Эва Хансен - Цвет боли: черный Страница 29

Не верилось, что в замечательном городе, где жители не боятся ходить по ночным улицам, где спокойствие, кажется, разлито в воздухе, за плотно задернутыми шторами, закрытыми дверями творится такое. Верно говорят, что достойный фасад слишком часто скрывает недостойное нутро. Не будь страшной находки замученной девушки, никто и не подумал бы об изнанке спокойной жизни.

Для того ли тысячи шведов честно трудятся, помогая мигрантам освоиться в стране, чтобы десяток вот таких тварей пользовался нуждой приехавших?

Фрида задала вопрос:

– Какой нуждой они пользуются?

Вангер вздохнул, она права. Те, кому в Швеции разрешили жить, обеспечены достаточно хорошо, чтобы не идти в проститутки или криминал, просто сказывается их готовность делать это. Конечно, проще оказывать секс-услуги одну ночь в неделю, чем месяц работать помощницей воспитательницы в детском саду. А что касается достоинства, то его невозможно воспитать за короткий период обучения языку. И подозревать всех шведов, кто хочет помочь мигрантам освоиться в стране, тоже глупо. Вон беременную женщину заподозрили… Хорошо, хоть задерживать не стали.

Итак, у них было несколько трупов, сбежавшая преступница и уверенность в том, что небольшая льдина оказалась верхушкой огромного айсберга.

Пока группы прочесывали район за районом (такие мероприятия тоже полезны, неожиданно выявляется столько нового…), компьютерная группа искала, откуда в Сеть выкладывали ролики с пытками. Никто не сомневался, что в конце концов найдется уже уничтоженный сервер, который существовал пару месяцев в заброшенном подвале какой-нибудь страны с не самой благополучной криминальной ситуацией. С подобными вещами бороться очень трудно, пока найдут, преступники переместятся на новое место, а ролик расползется по всей Сети, как зараза.

Но не бороться тоже нельзя. От простой порнографии преступники перешли на детскую, а теперь вот на пытки перед камерой. Им уже неинтересно просто насиловать, нужно мучить и убивать без киношных эффектов, вживую.

И обличать этих нелюдей, сжимая кулаки, бесполезно, деньги не пахнут даже кровью, а если и пахнут, то в мире существует немыслимое количество структур, готовых за свой кусок их отмыть.

* * *

Без Ларса, с увлечением работающего в Оксфорде, и Бритт, практически променявшей меня на Курта, было слишком тяжело и тоскливо, если бы в первый же день весеннего семестра не состоялось весьма примечательное знакомство.

Пару месяцев назад я была просто серой мышкой, на которую крайне редко оборачивались университетские мачо, а если и делали это, то только чтобы узнать, нельзя ли чем-то поживиться в плане помощи в написании рефератов. Видно, Ларс и впрямь разбудил во мне что-то такое, отчего моя ничуть не изменившаяся фигура (не считать же таковым сброс двух сантиметров в объеме?) вдруг стала чертовски привлекательной, теперь парней интересовали явно не рефераты.

Бритт по этому поводу изрекла:

– Девушка, которую искренне любят, особенно если влюбленный мужчина немыслимо хорош собой, превращается в объект вожделения и для остальных самцов тоже.

– Ты думаешь, это потому что меня видели в университете с Ларсом?

– Неважно, видели или нет. Посмотри, на тебя глазеют и те, кто слова «университет» не слышал в принципе. На тебе печать «Моя», а это мужиков заводит.

– Это из какого сериала?

– Не из сериала, не помню откуда, но есть такое утверждение. Как ты полагаешь, какая женщина самая желанная для мужчин?

– Не знаю, – рассмеялась я.

– Хорошо, поставим вопрос иначе. Три стадии привлекательности: холодно, тепло и горячо. И три типа женского поведения: первое, когда женщина ищет мужчин, старается встретиться взглядом, всячески привлекает, завлекает, словно говорит: «Смотри же, я готова к знакомству. Подойди!» Вторая посматривает с интересом, но спокойна. И третья, если у нее на лице и в каждом движении написано: «Вы, ребята, конечно, ничего, но у меня есть мой единственный». Как ты думаешь, что чему соответствует?

– Ну, первое – горячо, второе тепло, а третье холодно.

– На-о-бо-рот! Парням интересна та девушка, которой никто не нужен. Но не нужен не потому, что она синий чулок, а потому, что уже занята. Мужчины охотники, они не станут западать на добычу, которая сама лезет в когти, им нужна недоступная. Вот ты сейчас такая, поэтому готовься.

– К чему?

– К атакам.

Я посмеялась с удовольствием, хотя отражение в зеркале при неизменных фигуре, лице и даже косе чем-то разительно отличалось от того, что было до встречи с Ларсом. Бритт права, это печать взаимной влюбленности. И хотя мне было абсолютно наплевать, будут ли на меня глазеть раньше недоступные мачо и секс-символы, я благодарна Ларсу за то, что разбудил во мне меня. Сердце захлестнула новая волна обожания и любви.

В первый же день я оказалась вынуждена искать себе место в новой аудитории, ведь, перейдя на новую программу, поменяла и группу, с которой занималась.

Войдя в аудиторию, постаралась быстро оценить ситуацию. Скользнув взглядом, выхватила свободные места подальше от преподавательского стола, но уверенности, что мне не откажут в возможности там сидеть, не было. Впереди расположилась интересная компания – две очень уверенные в себе университетские красавицы, видно рассчитывавшие произвести впечатление на преподавателя еще до экзамена своими томными вздохами, во втором ряду с краю стопроцентная «ботаничка», этакий синий чулок в очках-окулярах, и ближе всех к выходу на первом красавчик из серии «супермачо». Ближе к двери свободные места оставались рядом с девушкой в очках и с красавцем.

Приготовившись присоединиться к девушке за крайним столом второго ряда (наверняка будет даже рада), я шагнула к ней. Девушка уже поняла мое намерение и начала двигаться, чтобы освободить место, как вдруг меня остановила рука красавца с первого стола:

– Стой! Садись сюда, – он убрал рюкзак с сиденья рядом со своим и поднялся, чтобы пропустить меня на свободное место.

Мгновение я колебалась между желанием фыркнуть и отправиться к девушке в очках и куда более сильным желанием победно окинуть аудиторию почти надменным взглядом, потому что красотки явно притихли, и не они одни. Победил здравый смысл, демонстрировать свою уверенность я не стала, а парень уже тянул меня за руку:

– Садись, сейчас начнется.

Он прав, я нарочно не стала входить в аудиторию в числе первых, чтобы потом не пришлось вставать после возгласа: «Эй, ты уселась на мое место!» Это логично, лучше прийти одной из последних, когда сразу видно, где есть возможность сесть.

Следом за мной в аудиторию вошла преподаватель. Пришлось спешно присаживаться рядом с красавцем. По рядам пробежал шепоток.

– В чем дело, вас что-то смутило? – преподаватель улыбалась вполне доброжелательно.

– У нас новенькая?

– Да, я знаю. Линн Линдберг, встань, пожалуйста.

Я поднялась, держась довольно уверенно, даже не покраснела, как вареный рак. Надо же!.. С чего бы представлять меня всем, я могу и сама познакомиться.

– Линн решила сменить факультет, переведясь на литературу и историю идей, а потому присоединилась к нам. Это замечательно, но ей нужно помочь догнать курс.

Она кивнула, я оглянулась на сокурсников, тоже кивнула тем, кто мне улыбался, и села. Улыбались не все, большинство смотрело с любопытством, а девушки оценивающе.

Парень рядом приподнял брови:

– О!.. Я Лукас Хернер. Твое имя уже слышал. Ты молодец.

До конца лекции он больше не разговаривал со мной, внимательно слушая и набирая текст на клавиатуре своего ноутбука. Бросив украдкой взгляд на его экран, убедилась, что там не сайт знакомств и не компьютерная игра с выключенным звуком, он действительно конспектировал лекцию, печатая вслепую. Я в такое учебное рвение просто не поверила, но подозрение, что Лукас выделывается в надежде произвести на меня впечатление, было приятным.

Когда лекция подошла к концу, он улыбнулся мне, закрывая свой ноутбук:

– Следующая лекция у тебя через час?

– Откуда ты знаешь?

Лукас ткнул пальцем в мой ноутбук:

– Ты же только что смотрела расписание. Взяла курс из истории идей? Я тоже. Ты же в группе Д?

– Все ты обо мне знаешь! Откуда?

– Линн, ничего особенного, просто я тоже выбрал этот курс и эту группу, так удобней. И список группы видел. Пойдем попьем кофе?

Пришлось подчиниться. Но раньше, чем мы вышли из аудитории, Лукас попытался представить мне всю группу:

– Это Дорис, она вредина, потому что никому не дает списать.

Девушка в очках скорчила презрительную гримасу и прошла мимо.

– Это Карл, от него держись подальше, бабник…