Даниил Корецкий - Настоящее имя Страница 29

- Ты что, Сергей?!

У Чуйкова отвисла челюсть.

- Это он... Наташку, - с трудом выдавил Фокин. Сиплый голос его был страшен.

В бетонной комнате наступила жуткая тишина. Каждому стало ясно, что официальный писаный закон здесь действовать перестал, в силу вступил закон мести и справедливости. И каждый знал, чем грозит закончиться такое развитие событий.

- Иди, побеседуй с теми двумя, - по-прежнему сипло сказал Фокин. Здесь тебя не было, ты ничего не видел и не знаешь...

- Аккуратно... Смотри не переборщи, - тихо ответил Чуйков и вышел.

Татарин пришел в себя, с трудом сел, но его качало из стороны в сторону и он оперся спиной на шершавый бетон. Смуглое лицо стало белым, как творог.

- Волгоградский проспект помнишь? - с трудом выговорил Фокин. Женщину в бойлерной помнишь?

Он медленно надвигался на сидящего враскорячку бандита и тот пытался вжаться в стену, размазаться по ней.

- Или думал, я твой поганый голос не узнаю, тварь?!

Татарин издал короткий нечленораздельный звук. Оправдываться не имело смысла. Здесь не суд, здесь нет презумпции невиновности, нет ловкого адвоката, здесь не помогут деньги и угрозы. Есть только прошлое, есть спрос за него и есть ответ, который предстоит держать без всяких ухищрений. Все в точности, как на бандитских разборках, которые братва боится куда больше, чем суда.

Огромная лапа вздыбившегося медведя сгребла ворот кожаной куртки, легко взметнула безвольное тело вверх и швырнула о стену, словно куль тряпья. Гулко екнув внутренностями, Татарин на миг распластался на вертикальной поверхности и медленно сполз на пол. Фокин схватил его за волосы и сильно встряхнул. Послышался скрипящий звук, будто разорвали крепко застроченный шов. Возможно, это лопнула куртка, а может отрывалась от черепа кожа

- Это была моя жена, понял, паскуда?!

Татарин судорожно разинул рот, жадно хватая воздух, словно в нервном припадке. Ноги судорожно подергиваясь, скребли по полу.

- Я ни при чем! Я её пальцем не тронул! Я в машине сидел! И позвонил потом... Все!

Фокин сжал челюсти, затем поднес к носу бандита огромный кулак. На среднем пальце блестел массивный золотой перстень.

- Кто "при чем"? Кто трогал? Кто послал?

Вопросы звучали тихо, но страшно. И гипнотизирующий взгляд прищуренных глаз был страшен.

Зубы Татарина выбили короткую дробь.

- Там были Юрка Маз, ага... И ещё один, Лобан, они из группы Директора, что держит Юго-Запад... Ну и они, это, в бойлерной, значит... Но это им не приказывали...

- А что приказывали?

- Ну че... Зашугать... По башке дать, по хребту... И все - слышь, да?

"По башке, по хребту..." - обыденно употребленные обороты по отношению к Наташе и тому, что с ней сделали, пережгли невидимый канат, сдерживающий руку майора. Раз! Открытая ладонь хлопнула Татарина по уху. В голове у того будто взорвалась граната, на миг он и оглох и ослеп. Потом в одном ухе слух восстановился.

- Сейчас я тебе хребет перебью, - донеслось откуда-то издалека. - Кто вас послал?

- Это... Это...

Татарин беспрерывно сглатывал слюну, словно собирался вырвать.

- Это нам не докладывают...

Новой оплеухи не последовало, очевидно, ему поверили.

- Где их искать? Маза, Лобана?

- Маз в "Миранде" ошивается. А Лобан не знаю... Но там тоже бывает...

Майор отошел в сторону. Татарин с облегчением перевел дух.

- Ладно, - подвел итог Фокин. - Раз ты сам там не был и все честно рассказал, я тебя, пожалуй, отпущу...

Бандит с трудом поднялся на ноги, доковылял до табуретки, с облегчением облокотился на стол. Он постепенно приходил в себя и лихорадочно думал - какую подлянку готовит ему проклятый верзила.

- Только как ты сам считаешь, - продолжил майор почти дружелюбным тоном. - В морду ты все-таки заслужил? По совести?

- А чё... - Татарин неуверенно взглянул в маленькие глазки майора. На понт берет, или как? Если только в морду... Первый раз, что ли...

- Ну, в морду, ну... - помялся он. - По совести... Да.

- Заслужил, - подтвердил Фокин и без замаха ударил кулаком в челюсть. Перстень хищно впился в кожу. У майора появилось чувство, что он нажал спуск своего "макара".

Ненавистная харя с бессмысленно вытаращенными глазами, отъехала назад, исказилась гримасой боли, побелела, а затем мгновенно налилась красным ссадина под нижней губой.

- Все, все, - залопотал Татарин, закрываясь рукой.

Но Фокин больше не собирался его бить. Открыв дверь, он вышел в плохо освещенный коридор. Чуйков стоял у соседнего кабинета.

- Те двое ничего про Волгоградку не знают, - сообщил он. - Можно ещё остальных потрясти, которые в милиции...

- Давай съездим, - согласился майор.

Но в отделении милиции они уже никого из задержанных не застали. Широкое мясистое лицо начальника выглядело растерянным:

- С полчаса, как отпустили, - пояснил он. - Нам тут телефоны пообрывали... И из мэрии, и из префектуры, и прокурор... Конкретных претензий к ним нет - никого не убили, не ограбили, не искалечили. Какие основания задерживать?

Начальник озабоченно потер ладонью потный загривок.

- А раз нет оснований - надо выпускать! Мы и выпустили.

Милиционер криво улыбнулся.

- Закон есть закон!

- Это точно, - кивнул Фокин и переглянулся с Чуйковым.

- И мы своих тоже выпустим.

Как и предсказывал Ринат Шалибов, все задержанные в тот же день оказались на свободе. Но на третьи сутки Татарин умер прямо в ресторане, за богато накрытым столом. "Инсульт", - определили врачи.

Часть вторая. В штате внешней разведки.

Глава 1. Задание "слепому" агенту.

- А вот и Максим Витальевич, - генерал Золотарев шевельнулся в своем "президентском" кресле, напоминающем обитый свиной кожей трон средневекового вождя. - Проходите.

Вошедший прикрыл за собой дверь. Иван Федорович привычным взглядом окинул подтянутую, собранную фигуру, увереные движения (кабинеты высокого начальства, видно, неспроста оборудованы двойными дверями, в которых легко запутаться человеку непривычному), и лицо так называемого "закрытого типа" с правильными чертами и чуть тяжеловатым подбородком.

- Здравствуйте, - Карданов дипломатично остановился на середине комнаты, не желая провоцировать Золотарева на рукопожатие.

Справа от генерала, в длинном ряду выстроившихся вдоль стены стульев, сидел в несколько напряженной и угловатой позе невысокий человек лет сорока. На нем был хороший итальянский костюм.

- Это Станислав Владимирович Яскевич, руководитель Западно-Европейского сектора, - кивнул в его сторону Золотарев. - Он тоже хочет побеседовать с вами, если вы не против. Присаживайтесь, Максим Витальевич. Чашку кофе?

Не дожидаясь ответа, генерал щелкнул тумблером селекторной связи.

- Ирочка, три черного, покрепче. - Он поднял глаза на Карданова. Тот, успев поздороваться за руку с Яскевичем, присел на один из стульев у противоположной стены.

- Ну что, Станислав Владимирович, тогда перейдем к делу?

Яскевич, который даже не подозревал, что здесь требуется какое-то его разрешение, прокашлялся и тихо произнес:

- Да, конечно.

Со стороны все это выглядело респектабельно и даже несколько буднично: рабочее утро в одном из кабинетов бывшего Первого Главка, а ныне Службы внешней разведки, начальник и его команда, отлаженный механизм общения. На самом деле здесь только что была одержана ещё одна моральная победа державного типа мышления над кислым интеллигентским чистоплюйством. Ведь генерал-майор, начальник управления, не должен заниматься поисками и подбором сотрудников - это работа Яскевича, ему за это деньги платят.

Генерал подвинул к себе папку, где сквозь цветной пластик просвечивали буквы "Карданов М. В.", положил на неё свою ухоженную ладонь.

- Я внимательно изучил ваше личное дело, Макс Витальевич, - веско произнес он. - Вы грамотный специалист, имеете высший уровень подготовки, ваша работа в секторе Евсеева оценивалась положительно. Да и крепкие семейные традиции, полагаю, дело не последнее... Ведь так?

С семейными традициями он явно переборщил. Макс видел своих родителей только на единственной фотокарточке. И никаких воспоминаний о детстве у него не сохранилось. Но рассказывать об этом не имело смысла и Макс согласно кивнул.

- Так.

- Отлично! - Золотарев потер руки и вынул из папки листок компьютерной распечатки.

- Сегодняшнее психологическое тестирование и проверку на полиграфе вы прошли успешно. А потому...

Генерал доверительно наклонился вперед.

- Как вы смотрите на то, чтобы вернуться в разведку?

- Я не против, - сказал Макс. Он ещё не отошел от ночных и утренних событий. Неожиданный поворот колеса Фортуны резко менял его жизнь. Если бы не эти люди, сейчас бы его допрашивали в камере на Лубянке.

- Вот и хорошо. Есть мнение определить вас в Западно-Европейский сектор. Направление - Великобритания. Английский, надеюсь, ещё не позабыли?

- Just a little, - улыбнулся Макс.