись. В чемодане у иностранца были священные камни. Затем он снова пошел в горы, только в другую сторону. Там его завалило камнями во время обвала, и он умер.

Кан покачал головой и добавил: ученый иностранец был хороший человек, подарил ему на память мягкую кожаную куртку. Она хранится у Кана дома в "Азалии". И отдельно он бережет автограф ученого - листочек из записной книжки, оказавшейся в кармане куртки. На листочке начертана карта с непонятными иероглифами. Кан обещал мне показать автограф.

Я посмотрел вверх на тропку, которая вилась среди лысых скал. По этой тропке Майрон Трэси проследовал в бессмертие и проложил путь к славе и для меня.

Я узнал, что проводник Цэрэн - знаток местных гор, работает сейчас шофером на грузовике в "Лотосе". Надо будет его разыскать и расспросить. Нужно собрать все сведения для докладной записки, которую я представлю китайским властям, чтобы убедить их организовать экспедицию.

"Азалия" - так условно именовался небольшой городок у горного перевала. Мы подъехали к домику Кана, стоявшему в углублении, выдолбленном в скале. На плоской крыше лежали большие камни. Рацию я укрыл хворостом в углу сарайчика. Там же спрятал кодовую книжку.

Каморка с земляным полом, устланным циновками, была заставлена ящиками с лекарственными травами. Кан вынул из клеенчатого кисета грязный тщательно расправленный листочек с картой, набросанной карандашом. На карте были начертаны какие-то странные иероглифы и рядом латинские буквы, обозначающие чтение этих иероглифов.

Все они имели общий ключевой знак "металл". У одного справа стояло "иметь" - читался этот иероглиф "ю". У другого справа шел знак "затем" читался иероглиф "най". А третий имел справа "прятать" и читался "чжа". Судя по всему, это были условные обозначения.

Кан сказал, что ученый иностранец, заглядывая в этот листочек, нарисовал большую карту на толстой бумаге и спрятал ее в чемодан. Значит, среди документов, находящихся сейчас в "Пионе", имеется и эта карта.

Я ничего не хочу скрывать - говорю только правду, не приукрашивая себя. Прибыв в "Азалию" и убедившись, что все сошло благополучно, я заколебался. Может быть, не стоит идти к китайским властям? Неизвестно еще, как меня примут. А вдруг не поверят и отправят на тот свет? Не стоит торопиться, надо действовать осмотрительно. Не лучше ли сперва разыскать Цэрэна, пойти с ним в горы, словить "покетмена" и поставить китайские власти перед свершившимся фактом? Человека, нашедшего микропигмея и внесшего ценнейший вклад в мировую науку, вряд ли будет удобно сажать в тюрьму.

Мы решили пройтись по городу. Пройдя базар и кривой переулок, вышли на главную улицу - это был старинный тракт, пересекавший город. И вдруг меня будто хлестнули кнутом по глазам - на каменной стене висел большой плакат. Крупные иероглифы: "Выходите из подполья и начинайте новую жизнь". Под ними фотографии - даоистские монахи и солидные мужчины в очках, хорошо одетые. Все они улыбались. Под фотографиями текст: эти улыбающиеся люди были главарями крупных подпольных банд. Они поняли бесцельность своей деятельности, сдали оружие и принесли повинную. Народная власть проявила к ним великодушие.

Рядом с плакатом висел ящик - на нем четко вырисовывались три белых иероглифа: "цзян цзю сян" - ящик для расследований. Оказывается, эти ящики висят во всех городах. Туда опускают заявления на имя народной контрольной палаты о взяточниках, мошенниках и противниках народной власти.

Кан показал мне обратную дорогу к дому, а сам пошел в местный штаб общины. Не успел я, придя домой, разжечь печку, как пришел Кан. Он сел в углу, обхватил голову руками и стал покачиваться. Затем протяжно вздохнул и сообщил, что местный штаб провалился, все, кто был ночью в харчевне, схвачены. Под мусорным ящиком нашли оружие. Вероятно, кто-то из "рогатых драконов", желая заслужить прощение, выдал всех.

Кан встал и посмотрел в окошко. Вдруг он отшатнулся и сдавленно крикнул. Я вскочил и кинулся к двери. По улице в сторону нашего дома шли трое мужчин в плащах защитного цвета, у одного была повязка на глазу. Их догнала женщина - тоже в плаще. Сперва Кан принял их за сотрудников гунанбу - управления общественной безопасности, но тут же поправился - нет, это из общины. Решили расправиться с нами. Так уже делалось много раз - как только происходит провал, уцелевшие устраняют сообщников, чтобы замести следы.

Я бросился к окну, выходящему в сторону сарайчика. Поздно. С этой стороны показался человек с каким-то узелком. Внутри, наверно, револьвер. Женщина остановилась у соседнего дома. Она не пошла дальше - будет стоять там, чтобы мы не побежали вниз по улице. Она подошла к мусорному ящику и подняла крышку.

Кан сидел в углу, втянув голову в плечи. Я прижался к стене. За дверью послышались крадущиеся шаги. В окне промелькнула тень. Очевидно, кто-то встал у окна. Дом окружили.

Я не двигался с места. Перед тем как убить, вероятно, будут мучить. Я поднес руку с четками ко рту. Закрыть глаза, затаить дыхание и разгрызть бусинку. Убегу от всех мучений.

В дверь постучали. Затем еще раз. Выждав немного, человек кашлянул и стал осторожно открывать дверь. Я прижал четки ко рту и задержал дыхание. Показалась голова в черной кепке. Увидев нас, человек с широким носом улыбнулся и, извинившись, спросил: где у нас выгребная яма?

Кан что-то пробормотал. Тогда человек в кепке спросил как с крысами? За дверью раздался строгий женский голос: пусть сперва покажут мусорный ящик.

Кан медленно встал, касаясь рукой стены, с трудом перешагнул порог и вышел. Я продолжал стоять в напряженной позе. В ушах у меня звенело и стучало. Может быть, женщина произнесла пароль? Она вызвала Кана - спросят обо мне, потом войдут и убьют.

За дверью тихо разговаривали. Потом послышались шаги - все стихло. Через несколько минут вошел Кан и обессиленный опустился на пол. Это приходили из районной комиссии по борьбе за чистоту.

Мы долго сидели и молчали. Наконец Кан ударил кулаком по колену и выругался. Надоела такая жизнь - все время трястись, девять лет подряд, изо дня в день. И виноват во всем его побратим, который втянул его в эту общину, пропади она пропадом.

Он встал с решительным видом и сказал, что пойдет советоваться. А если побратима взяли - он тоже пойдет и сдастся.

После ухода Кана я выкурил подряд четыре сигареты и тоже принял решение. Не стоит больше испытывать судьбу. Я хочу найти микропигмея. А Шиаду, судя по всему, интересуется главным образом бумагами Трэси, в первую очередь картой с иероглифами - картой месторождений минералов.

Мне не по пути с Шиаду. Надо избрать другой путь, который приведет меня к желанной цели.

Я вышел из дома, спросил дорогу, миновал базар, переправился на другой берег речки по веревке - способом, который был придуман, наверно, еще во времена синантропов, - и подошел к одноэтажному зданию.

Часовой показал мне на дверь сбоку. Я вошел в небольшое помещение, пахнущее карболкой, постучал в окошечко и объяснил в чем дело молодому человеку в очках, с нарукавной повязкой. Он позвонил по телефону кому-то и провел меня через маленькую дверцу в тускло освещенный коридор. На стенах пестрели плакаты, призывающие довести до конца борьбу с воробьями, мухами, комарами и крысами. Молодой человек, увидев, что я с удивлением взираю на плакаты, поправил очки и сказал без улыбки, что это тоже враги народа. Мы остановились перед последней дверью в коридоре. Молодой человек постучал в нее. Меня ввели в продолговатую комнату. За столом сидел начальник городского бюро гунанбу, Сяо Чэнь. Он быстро повернул лежавшие на столе папки лицевой стороной вниз и показал на табурет, стоявший посреди комнаты. Я снял с левой руки фиолетовые четки и положил их на край стола.

Мне было предложено написать заявление. Затем начальник сказал, что оно будет проверено, запросят моего дядю, а пока я буду находиться у них в гостях.

Я объяснил, где находится радиоаппаратура, и попросил дать мне бумаги, чтобы я мог рассказать о том, как по прихоти судьбы был вовлечен в некоторые события и каким образом и с какой целью вернулся на родину.

Моя просьба относительно бумаги была удовлетворена, и я написал эту исповедь. Пусть она послужит доказательством моего чистосердечного желания зачеркнуть запутанное прошлое и начать жизнь сначала.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

РАЗГАДКА

1. Горы на горизонте

Они шли по берегу небольшого озера, в котором отражались сине-зеленые горы с белыми вершинами и высокие ели.