Superстар - Сергей Skolorussov Страница 29

– Я пенсионер. У меня обычный накопительный кретинизм. Точно такой же, как и у всех стариков.

– А, я помню. Я тоже с ними в Чехию тогда летал. Точно, батя прихватил этот сыр для хохмы. Хотел друзей угостить. Он его весь вечер упаковывал перед вылетом. В сто пакетов завязал. И всё равно в такси такая вонь стояла, словно мы трупак с кладбища прихватили. Таксист заругался. Мы остановились, и мать заставила всё выбросить. Я отлично помню, что он его выкинул.

– Как оказалось не весь. Одну пачку он всё же привёз в Питер. Взял у меня стеклянную банку с завинчивающейся крышкой и засунул туда этот чудесный продукт. Но Света учуяла и перед вашим отъездом незаметно выложила. Я, в свою очередь, обнаружил эту банку и поставил в морозилку. Так она и стояла все эти годы. Правда, все продукты начинали жутко вонять из-за этого сыра – пришлось банку поменять на другую, с крышкой под закатку. Вообще, зачем он повёз эту вонючку?

– Это отдельная история. Папка рассказывал, что у него на работе есть один неадекват. Знаешь, бывают такие уроды. Жутко по любому поводу поносят русских и всё русское. Хотя сами-то кто? Так вот, когда этот глор узнал, что мой предок берёт с собой в Прагу воблу, то начал стебаться над папкой. Мол, ты типичный русский турист. Таких, как ты, презирают в Европе. Мол, я, неоднократно видел, как после русских, с их воблой, бармены кружки в мусорное ведро выбрасывают. Ага, щас! В первом же баре, мы, как большинство простых «рашен туристо», заказали все закуски к пиву, которые были в меню. И среди них оказался этот самый «pivni syr». Вонючка страшная! Да, ещё его с репчатым луком разминают, перед употреблением. Не буду спорить о вкусе пива. В Чехии, на мой взгляд, оно лучшее в мире. Тем не менее, сами чехи его со всяким «дерьмом» пьют, типа этого пивного сыра или утопенцев. Знаешь, что такое «утопенцы»? Это специально проквашенные в бочке до жуткой синевы шпикачки. Но это их пивная культура. И что? Поносить их за это? Нет, надо принять, а не вопить во всё горло, воспроизводя тупые фейки.

Старик принюхался:

– Да, пивной чешский сыр даст фору даже дуриану.

– Дед, чувствуешь, как воняет? Нас дядя Слава не выкинет без парашюта?

– У нас в квартире сейчас этим сыром ещё больше воняет. Что нам теперь в ней не жить? Проветрится.

Чёрный мерседес был замечен с гидроплана в пятидесяти км от Выборга. «Быстро едут. Значит, точно она там, – подумал старый опер. – Ничего, успеем».

– Ты далеко? – позвонил он Николь.

– Мы на дамбе, в районе Кронштадта.

Перескок отстаёт минут на тридцать-сорок – плохо. Надо притормозить мерс.

– Коля, ты можешь сделать так, чтобы на посту ДПС перед Выборгом этот мерс остановили минут на двадцать. Он так быстро едет, что сбивает все наши планы.

– Я постараюсь, Александр Яковлевич.

Она постаралась. Поляков задержали, насколько смогли. Ещё один вопрос висел в воздухе. На какой пограничный переход двинется мерседес? Их целых три. Гидросамолёт приводнился на Краснохолмском озере, выехав на берег впритык к Светогорскому шоссе. Здесь деда с внуком забрал здоровенный кадиллак. Старик занял пассажирское место рядом с водителем, а Виталя нырнул в багажное отделение. Тумашов-старший остался за штурвалом своего гидроплана, ожидая дальнейших распоряжений Смильтона. Друга Ярослава, управляющего американским внедорожником, звали Сергеем. Он жил в Выборге и имел загранпаспорт с визой. Но, по его словам, туристов даже с документами не пускают – карантин. Граница давно закрыта. Её пересекают только дипломаты и родственники финнов. Таких немного.

– Нас развернут ещё на предварительном посту перед границей. Помяните моё слово.

– Ничего, посмотрим, – дед был настроен решительно.

Джип выехал на «Скандинавию», развернулся и встал перед развязкой со Светогорским шоссе в ожидании появления мерса.

– Серёжа, расклад такой. Нам надо ехать впереди, но мы не знаем на какой погранпункт они намылились. Я предполагаю, что они едут на Брусничное. Там в Лаппеэнранте аэропорт. Он ближе всего к границе. До него километров тридцать – не больше. Через Торфяновку до аэропорта километров двести тарахтеть. Ближайший по той дороге – в Хельсинки. Не достопримечательности же финские она едет лицезреть? Светогорский переход я вообще не рассматриваю. Что им там делать? Далеко и аэропорта нет. Поэтому, как только мерс в твоих зеркалах появится, двигай впереди него и держи путь на Брусничное. Если увидишь, что на развязке он свернул на Торфяновку, тогда придётся поднапрячься. Разворачивайся и обгоняй. Понял?

– Понял.

Старик всё точно просчитал. Обе машины поехали на Брусничное. Далеко оторваться от мерседеса не получилось. Узкая дорога тянулась вдоль извилистого Сайменского канала. По ней невозможно было разогнаться. Тем не менее, Сергей, знавший этот путь наизусть, сумел сделать отрыв метров на двести. Поэтому к первому посту, где просто проверяют документы, кадиллак подъехал в гордом одиночестве. Пограничник вышел из будки и попросил предъявить документы. Сергей протянул ему свой загранпаспорт, а Смильтон – удостоверение внештатного сотрудника СКР.

Пограничник молча ознакомился с документами и вернул их владельцам:

– Разворачивайтесь. Пересечение границы вам запрещено. Карантин.

Дед ожидал такого исхода событий. Он поманил пограничника пальцем, чтобы тот нагнулся к открытому окну автомобиля, но пограничник не среагировал и решительно показал «на разворот». Пришлось изъясняться на расстоянии:

– Боец, следом за нами, только не смотри в их сторону, едет мерседес с дипломатическими номерами. Это поляки вывозят в багажнике опасного преступника. Сюда на лёгком самолёте летит оперативная группа с ордером на арест. Но, как ты сам понимаешь, никто не имеет права досматривать этот автомобиль. Дипломатический иммунитет. Пропусти нас до следующего поста, где сидит твой начальник, а мерседес придержи здесь.

– На разворот, – пограничник был привычно равнодушен и непреклонен.

– Что ж ты делаешь? Ты же на страже Родины. Там убийца в багажнике.

– Выполняйте.

– А то что?

Боец не ответил. Он доложил по рации:

– Нарушители. Не реагируют на мои распоряжения.

Из будки вышел второй боец с автоматом в руках.

– Серёга, развернись, и встань так, чтобы твой багажник был рядом с багажником мерседеса, который сейчас подъедет на наше место. И дёрнись, если сможешь. Изобрази поломку.

Сергей исполнил всё, что ему сказал Смильтон. Кадиллак развернулся и заглох. Водитель выскочил и шустро открыл капот. В это время место кадиллака занял мерседес. Пограничник протянул руку за документами, но тут же завис, увидев остановку кадиллака:

– Почему остановились? Немедленно вернитесь в машину и уезжайте!

Но Сергей, не обращая на его слова никакого внимания, уткнулся головой в двигатель, изображая человека, ищущего причину поломки. Пограничник с автоматом двинулся к нему. Пора, решил дед и тихонечко выполз из своей двери. Кадиллак был здоровенным сараем – его пассажирскую дверь не было видно