Коды жертв и убийц - Александр Николаевич Бубенников Страница 28

Защита как защита, все своим чередом до тех пор, пока за кафедру не встал один коллега 28-летнего Александра, пожилой преподаватель с его кафедры, которому, как выяснилось потом, в вузе перекрыли кислород с его собственной защитой кандидатской диссертации, с мотивацией незавершенности, неполноты его многолетних исследований. Все это случилось в самом начале необходимой процедуры защиты – обсуждения работы с критическими и прочими соображениями. Вышел к кафедре излишне взволнованный преподаватель, настроенный на критику своего кафедрального коллеги, и выдал в зал нечто запредельное.

– Вот в автореферате указано, что диссертантом изготовлены у нас на кафедре оригинальные самосовмещенные транзисторные структуры. То, что структуры достаточно оригинальные, нет особого возражения, хотя они являются перепевом, репликой приборов, изготовленных в лаборатории японской фирмы… Вот, присутствующий на защите доктор наук Иван Николаевич, написавший соответствующий обзор, подтвердит все, как есть… Пусть налицо реплика на бумаге… Но это не главное… Эти структуры диссертанта существуют только ментально, физически их не существует… Не реализованы они пока – где они?.. Ау… Нет их, не сделаны, не измерены… Что, собственно говоря защищается? Фантом… И это вступает в противоречие с текстом диссертации и автореферата, где сказано, что они изготовлены и так далее и тому подобное. У меня все – нечего защищать, уважаемые коллеги. При всем желании полезности реплики, из-за отсутствия готовых образцов подвешена работа – нет законченной диссертации…

И гробовая тишина в зале… И мертвые с косами стоят вдоль диссертационной стези… Диссертанта бледнеет и краснеет, не в силах вымолвить ни слова в свое оправдание…

– Если я возвел напраслину на вас, так скажите вслух об этом, Александр Николаевич… – прервал затянувшееся молчание кафедральный пожилой оппонент. – Где образцы, указанные в автореферате?.. – и отпустил язвительный смешок. – Сплыли, потому что никогда не были… А была какая-то седьмая вода на киселе, которую и выносить на защиту смешно и грешно… Возражайте, если есть, что по существу можно как-то сформулировать в виде возражения… Молчите – и правильно делаете… Потому что любые слова в пользу существования защищаемых образцов – это профанация ради профанации, как, помните, искусство ради искусства без вещественного доказательства научно-исследовательской истины…

После этих слов пожилой преподаватель вышел из-за кафедры, но протопал не в задние ряды зала, где сидел до этого, а сел с краю на первый ряд, ближе к членам ученого совета, показывая всем видом, что он не намерен отказываться от дискуссии, отвечая за каждое слово произнесенного им обвинения. Но испуганный соискатель от дискуссии отказался, всем своим видом показывая, что дискутировать ему не с руки, это равносильно выносу его смертельно раненого тела с места дуэли.

– Дискуссионная дуэль не состоялась, – глубокомысленно констатировал Иван Николаевич.

Услышавший эту фразу научный руководитель диссертанта Платон, сидевший на защите рядом с Иваном Николаевичем, встрепенулся и прошептал на ухо:

– Только Иван Николаевич не ввязывайся в эту заварушку, не надо выступать и, тем более, отзывать назад свой положительный отзыв…

Иван Николаевич наклонился к соседу и спросил тоже шепотом, твердо и прямо:

– Ты же меня уверял, что структуры твоего аспиранта изготовлены в рамках госбюджетной темы… Так есть живые структуры или их нет в помине – только фантом на бумаге?..

– Нет структур… Мы отработали только некие базисные принципиальные технологические решения…

– А зачем, вы написали в автореферате, что созданы первые отечественные образца по технологии сверхсамосовмещения с двумя поликремниевыми слоями?

– Не успели к защите, Иван Николаевич, деньги кончились, мы с темы по оперативной памяти брали… – промямлил Платон.

Слово взял председатель Совета, заведующей кафедрой, где была сделана кандидатская работа диссертанта, и слово в слово повторил слова научного руководителя, сказанные им в ухо Ивана Николаевича, мол, реализованы базовые аспекты технологического маршрута изготовления перспективных транзисторных структур с двумя слоями поликремния, отработаны принципиальные методы самоформирования и т. д. и т. п.

– Но в автореферате и в тексте диссертации указано, что на защиту представлены реальные конкурентоспособные интегральные транзисторные структуры… – гневно, с надрывом рявкнул с первого ряда пожилой преподаватель в лицо председателю Совета и своему начальнику, заведующего кафедрой.

Тот сделал вид, что пропустил мимо ушей острый вопрос своего мятежного сотрудника, ссутулился, перебирая бумаги, и обратился к гудящему, словно улей растревоженных пчел, залу:

– Кто еще хочет выступить, принять, так сказать, участие в научной дискуссии?

Платон положил руку на колено Ивану Николаевичу и с умоляющим взглядом сказал:

– Не надо… Буду твоим должником про гроб жизни…

Порывавшийся встать и выступить Иван Николаевич остался на месте. Не стоило никакого труда размазать по стенке диссертанта Александра, его научного руководителя Платона, да и заведующего кафедрой, выпустившего на защиту своего подшефного с подложным выводом диссертационной работы об изготовлении отечественных конкурентоспособных интегральных структур. Но он только горько усмехнулся в ответ и спокойно произнес:

– По гроб жизни моим должником быть не надо… Я найду у своего директора академические деньги на проведение перспективной НИР, и вы с Александром сделаете мне по вашей технологии, по модернизированному технологическому маршруту комплементарные тонкослойные пары интегральных транзисторных структур: n-p-n и p-n-p… Договорились?..

– Договорились. От успешной защиты Александра зависит и его судьба и моя, между прочим. Кого-то из нас двоих должны поставить руководителем институтского технологического центра… Нельзя нам провалить защиту Александра…

Через час Ученый Совет вуза единогласно проголосовал за присуждение степени кандидата технических наук Александру. В то приснопамятное время из-за антиалкогольной компании сверху рекомендовалось отменить банкетные торжества по поводу успешных защит диссертаций. Платон предлагал отметить защиту в узком кругу, но Иван Николаевич деликатно отказался, сказал с улыбкой Платону:

– Помни о своем долге… Деньги на поисковую технологическую НИР для вашего центра я найду скоро, заказчиком будет наш академический институт… Видишь, какое оригинальное государственное решение может возникнуть на обломках договорняка: ты мне, я тебе…

– Вижу, Иван Николаевич, после утверждения ВАК работы Александра кого-то из нас двоих, назначат директором Центра… И то при условии, если наш ретивый преподаватель не накатит бочку на диссертанта Александра, на меня научного руководителя, и, конечно, на председателя Ученого Совета, нашего заведующего кафедрой Виталия Дмитриевича…

Ретивый преподаватель бочку не стал накатывать, ибо ему скоро оперативно предоставили возможность самому выйти на защиту своей диссертационного работы. Работу Александра скоро утвердили в ВАКе, назначили его директором технологического центра вуза, а Платона посадили на длинную скамейку кафедральных запасных, ждущих своего заветного часа, чтобы выйти на поле защитником своей докторской диссертации.

Имеет ли данная диссертационная катавасия, с ее интригами, прорывами и противодействиями на зеленом поле защиты, прямое отношение к противоречивой, но и интересной «спортивной» или