Данил Корецкий - Рок-н-ролл под Кремлем. Книга 4. Еще один шпион Страница 3

— Значит, и по работе претензий нет. Тогда в чем дело?

Леший вздохнул.

— Жизнь нельзя уложить в инструкции. Я уже восемь лет у вас в штате, а мне из милиции по-прежнему раз-два в месяц звонят: «Два спелеолога закинулись и не вышли», или: «Студентики собрались под Неглинкой прогуляться и пропали…» Чего мне делать? Объяснять: «Мол, я такой правильный, что без начальства не могу „в минус“ соваться! А МЧС, извините, под землей не работает. Да и вообще никто там не работает и никого не спасает. Так что отстаньте с вашими глупостями, как эти мудаки закидывались, так пусть и выкидываются!»

Он вздохнул еще раз.

— Да и вообще — не так все идет…

— Почему «не так»? — возразил Евсеев. Он чувствовал себя полным дураком: начал с разноса, а заканчивает похвалами. — «Минус» подчистили, порядок навели, доступ ограничили, официальную картографию закончили… Да и взвод ты создал работоспособный, пусть Середов с Заржецким еще новички, но основной костяк — профессионалы, таких нет и не было…

Леший криво усмехнулся.

— Были. Они «тепляки» от бомжей еще лучше чистили. Потому что сразу в живот стреляли. А мы только морды бьем, да и то вопреки инструкции.

Евсеев от возмущения даже кулаком по столу пристукнул. От толчка включился стоящий рядом с календарем угловатый блестящий атлет и принялся безостановочно крутить «солнышко» на блестящем турнике. У этой фигурки тоже была своя загадочная история, только ее не все знали. Леший, например, не знал.

— Ты это брось! Неверовских выродков с кем сравниваешь? Пыльченко блестящие результаты дает…

— Ну, так… Ведь Пальца я лично натаскивал, года два, а то и три… А ведь никто из старых диггеров, из «знающих», так и не пришел ко мне!

— Не всех бы и взяли. Ты знаешь, что у твоего друга Хоря отец был судимый? Вот при всем уважении его бы и завернули! Да и многие «знающие» не прошли бы спецпроверок, медкомиссий, тестирований…

— Хоря уже нет сколько лет, а вы все его бумаги перебираете, — поморщился Леший. — Только такого диггера второго не найдешь. И не вырастишь. Он знаешь, куда ходил? Э-э-эх!

— Извини. Просто к слову пришлось, что бюрократию не объедешь. А ребята перспективные у тебя есть! Бородько, Рудин… Кто там еще — Зарембо, Полосников! Они что, по-твоему, хуже этих пижонов, которые просиживают штаны в «Козероге»?

— Да это разное, — снова поморщился Леший. — «Знающие» через свой нюх все каналы проходили, каждый камешек в мозгах помечен. А наши ребята по картам закидывались. Это большая разница. Поэтому в «Козероге» моих и не принимали. Там старая школа сидела, им наше картографирование — как роза через противогаз, никакого кайфа…

Евсеев презрительно скривился.

— Брось! Не эти хваленые «знающие» вычистили из Фрунзенских пустот группу Хриплого, который сплавлял кавказцам взрывчатку с армейских складов! И банду Зиновьева, которая в Стромынском коллекторе пряталась, не они постреляли! И предотвратили теракт на Филевской линии в 2007-м не они, а ты со своими парнями! Что, не так? Молчи, не надо! Я сам тебе скажу, чем эти козероги занимались в то время. Они пили пиво с сосисками. Да, и еще — травили байки. Вот все, что они могут. Да и сейчас, наверняка, то же самое делают…

— Да нет… Сейчас и их в «Роге» нет, там теперь другое кружилово-мутилово…

Трудно быть идеальным начальником, а может, и невозможно. Майор Евсеев тяжело вздохнул и одним мазком перечеркнул портрет прогрессивного руководителя новой формации.

— Короче, Алексей, если ты уйдешь, «Тоннель» развалится к чертям собачьим! Потому что ребята — и Рудин и Палец, даже Заржецкий с Середовым — они молятся на тебя! Да и честно скажу — замены тебе нет! Не вырастил ты еще себе замену! Уйдешь ты — уйдут и твои парни. А кто придет? Нынешние ушлые пацаны, которым все равно, где «рубить бабло»? Получится вариант «Неверов номер два»! Будут опять трупы в «минусе», стрельба, взрывы, кровь, грязь… А ты будешь пить пиво. И твои парни будут пить пиво, травить байки и строить из себя самых настоящих «знающих». Кайф, да?!

— Зачем сразу в крайности, — пробубнил Леший.

— Крайности сами вылазят, причем из мелочей… Из равнодушия, безалаберности, пофигизма, — Евсеев протянул руку, нетерпеливо пошевелил пальцами. — Дай-ка сюда это…

— Что? — то ли не понял, то ли сделал вид, будто не понял, Леший.

— Бумажку твою сортирную…

Евсеев перегнулся через стол, выдернул из расслабленных пальцев рапорт, порвал и выбросил в корзину.

— Только если на инструкции плевать, то все равно получится «Неверов номер два»! Или «три» — неважно!

— Да что ты теперь мне этим Неверовым тычешь! — возмутился Леший. Это хороший знак: если бы оскорбился за бесцеремонно порванный документ — было бы хуже.

Евсеев чуть заметно улыбнулся.

— Да, кстати, насчет Неверова, — сказал он, как ни в чем не бывало. — Переходим к основному вопросу.

— А эти что, для разминки были? — все еще недовольно хмыкнул Леший.

Начальник отдела отмахнулся.

— Всплыла одна интересная информация: парень из группы Хриплого — Гурский его фамилия, когда-то, оказалось, с Неверовым работал. Гурского помнишь? Кличка — Гера, белобрысый, ты еще говорил, что крашеный, наверное. Так вот, вылез там один темный эпизод с вооруженным ограблением в 1999 году — квартира коллекционера Аделя, специалиста по искусству эпохи модерна, ну и вообще по первой половине ХХ века… Знавал такого?

Леший хмуро кивнул.

— Ограбление очень интересное. Налет, выбитая дверь, маски, пистолеты — и ничего, считай, не взяли. Избили не очень сильно, перерыли все и ушли… Адель заявил о двухстах долларах, якобы спрятанных в бельевом шкафу, а также о каком-то ящике с архивами — вот и весь ущерб! А у него не квартира — музей! Но ничего ценного не вынесли! Как говорится: замах рублевый, да удар… копеечный!

— Удар херовый! — поправил любящий правду Леший.

Но Евсеев не обратил на уточнение никакого внимания и невозмутимо продолжил:

— Дело зависло нераскрытым, все про него забыли, как вдруг…

Пошарив в кармане, почти идеальный начальник отдела достал ключ, открыл ящик стола, достал черный пластиковый конверт и положил на стол, прикрыв рукой.

Леший нетерпеливо заерзал на своем стуле. Он не любил, когда тянут кота за хвост.

— У Гурского при обыске обнаружили тот самый ящик из архива Аделя. Внутри — мебельные каталоги 30-х годов, вырезки из модных журналов, чушь всякая… И среди этой шелухи — записная книжка лейтенанта НКВД Шапошникова, бойца 3-го взвода особого подразделения правительственной охраны, известного как «ОП-79»…

— «Семьдесят девятое особое»? — перебил его Леший. — То самое?

— Это для тебя оно «то самое». А я не историк, не диггер, не кладоискатель. Это ты мне рассказал слухи про пропавшее золото и про Хранилище, где оно лежит. А я стал в нашей среде щупальцами шевелить и совсем недавно узнал, что действительно была в 41-м году проведена секретная операция «Семь-девять» по эвакуации золотого запаса и действительно большая партия золота потерялась. Не две тонны, как ты говорил, побольше: то ли шесть, то ли шестьдесят тонн…

— Ну, и еще, что все это якобы легенда и враки, — добавил Леший. — На эту легенду многие диггеры клюнули, ох, многие…

— Понятное дело. Лучше списать такое дело на легенду, чем на халатность. Раньше ведь за такую халатность без разговора — расстрел!

Евсеев открыл конверт, достал оттуда бумажный лист и пододвинул его к Лешему.

— Что имею, как говорится. Бери, смотри, не бойся. Это не оригинал, обычная сканированная копия.

— Всего один лист? — Леший развернул бумагу, хищно воткнулся в нее носом. Нахмурился, отодвинул, посмотрел с обратной стороны. — В смысле, я думал, будет целый блокнот, как вы и говорили…

— Один, — сказал Евсеев. — Остальные странички были не заполнены.

Еще раз внимательно осмотрев находку, Леший добавил:

— Да и здесь не густо, прямо скажем… Схема — не схема. Палочки, кружочки. Стрелки. Руны какие-то… Он бумагу экономил, что ли, этот Шапошников?

Леший осторожно положил лист на стол, тут же снова взял, встал, подошел к окну, посмотрел на свет.

— А откуда известно, что это принадлежало именно лейтенанту Шапошникову? — спросил он. — И что именно этот Шапошников в «Семь-девять» участвовал?

— Блокнот именной. Всем офицерам подразделения под расписку выдавали. Личный номер отпечатан типографским способом на обложке и каждой странице. Бумага гербовая. Специально для секретных записей.

— Ага, — сказал Леший. — Значит, все-таки не легенда, не слухи?

— Не легенда, — подтвердил Евсеев. — Но все подтверждения на уровне слухов.

— И Неверов за этим блокнотом охотился…

— Только воспользоваться не смог. Гурский говорит, никто ничего не понял из этой схемы.