Зимнее солнце - Влада Ольховская Страница 28

Калитка покосилась и ушла глубоко в снег, сдвинуть ее с места было бы проблематично, но Виноградовы и не пытались – войти во двор мог любой желающий. Едва Матвей оказался на узкой дорожке, как решила проявить себя дворняга, ютившаяся в небольшой будке у самого дома. Собака залилась звонким лаем, но на этом свой долг считала выполненным. То ли ей не слишком хотелось связываться с Матвеем, то ли она полагала, что лай – это максимум, на что могут рассчитывать ее хозяева при таком уходе.

Благодаря этому шуму Матвею не пришлось даже стучать, хозяйка дома, утонувшая в выцветшем халате, с замотанной полотенцем головой, выскочила на крыльцо сама и раздраженно объявила:

– Как ты меня достала, что ж ты не замерзнешь никак… Ой!

Последнее восклицание предназначалось уже не собаке, женщина увидела перед собой Матвея. Она замерла, удивленно моргнула, словно пытаясь сообразить, не мерещится ли ей мужчина в строгом деловом костюме и небрежно наброшенном на плечи дорогом пальто. А если не мерещится, что тут вообще забыл такой персонаж?

Пока Виноградова разглядывала его, Матвей тоже изучал ее. Женщина была молода – ей не исполнилось и сорока, об этом он знал из присланных файлов. А если бы не знал, вряд ли догадался бы, потому что жизнь ее не пощадила. На красивом в прошлом лице обозначилась нездоровая одутловатость, кожу покрывали красные пятна воспаления, фигура под халатом просматривалась не полная, просто какая-то расплывшаяся, словно стекшая большей частью в зад и бедра. Матвей невольно подумал, что эта женщина выглядела идеальной обитательницей такого дома, как будто она и здание слились, стали панцирем и живущей в нем улиткой.

Между тем Виноградова решила, что все равно ничего не угадает, и спросила прямо:

– Вы кто?

– Я хотел бы поговорить о вашей дочери, Дарье.

– Вы из правительства?

На миг этот вопрос поставил Матвея в тупик, но потом он сообразил, что для Виноградовой, должно быть, все люди в деловых костюмах ассоциируются либо с правительством, либо с бизнесом. Возможно, с мафией, но бизнесменов и преступников она точно в гости не ждала.

– Я журналист, – пояснил Матвей. – Мы готовим репортаж об убийстве Даши. Я понимаю, вам тяжело…

Но ей было не тяжело. Он понял это по взгляду, по разгладившимся морщинам на лбу, по тому, как Виноградова всем телом подалась вперед.

– Репортаж? А если я помогу, за это положена какая-нибудь награда?

– Это можно устроить.

– Тогда заходите, что нам стоять на морозе!

Матвею не раз доводилось общаться с многодетными семьями, и он прекрасно знал, что большинство стереотипов о них далеки от реальности. Он был знаком с людьми, которые каждого ребенка обожали, не делали из родных людей толпу или способ зарабатывания денег, растворялись в любви к малышам, отдавая им все.

Однако семья Виноградовых как раз оказалась ходячим стереотипом. Дети здесь были одним из источников дохода, куда более надежным, чем зарплата частенько выпивающего мужа. Он довольствовался разовыми заработками. Пособия на детей прилетали постоянно. Да и Виноградовой в какой-то момент стало несложно рожать, а беременность превратилась в привычное состояние.

Кое-что из этого Виноградова доверительно сообщила Матвею сама, что-то он понял, осматривая темный захламленный дом. В коридоре у стены стояли неразобранные мешки с логотипом фонда, занимающегося благотворительностью. Судя по слою пыли, скопившемуся на них, стояли давно.

Хозяйка дома привела гостя на тесную, но на удивление чистую кухню. Впрочем, даже здесь сохранялось ощущение захламленности хотя бы потому, что на столах и полках было собрано слишком много предметов, мелких, часто – ненужных. За стеной было слышно, как работает телевизор и вопят дети.

– Двое младших в школу и садик не пошли, – пояснила Виноградова. – Болеют… Так вот, вознаграждение?.. Я ведь вам правду сказала: мы очень нуждаемся! От правительства сейчас не дождешься… Еще и Дашка умерла… И так горе в семье, а денег вечно не хватает, вы же понимаете…

Матвей достал из кошелька несколько крупных купюр, положил на стол. Виноградова тут же ловким движением сгребла их и спрятала за полу халата, всем своим видом давая понять, что деньги не вернет, даже если не сможет рассказать ничего интересного. Зря она так, Матвею было не жалко.

– Вы меня снимать будете? – настороженно поинтересовалась Виноградова. – Тогда подождите, я хоть накрашусь, голову посушу…

– Это будет текстовая статья. Расскажите, пожалуйста, о Даше.

– О Дашке, да… – Хозяйка дома задумалась, словно вспоминая какую-нибудь интересную байку о дальней родственнице. Плакать она не собиралась. – Дашка всегда сложной была. Толковой и бедовой одновременно. Очень жалко, что все вот так закончилось, но… Может, этого и следовало ожидать?

Дарья была старшим ребенком в семье Виноградовых, и ей не слишком нравилась жизнь в грязном, откровенно перенаселенном, лишенном даже минимального комфорта домике. Она начала ссориться с родителями, едва став подростком. Даша не скрывала, что хочет убраться из отчего дома как можно скорее.

– Она еще и орала на нас! – доверительно сообщила Виноградова. – Представляете? Сопля соплей, а нас пыталась отчитывать! Мол, вы бухаете… А кто в деревне не бухает? Мы еще ничего так, у нас же дети! В основном по праздникам… ну и так, иногда…

– А Даша выпивала?

– Вообще нет, ни капли! Выпендрежница хренова…

Школы в Черемуховой не было, как не было и в Змеегорье. Каждый будний день автобус собирал по остановкам детей из нескольких деревень, подвозил к зданию школы, потом возвращал обратно. Все это отнимало немало времени, порой требовало мучительно ранних подъемов и способствовало частым прогулам. Виноградовы не слишком внимательно следили за тем, как учатся их дети, ссылаясь на то, что у них на подобные мелочи совершенно нет времени. Но и полностью отстраниться от этого им не позволяла служба опеки, так что базовое образование кое-как получали все их отпрыски.

А вот пойти учиться после школы у Даши не было никакой возможности. Для такого нужны были деньги: даже если бы ей удалось получить стипендию, что при скромных академических успехах уже было нереально, этого все равно не хватило бы, чтобы жить в другом городе. Родители сразу сказали ей, что на поддержку она может не рассчитывать. Виноградовы всерьез считали, что выполнили свой долг перед Дашей, раз дорастили ее до совершеннолетия. Пора бы и ей что-то сделать для семьи…

– А она