Наталья Андреева - Ангард! Страница 29

«Надо же, какие приличные мужчины лежат иногда на лавочках в скверах!» – подумала Вера. О чем подумал Самарин, осталось неизвестным. Но на следующий день, взломав дверь, он стал собирать вещи. Привести Веру в свою холостяцкую квартиру, неприбранную и давно уже требующую ремонта, показалось ему неприличным. Да и она настойчиво звала к себе.

«А квартирку эту мы потом продадим, – мелькнула мысль в голове у женщины. – Или сдадим». Мысленно Вера уже начала подсчитывать прибыль. Она была женщина не жадная, просто деловая. И Самарина спасла. Пить он бросил. Вера устроила его на работу, к себе на фирму. Самарин стал помогать ей на складе, потихоньку осваивать ассортимент. Это лишь первая ступенька на пути в его блестящей карьере, считала Вера. Самарин был неглуп, трудолюбив, просто нуждался в чутком руководстве.

Жизнь понемногу наладилась. Теперь в доме был мужчина. Он умел и гвоздь забить, и утюг починить, и обои поклеить. Рукастый, одним словом. Настоящая находка! Весной они вместе выбивали ковры, потом вывешивали на балконе зимнюю одежду, проветривали, прежде чем надеть на нее чехлы. У Веры была хорошая дубленка и две меховые шубы. Она улыбалась, думая о том, как по осени они вместе будут закручивать банки с огурцами. Работящая Вера уважала огурчики собственного посола. У нее давно уже был куплен гараж, где женщина хранила заготовки. Теперь она думала о том, что надо покупать машину. Раз мужик в доме есть. Сама она машину водить откровенно побаивалась.

Это была замечательная жизнь! Такая, о которой мечталось. Самарин был под полным Вериным контролем. Иногда он задумывался о чем-то, словно бы внутри него, где-то на самой глубине, шла какая-то особая жизнь. Но задумчивость эта последствий не имела.

Веру подвела любовь к театру. Будучи студенткой, она не пропускала ни одной громкой премьеры, какими-то сложными способами доставая контрамарки. Потом навалилась работа, да и ходить по театрам одной было не с руки, а замужние подруги ссылались на занятость и безденежье. Цены-то кусаются! И Вера соглашалась: да, накладно. И буфет дорогой. Теперь же у нее были деньги и был спутник. Как-то раз Вера пожаловалась:

– Рома, почему это мы никуда не ходим, нигде не бываем?

– И куда бы ты хотела пойти? – спросил Самарин.

– Хотя бы в театр. Я заядлая театралка, – несколько жеманно протянула Вера.

– Хочешь – пойдем.

– Я сама куплю билеты. У меня есть знакомая, она достанет.

У Веры везде были знакомые. К тому времени она очень похорошела, глаза тихо сияли, на щеках цвел румянец. Они с Ромой уже подали заявление в ЗАГС. До свадьбы оставался месяц. Обстоятельная Вера решила сделать все, как полагается. И стол накрыть, и о гостях позаботиться особо. Чтобы все, кому надо, смогли прийти.

Разумеется, Вера ничего не знала о Маргарите Лепаш. Самарин о своем прошлом рассказывал охотно, избегал только двух тем: войны, на которой его ранили, и женщины, которую любил с юных лет. О выигранном Кубке и четверке фехтовальщиков Вера знала. Она решила, что возобновить знакомство будет полезно. Все ж таки Рощин с Белкиным люди искусства! Контрамарки обеспечены! И до Волового от них рукой подать! Вера осторожно навела справки и выяснила, что у того собственное дело. Небольшое, но процветающее. Иметь таких друзей и не воспользоваться! Какой же Рома непрактичный! Но ничего, она это исправит.

Начать Вера решила с Белкина. Валерик в то время подвизался в столичном театре, не пользующемся особой популярностью у зрителя. Билеты на спектакли, которые в нем ставились, были в продаже всегда. Ни к какой знакомой Вера не пошла. В киоске, торгующем театральными билетами, купила два, в партер. Наделала бутербродов, чтобы в буфете не тратиться, купила и бутылочку минеральной воды. Сумка у нее была вместительная, маленьких Вера не признавала. Итак, она положила туда зонт, сверток с бутербродами, бутылку минеральной воды без газа и велела жениху надеть костюм. Сама нарядилась в вечернее платье. Все было чинно. Самарин даже не спросил, что за спектакль, какие актеры в нем заняты. Похоже, ему было все равно. Он пошел за Верой покорно, и вообще, за тот год, что они прожили вместе, он, казалось, погрузился в глубокий сон.

Все было обставлено как случайность. Спектакль начался. Вера сидела как на иголках и ждала. Наконец, Самарин сказал:

– Смотри! Это же Валерик Белкин!

«Ну, наконец-то!» – подумала Вера. А вслух сказала:

– Да? Надо же, какое совпадение! Как раз накануне нашей свадьбы! Ты бы пошел да пригласил его, Рома.

– Ты думаешь? – с сомнением спросил Самарин.

– Я просто уверена!

И он пошел. Увидев его, Белкин удивился:

– Старик? Где ты пропадал? – А потом обрадовался. – Молодец, что зашел! Надо бы посидеть, за старую дружбу выпить. Сто лет тебя не видел! Ты как?

– Да вот, жениться собрался, – вяло сказал Самарин.

– Поздравляю, – Белкин пристально глянул на Веру, отчего та зарумянилась. Вблизи артист был еще красивее, чем на сцене.

– На свадьбу пришел тебя звать, – вздохнул Самарин.

– Что ж, приду. Только смотри, не выкини такой же фортель, как в прошлый раз.

– Какой фортель? – заволновалась Вера.

Самарин взглядом показал Валерику: помолчи. Тот рассмеялся:

– Да так. Дела давно минувших дней. Приду, конечно.

– А как наши? – равнодушно спросил Самарин. – Рощин, Воловой?

– Петька все также женат на Насте, отец двоих детей, процветает. Рощин развелся, но потом женился во второй раз.

– Да? На Марго?

– Нет, с чего ты взял? Он женился на оч-чень молоденькой и оч-чень хорошенькой актрисе. У нашего Жеки губа не дура! Я, как видишь, тоже женат, – и Валерик хвастливо показал солидное обручальное кольцо. Не кольцо – перстень. С каким-то крупным сверкающим камнем и россыпью мелких. – Гляди! С монограммой!

– Постой… Как ты сказал? Рощин опять не женился на Марго?!

– Э, старик! Что ты так разволновался? Смотри, невеста заревнует.

Вера пожала плечами. Она еще не почуяла опасность. Евгений Рощин опять не женился на какой-то Маргарите.

После разговора с Валериком Самарин ушел в себя. Остаток вечера что-то напряженно обдумывал. Ложась спать, сказал:

– Спектакль был отвратительный.

– Ты в этом что-то понимаешь? – зевнув, спросила Вера.

– Мне кажется, да. Я бы хотел написать пьесу…

– Как-как? Ложись, Рома, спать. Завтра поутру на рынок пойдем.

…К вечеру следующего дня, а было это воскресенье, чудом улизнув от Веры, он отправился к Маргарите Лепаш. В ушах стоял несмолкающий гул, виски ломило, так он волновался. Столько лет прошло! Как она? Подурнела? Похорошела?

Дверь опять открыла ее мать, Вера Федоровна Лепаш. И, словно он ушел из гостей только вчера, сказала:

– Здравствуй, Рома. Проходи на кухню, я тебе чаю налью.

Самарин снял ботинки и прошел на кухню. Сел на табуретку, чинно сложив на коленях руки, и уставился в цветок на клеенке. Вера Федоровна поставила на плиту чайник и ушла. Вскоре раздались шаги. Он уже знал, чьи это шаги.

Она вошла, он поднял голову, и вдруг наступила тишина. Кровь перестала стучать в висках. Стало так спокойно и ясно. Он понял, что не прошло. Эта женщина по-прежнему была прекрасна. Прекраснее всех на земле живущих женщин.

– Рома, ты? – сказала она. – Наконец-то! Где же ты так долго пропадал? Не звонил, не заходил. Что-то случилось?

– В общем-то нет. Ничего особенного.

– По-прежнему живешь один? Жена, дети?

Он отрицательно покачал головой. Марго вдруг засуетилась. Вскочила, стала расставлять на столе чашки, вазочку с вареньем, вазочку с печеньем, выкладывать чайные ложечки… Он молча улыбался. Потом пили чай, говорили о какой-то ерунде.

– Я вчера был в театре, – сказал вдруг он.

– В каком? Что смотрел?

– Я хочу написать пьесу.

– Это хорошо, – улыбнулась Марго. – Ты много пережил, тебе есть о чем рассказать людям.

– Не то, – поморщился он.

– В любом случае стоит попробовать. Я уверена, что у тебя получится.

Он тоже был уверен, получится, если она будет рядом. И сказал:

– Выходи за меня замуж.

Мысль о том, что в ЗАГСе уже лежит его заявление и оформляется свидетельство о браке с другой женщиной, не посетила. Если бы ему напомнили о Вере, он спросил бы с удивлением: «Вера? А кто она такая?»

Марго отрицательно покачала головой:

– Нет.

– Почему?

– Ты знаешь: я люблю другого.

– Но он же вновь тебя бросил! Живет с другой женщиной! Мне Валерик вчера сказал.

– Он вернется. Я чувствую, там уже все кончено.

– Рита, сколько можно? Пятнадцать лет он тебя мучает! Неужели же непонятно, что Рощин никогда на тебе не женится? Потому что ты ему во всем потакаешь. Ему удобно жить с тобой так.

– Я по-другому не могу.

– Я тоже.

Самарин вздохнул. Что после этого остается? Встать и уйти. Он поднялся:

– Пойду, пожалуй.

– Ты не исчезай. Что бы ни случилось, мы всегда останемся друзьями.

– Это потому, что я веду себя как джентльмен? Мне надо пару чашек разбить? Приставать к тебе? Быть настойчивым?