Оксана Обухова - Плачу любые деньги Страница 29

Дуся налегла на подоконник, прижала лицо к решетке, глотнула свежего воздуха и почувствовала, как сильно закружилась голова: газ, вытекающий из кухни, попал в легкие.

Выбегая из кухни с задержанным дыханием, кружащейся головой, Дуся перепутала направление и забежала в коридор, ведущий к гостиным и столовой. Опомнилась, обругала себя за потерю нескольких драгоценных секунд, вернулась через кухню к выходу до комнаты охраны и к подсобкам.

Пробежала несколько метров и всем телом рухнула на запертую дверь. Подергала за ручку – заперто, прислушалась – из комнаты охраны доносились жуткие звуки хрипящих людских глоток…

Мамочки родные… Им что – всем горло перерезали?! Они там запертые – УМИРАЮТ?!

От запаха газа, от представившейся картины залитой кровью охранников комнаты Евдокию чуть не вырвало. И навернулись слезы. И ноги подкосились, обрезанная пятка заболела…

«Господи, что делать, подскажи?! Я тут одна, хромая, полузадохнувшаяся, по дому бандиты гуляют, мне всех Мироновых с охранниками не вытащить, не вывести… Сил нет!!!

Если бы открылась комната охраны, можно было б нажать на кнопку тревожной сигнализации, помощь вызвать, поторопить!! Что я могу одна?!»

Накатывала паника. Евдокия сцепила зубы и, шатаясь, побрела открывать дверь, ведущую к гаражу. Надо обеспечить отток газа. Надо пройти на улицу и с той стороны разбить камнем окно в комнату охраны… Пусть хоть перед смертью продышатся ребята…

Повернув за угол, Евдокия вдруг остолбенела: перед дверью в гараж лежал охранник. Свернулся в уютный клубок на коврике, руку под щеку подложил – мирно упокоился, бедняга, на лице все признаки удушья в загазованной среде: свекольный цвет преобладает.

Дуся осторожно подошла к бедняге. Сегодня вечером этот паренек представился Димоном, машину предложил назавтра помыть. Кажется, заигрывал таким нехитрым образом с хозяйской гостьей…

Эх, бедолага, охранял бы ты лучше супермаркет в Митино… Ведь говорил, что звали.

Стараясь не смотреть на мертвого, Дуся переступила через тело одной ногой, толкнула дверь и почти не удивилась, найдя ее закрытой на врезной замок.

Не получилось. Надо возвращаться, снова пройти через кухню, теперь до черной двери, или попробовать уйти через парадное крыльцо.

Между ног тихо хрюкнули. Дуся от перепуга и неожиданности чуть сознание не потеряла. Взвизгнула! Лихо отскочив, забилась в угол.

Живой, что ли, тут лежит?!

Или – глюки?.. Газу надышалась…

Димон причмокнул губами, отчетливо всхрапнул… Живой!! Спит обормот!! Или в отключке!

Дуся наклонилась над охранником, без церемоний отхлестала по малиновым щекам. Встряхнула.

На Диме только пиджачок задрался.

А лучше бы задрались веки. От Дусиных стараний голова Димона безвольно моталась, губы шлепали, зубы клацали – и это были все признаки жизни.

– Просыпайся, просыпайся, ухажер несчастный!! – шепча, причитала Евдокия. – Ведь скоро все сгорим, дубина, тут везде бензин!!

Поняв, что пробудить охранника не получится, сыщица принялась обшаривать его карманы, надеялась найти в пиджаке ключ от двери. Открыть доступ свежему воздуху. Тряхнула парня, переворачивая на другой бок, – голова кружилась так, что чудом не упала рядом! – увидела под левой подмышкой кожаную кобуру…

Из кобуры торчала рифленая ручка пистолета.

«Оп-паньки, – ощутимо обрадовалась Дуся. – Да мы теперь вооружены!»

Выдернув пистолет из подмышки спящего Димона, Евдокия распрямилась, закачалась… – надо уходить. В коридоре газ скопился, его, наверное, уже на кухне меньше.

Быстро пробежав до кухни, на секунду прижалась носом к решетке, воздуха глотнула и нырнула в тамбур перед задней дверью.

Получила тот же результат. Дом был заперт ВСЕСТОРОННЕ. Музей имени дяди Яши превратили в огромную мышеловку – газовую камеру.

Дуся раскрыла настежь небольшое зарешеченное окошко подсобного тамбура, прикинула, насколько ее усилия понизили концентрацию газа в доме?.. И грустно покачала пистолетом – стрелять нельзя. Точнее – рисковать нельзя.

Малейшая искра – и весь дом взлетит на воздух.

Что делать? Вроде бы уже вооружена. Уже пооткрывала окна. Но что будет, если в доме запылают стены и ковры… на анфиладе загорятся двери спален?

Дилемма. Оправданный риск или малодушная расчетливость – «я сделала все, что было в силах, я одна, у меня пятка болит…» Кто спросит, кто упрекнет?

Кроме совести…

Что можно ожидать от девушки, толком не умеющей стрелять, подсечку сделать?..

А кстати… Подсечка!!

Озаренная идеей, Евдокия мигом выдернула из кармана мобильный телефон – пальцы совершенно перестали вибрировать, найденное оружие немного придало уверенности, – набрала вызов номера соседа из шпионов. Успела только коротко взмолиться: «Ну, дядя Коля, ну пожалуйста!..»

Телефон ответил бодрым голосом:

– Я слушаю вас, Евдокия.

Дуся, скажем честно, на мгновение опешила: шпионы что, даже на пенсии совсем не спят?! Молодого Паршина едва добудилась, Анна не ответила, Димон и вовсе на оплеухи не отреагировал; Дуся уже успела свыкнуться с запертыми дверями и спящими людьми. А тут – «я слушаю вас, Евдокия»?!

– Николай Васильевич, – запричитала, – родненький!! Нас скоро всех сожгут, дом бензином облит, газовый шланг на кухне выдернут, все спят, я не могу…

– Я буду! – резко оборвал сосед, и из трубки понеслись короткие гудки.

Дуся поморгала повлажневшими ресницами, судорожно вздохнула и утерла нос ребром ладони, зажимающей пистолет. Порядок. Дяденька шпион здесь всех оформит. Мало не покажется.

Можно смываться?

Пожалуй, можно. Но вот как?

Если все двери заперты, а по дому бродят гады… с фитилями… Что, если, увидев адекватного человека, гады запаникуют и подожгут бензин? Все ноги приблизительно адекватной Дуси перепачканы горючкой…

Засада. В полном смысле слова – засада в газовой камере.

И голова уже раскалывается, перед глазами поплыли круги…

Надо выбираться. Как только вспыхнут бензиновые «тропки», будет поздно. На «парадных» окнах фасада нет уродливых решеток, только датчики охранной сигнализации; если незаметненько пробраться, например, в библиотеку… Есть шанс удрать через огромное незарешеченное окно.

Но где же вызванные Паршиным пожарные, полиция?! Сколько можно ехать?!

Евдокия отлепилась от железных завитушек на окне и через кухню вышла в коридор, в конце которого стоял треклятый шкаф с серебряной посудой.

Прислушалась. Откуда-то, кажется уже из главного гостиного зала, доносились невнятные звуки. Как будто мыши перешептывались, бубнили что-то, чем-то булькали…

И мышь причем была одна. Прислушавшись как следует, Евдокия поняла, что мыши никто не отвечает, та разговаривает сама с собой…

Странно. Прямо-таки невероятно. Какая-то одинокая мышь справилась со всей охраной и собаками… С канистрами по дому пробежалась…

Стоп. А почему, собственно, справилась? Она их УСЫПИЛА!

Элементарно и просто. Из комнаты охранников послышались не предсмертные хрипы, а храп! Громкий храп уснувших мужиков – спят, обормоты, в ус не дуют!

Уже немного легче, на этой позитивной догадке стоит сосредоточиться: ходить по дому полному хрипящих мертвецов страшно и без всякого бензина…

Так. Остановимся, встряхнемся и подумаем. Кто-то подсыпал Мироновым и охранникам снотворное – Димон и Аня не проснулись, так что снотворное практически факт, а не предположение, – и теперь шурует в доме в полной безнаказанности.

А из этого следует, что НИКАКИХ БАНДИТОВ В ДОМЕ НЕТ!

Никто не дрался с охранниками, ломая литые чугунные шеи, никто не расстреливал из пистолетов с глушителями дворовых собак… На московской сторожевой, мирно прикорнувшей у ног мужика на кованой скамейке, ни единого пятнышка крови на шкуре… вроде бы, насколько разглядела… И сам охранник не выглядит зарезанным или пристреленным… Уснул человек, почувствовал непреодолимое желание присесть на скамеечку, как только задницу пристроил – все, пропал. Сидит и дрыхнет без всякого намека на свернутую шею.

Так что… в доме орудует свой человек, персона изнутри. Все замутил тот, кто имеет доступ к чайнику Мироновых, тот, кто и охранникам неподозрителен, ежели к чашкам подошел.

«А я ведь чай с хозяевами не пила, – подумала Евдокия, – меня звонок от Паршина отвлек…»

Горячее спасибо командиру! Если бы он не позвонил с информацией от «барабана», сгорела б Дуся вместе с раритетами и Сашиной семьей.

Евдокия медленно, на цыпочках, побрела по коридору. До поворота к библиотеке оставался метр, не больше. Почему Дуся шагнула в противоположную сторону, сама не поняла: босые ноги без всякой предварительной, рассудочной мотивации заскользили к выходу в гостиную.

А ведь, казалось бы, зайди в библиотеку, открой окно, выпрыгивай. Лихой казак (пенсионер-шпион) прибудет через две минуты, беги за дом, сигнализируй деду, где есть открытое окно, указывай, как в дом попасть…