Юлия Алейникова - Божья кара Страница 29

– Во-вторых, доступный. А в-третьих, вряд ли такие люди склонны к фарсу. Они же не актрисы, а, как правило, деловые женщины, зачем им такая публичность? – продолжала рассуждать Ольга.

– Чтобы никто не сомневался, что это самоубийство, – предположила Женя.

– Вот! – подняла палец вверх Ольга. – И это странно. Какое дело человеку, прощающемуся с жизнью, до этого? Ну, напиши записку, объясни все. Нет, им этого мало.

– Потому что по факту отравления все равно возбудят дело? Записку могли подделать?

– Возможно, – самодовольно сказала Ольга, снова берясь за сумочку. – Вот ты и разберись.

– А почему я? Почему не полиция? – тут же возмутилась Женька, но Ольга уже хлопнула дверью.

Глава 16

«На самом деле Ольга права. Я и сама собиралась заняться проблемой самоубийств, просто руки не доходили, а Ольга меня подтолкнула», – уговаривала сама себя Женя, трясясь в поезде метро в свой единственный выходной, который она собиралась провести совершенно иначе. Например, выспаться, поваляться в кровати до обеда. Закрепить у Корнишона гигиенические навыки. Сделать маску на лицо и волосы, эпиляцию, посмотреть телик. Да мало ли что?

Но нет. Она как проклятая должна переться на другой конец города к подруге Коваленко, чтобы выслушать набор сплетен и домыслов. Что за работа такая? Олька-то небось дрыхнет без задних ног. Вчера прямо от Жени она отправилась в ночной клуб и наверняка подцепила там очередного хахаля «для здоровья». Такой образ жизни сама Ольга называла издержками профессии. Нормальный, стоящий мужик на женщину ее профессии никогда не клюнет, испугается. Потому как профессия неизбежно накладывает отпечаток на характер, и Ольгин случай не исключение. Характер у нее волевой, властный, напористый, подозрительный, в общем, крайне тяжелый. Ни один мужик такого не вынесет, вот бедняжка и перебивается горячими мачо на одну ночь.

Эти мысли заставили Женю отчего-то пожалеть подругу. Да, у Женьки сейчас тоже не лучшие времена, но у нее хоть надежда есть, а вот Оля…

За этими пространными рассуждениями Женя доехала до «Академической» и, выбравшись на поверхность, еще добрых полчаса разыскивала нужную улицу, а потом и дом.

– Вы Женя? А я Ксюша, – приветливо улыбнулась ей хозяйка квартиры, вытирая полотенцем руки и пытаясь отобрать у вертящегося под ногами мальчишки лет пяти насадку от мясорубки. – Проходите, пожалуйста. Сеня, отдай сейчас же! Тебе не стыдно при гостях так себя вести? – боролась с проказником Ксюша. – Извините, пожалуйста. Он у меня в садик ходит, вечером забираю поздно, а в выходные все время по хозяйству надо что-то делать, вот он и безобразничает, чтобы мама внимание обратила. Сеня! Сейчас по попе получишь и в угол встанешь! – крикнула вслед убегающему разбойнику Ксюша, потрясая полотенцем. – Вы проходите на кухню. Я буду котлеты крутить и с вами разговаривать.

Хозяйка махнула Жене рукой в нужном направлении, а сама умчалась добывать часть от мясорубки.

– Ну вот, – прикручивая насадку, убирая с лица растрепавшиеся волосы и поправляя вытянувшуюся домашнюю майку, отрапортовала Ксюша. – Теперь можно поговорить, я его посадила мультики смотреть. Непедагогично, но куда деваться? Что вы хотели узнать?

– Расскажите мне об Ирине. Какой она была, что любила, с кем дружила, о чем мечтала, что заставило ее совершить тот роковой прыжок?

– Даже не знаю, с чего начать, – задумалась Ксюша. – Мы с ней еще с университета дружим. Ира всегда была обычной девчонкой, как все. Может, чуть более упертая, – закидывая в мясорубку кусочки мяса, проговорила Ксюша. – Наверное, потому что приезжая. Жила в общаге, подрабатывала, потому как отец почти не помогал.

– Отец? – тут же уцепилась за слово Женя.

– Ну да. Мать у Иры умерла, когда она на первом курсе училась. Отец почти сразу же женился. Наверное, у него уже был кто-то. Отношения с Ириной, понятное дело, испортились, но деньги он ей высылал.

– А почему она с вами подружилась, вы тоже приезжая? – проявила глубину восприятия Женя.

– Нет. Что вы, я петербурженка в восьмом колене, – улыбнулась Ксюша. – Просто так получилось. Даже не знаю почему. Но в нашей компании Ира была единственной иногородней, хотя мы об этом как-то не задумывались, – с удивлением проговорила Ксюша, тревожно выглядывая в коридор и прислушиваясь, все ли в порядке за стенкой.

– А какой она была? Тихой, веселой, компанейской, занудой? – подтолкнула ее к дальнейшему рассказу Женя.

– Амбициозной она была. Всегда говорила, что обязательно станет генеральным директором крупной компании и мы все еще будем к ней на работу проситься, – с улыбкой проговорила Ксюша.

– И как?

– Почти добилась. Она упертая была и настырная. Если цели ставила, долбила до победного. Потому, наверное, и замуж не вышла, некогда было. Хотя она никогда не была ханжой, и парни у нее были, и в клубах потусить любила, и одевалась хорошо, и фитнес посещала, и всякие курсы обожала повышения квалификации, все время вверх стремилась. И у нее неплохо получалось, – утирая слезы, сказала Ксюша и принялась быстро строгать луковицу.

– Значит, для нее в жизни главными были успех и карьера? – уточнила Женя.

– Ну да. Вообще Ирка была молодец. Квартиру себе двушку приобрела, машину крутую купила, и все сама. Шубки, шляпки, тряпки, все по высшему разряду. Она любила хорошо одеваться. Как ей это удавалось на зарплату, понятия не имею. Вон, мы с мужем вдвоем крутимся, а из всех прибытков только Сенька, – кивнула в сторону комнаты Ксюша. – Квартира и то по наследству досталась.

– Может, с криминалом связалась или махинации какие-нибудь крутила? – предположила Женя.

– Да нет. Просто у нее талант был на ровном месте бабки делать. Гостиничный бизнес для умного человека большие возможности открывает. У нас же зарплаты людям маленькие платят, поэтому каждый норовит на своем месте добрать недостающее. Кто услуги оказывает, кто приторговывает чем-нибудь, кто просто ворует. Ирка всегда знала, кто чем промышляет, и, насколько я понимаю, имела со всех свой процент. Небольшой, зато со всех. Только это не факты, а мои домыслы, и обнародовать это не стоит.

– Ясно. Значит, Ирина была девушкой оборотистой, целеустремленной, успешной и состоятельной. Тогда что ее заставило с моста сигануть?

– А с чего вы взяли, что она сама спрыгнула? – оставляя мясорубку и присаживаясь на стул, спросила Ксюша.

– То есть как? – растерялась Женя.

– Да очень просто. Если бы меня спросили, кто из моих знакомых способен на самоубийство, Ирину я бы никогда не назвала. Она была бойцом. Ирка бы до последнего цеплялась за жизнь, что бы ни случилось, – заключила хозяйка квартиры, нервно покачивая ногой в стоптанном шлепанце.

– Но ведь полиция подтвердила, что это самоубийство. – Жене вдруг показалось, что ее опять в чем-то подозревают.

– Полиция! – фыркнула Ксюша. – Да им бы только дело закрыть. Даже свидетеля какого-то нашли. Небось из своих же или бомжа какого-нибудь подрядили. Я уверена, что это убийство: или машину хотели у Ирки отобрать, а ее саму в речку, или просто ограбить, – уверенно произнесла Ксюша.

– Да никто ее машину не угонял, как стояла на мосту, так и осталась до приезда полиции, – возмущенно возразила Женя.

– А вы-то откуда знаете? – с насмешкой спросила Ксюша.

– Это я вызвала полицию, – без всякого ерничества и намека на шутливость ответила Женя. – Я и есть тот самый свидетель. И поверьте мне, никто Ирину не сталкивал.

– Не может быть! Как вы там оказались? – На лице Ксюше появилось выражение растерянности, смешанной с недоверием.

– Я возвращалась домой от подруги. Я даже не сразу ее заметила. Пешеходов на мосту не было, а Ирина стояла за парапетом, я уже прошла мимо, когда сообразила, что что-то не так. Когда я поняла, что происходит, попыталась как-то ее разговорить, чтобы вытащить, но она меня словно не слышала, а потом посмотрела, как на пустое место, руку отпустила и полетела вниз. Я сразу же полицию вызвала, думала, они ее спасти успеют, но они только через сорок минут приехали, – торопливо рассказывала Женя, словно стремилась оправдаться. – Но ее машина была на месте, и сумочка в машине, кажется, тоже была. Не помню. Но вот то, что она сама прыгнула, это абсолютно точно. Кроме нас, на мосту никого не было, только машины проезжали.

– Ничего не понимаю, – смотрела на Женю невидящими глазами Ксюша. – Как же так? Я была уверена, что ее убили.

– А вы давно с ней общались? Я имею в виду, как долго вы не виделись перед ее смертью? – немного путанно и нескладно спросила Женя.

– Честно говоря, довольно давно. Летом я все время между дачей и работой разрывалась. У нас Семка с бабушкой на даче под Лугой два месяца жил, а мы с мужем то продукты им возили, то просто помочь надо было, да и Семка скучал. А в августе мы втроем на море ездили, – рассказывала Ксюша, не переставая думать о чем-то своем. – Мы, конечно, перезванивались, но разговоры выходили какие-то короткие, обрывочные. А в сентябре, когда вернулись, надо было к садику готовиться, на работе начальник после лета озверел. Я, конечно, разговаривала с ней, но Ира, по-моему, и сама не очень стремилась увидеться.