Наталья Солнцева - Подручный смерти Страница 29

– Он зарабатывает на жизнь тем, что убивает людей…

– Тот мужчина, который ходит к Бортникову лечиться? В вязаной шапочке?

– Он называет себя «дальнобойщиком». И в этом кроется циничная правда. Он бьет из снайперской винтовки с приличного расстояния. Но не брезгует и прочими видами оружия. Профессиональный убийца, вот он кто.

– Это он стрелял в тебя?

– Тогда в сорок девятом? Точно не могу сказать… Он или тот, другой…

– Значит, убитые на пустыре женщины – его рук дело?

– Чисто логически – вряд ли. «Дальнобойщик» убивает по заказу, это его работа. Он считает убийство ремеслом, которое его кормит. Зачем ему душить обычных женщин? В какой-то забытой богом Грибовке, на каком-то пустыре! Он приехал сюда не убивать…

У Ларисы мороз пошел по коже от слов Рената. Чем-то страшным веяло от пациента доктора Бортникова, с которым они столкнулись в очереди на прием. Она встала и задернула шторы. Чтобы с улицы нельзя было видеть, кто находится в комнате.

– То-то меня от него жуть берет! Он… носитель смерти…

– Он в буквальном смысле носит смерть на себе.

– То есть?

– Его талисман… Череп размером с грецкий орех, вырезанный из розового камня. Эта штуковина висит у него на шее… и создает непроницаемый кокон, который защищает своего обладателя от чужого воздействия. В том числе от излишне любознательных типов.

– От таких, как мы с тобой?

– В том числе. «Дальнобойщик» дерзок, хладнокровен и умен. Но его беспокоит болезнь, с которой он не может справиться. Физическое недомогание выводит его из строя в самый неподходящий момент. Он приехал к Бортникову за помощью…

– Должно быть, его недуг имеет ту же природу, что и твой, – предположила Лариса. – Не зря же провидение свело вас в этой затрапезной Грибовке! Вас связывает общая тайна… или общий грех. Возможно, и то, и другое.

Ренат закашлялся, на сей раз не так сильно. Обошлось без молока и мятных конфет. Лариса смотрела на него задумчивым взглядом.

– Не стоит считать себя белым и пушистым. Крылья у тебя не растут, значит, ты не ангел. Впрочем, как и я. Мы всего лишь люди!

– Я никогда не претендовал на святошу, – он прижал Ларису к себе и коснулся губами ее щеки. – Особенно рядом с тобой. Давай плюнем на все и махнем на Красное море! Там мой бронхит быстро пройдет.

– На время, – возразила она. – А потом все вернется на круги своя. Уж если представился случай, надо использовать его.

– Что ты предлагаешь? Убить «дальнобойщика» за то, что когда-то он убил меня? Исчерпать таким образом кармическую связь?

– Это будет банальный акт мести. Вернер учил нас, что мстить – значит усугублять карму. Убивая своего обидчика, ты даешь повод для нового кармического витка. Теперь уже у него появится мотив для мщения! Когда-нибудь в каких-то горах вы снова отправитесь на охоту…

Ренат слушал ее вполуха, его занимала интересная мысль.

– Откуда у «дальнобойщика» ритуальный череп? – выпалил он, вклинившись в ее монолог.

Лариса на миг оторопела.

– Почему ритуальный?

– Эта вещица не простая. Ей сотни лет…

Мариша целый день проплакала. Бортников взял выходной, и она последовала его примеру. Погода была унылая, как и ее настроение. Шел мокрый снег с дождем. Ветер, грязь, слякоть.

– Что с тобой? – сокрушалась мать, глядя на ее слезы. – На работе неприятности?

– Отстань, мам, и без тебя тошно!

– Замуж тебе пора, вот что. Засиделась ты в девках. От того и все твои проблемы.

Мариша молча встала, умылась и пошла на кухню. Приготовить что-нибудь вкусненькое, отвлечься от горьких мыслей. Поставила тесто на пиццу. Хоть чем-то себя порадовать.

Было слышно, как из горницы доносятся голоса. Мама включила телевизор и села смотреть мыльный сериал.

– Господи! – с надрывом вздохнула девушка. – Какая пошлятина! Куда деваться? Уехала бы куда глаза глядят… Только кто меня ждет? Кому я нужна?

Слова матери о замужестве напомнили ей Авилову. Та бешено ревновала ее к Бортникову, готова была убить. А теперь сама в земле лежит. Ее отец не смирился с потерей, нанял частного детектива. Тот приходил к ним в поликлинику, приставал с вопросами. Главврач велел всячески способствовать расследованию. Убита сотрудница, и это бросает тень на весь коллектив. «Не хватало, чтобы злодеем оказался кто-то из наших!» – перешептывался персонал.

Бортников полчаса отвечал на вопросы сыщика. Потом тот за Маришу взялся. Намеки обидные делал, провоцировал на конфликт. Но она держалась, ничего лишнего не сболтнула.

Второе убийство произвело на горожан удручающее впечатление. Все открыто заговорили о маньяке. Приезжий детектив не поддерживал эту версию. Он искал убийцу Авиловой в ее окружении. Смерть учительницы должна была сбить его с толку, но получилось наоборот. Он нашел связь между двумя погибшими женщинами.

– Покойная Настасья Матвеевна болела астмой, – заявил он Марише. – Верно?

– Ну да, болела.

– Как давно вы ее видели?

– Кажется, на прошлой неделе. Осенью ее астма обычно обостряется, и она обратилась к Кириллу Сергеичу…

Мариша прикусила язык, да поздно. Детектив, как клещ, вцепился в ее слова.

– Разве Бортников – пульмонолог? Он специализируется на подобных заболеваниях?

– Нет, но… терапевт тоже может лечить астму. Это не является нарушением.

– Где вы были в тот вечер, когда убили учительницу? – допытывался детектив.

– На приеме… вместе с доктором…

– До которого часа длился прием?

– Допоздна… я точно не помню. Кирилл Сергеич всегда задерживается… Потом его вызвали к больному на дом. У Анюты Слепцовой брат хворает. Тяжелая ангина, температура. Я пошла вместе с доктором…

– До которого часа вы были у Слепцовых?

– Не помню, – смешалась Мариша. – Я на часы не смотрела.

– Когда вы закончили, куда направились?

– Я домой… а Кирилл Сергеич меня провожал. Было темно, я боялась идти одна.

– Он проводил вас до самого дома?

– До калитки…

– А потом?

– Он пошел к себе, я легла спать. Доктор живет на соседней улице.

– Я знаю, – кивнул сыщик. – В котором часу вы вернулись домой?

– Не могу сказать. Я очень устала и хотела поскорее лечь…

– Кто может подтвердить ваши слова? Вы одна живете?

– С мамой. Но она не слышала, как я пришла… Она уже спала.

– От вашего дома далеко до пустыря?

– Если идти прямо по улице, то минут десять ходу…

– А если свернуть в проулок?

– Тогда… в принципе…

– Вы живете на улице Лесорубов, а Бортников – на Кирова. Он мог свернуть в проулок, чтобы сократить путь?

– Мог… но…

– Из проулка до пустыря рукой подать. Верно?

Глава 30

Пашка за обе щеки уписывал теплую картошку, заедая солеными груздями. Мать сидела напротив, смотрела, как он ест, и вздыхала.

– Остыло все… Я уж думала, ты не придешь. У дружка останешься.

Сын так и хотел сделать, проучить ее, чтобы не вешала на него всех собак. Планы нарушил отец Димона, который напился и устроил в доме дебош. Бил посуду, грозился показать всем где раки зимуют. Пашке вспомнились скандалы, которые закатывал его родитель, настроение испортилось. Он решил вернуться домой.

– Ты на меня сердишься? – виновато спросила Анюта.

– Радуюсь! – набычился парень. – Родная мать меня в преступники записала. Типа я душегуб! Спасибо, хоть в ментовку не сдала. Ладно, проехали… Как дядька?

– Плохо. Пока я стряпала, он в погреб забрался и сидел там в темноте. Потом, видно, окоченел и орать начал.

– В погреб? – поперхнулся Пашка. – Че это он?.. Говорю тебе, свихнулся мужик! Башню сорвало! То в чулан залез, теперь в погреб. А завтра возьмет ножик и чик по горлу! Зарежет во сне тебя и меня. Или дом подпалит. С него станется!

– Ой-ей-ей! Как быть-то? Не в психушку же его сдавать? Родной брат все-таки.

Анюта терла красные глаза, но слез не было. Она их выплакала, дожидаясь сына с гулянки. Не ровен час, тот опять на пустырь отправится. Она не смела высказывать свои опасения, боялась, что парень сорвется: уйдет из дому или выкинет еще какой-нибудь фортель.

– Че он там делал, в погребе? Снова крыс искал?

– Мишаня-то? Сидел, зубами стучал, – вздохнула она. – Потом на помощь позвал.

– Сам не мог по лестнице вылезти?

– Видать, не мог. Переклинило его. Ничегошеньки не соображал, бормотал про склеп какой-то… Ему показалось, что он не в погребе, а в склепе. Представляешь? Бедный! Потом про самолет вспомнил… В бреду-то всякое привидеться может. Я ему твержу, что все хорошо… а он заладил свое: самолет, дескать, разбился…

– Какой самолет?

– Да откуда ж мне знать? – всплеснула руками Анюта. – Он в детстве с отцом на «кукурузнике» летал… Стало быть, тот «кукурузник» и разбился. Только неправда это! «Кукурузник» благополучно сел, а Мишаня с тех пор болеет. Застудился сильно. Я и доктору про это рассказала. Он считает, что стресс повлиял на здоровье брата. Видать, он чего-то испугался в полете. Теперь ангина провоцирует душевное расстройство и наоборот. Мишане нельзя нервничать. А у него работа проклятая! Без нервов не обходится…