Евгения Горская - Карма несказанных слов Страница 3

Господин Курганов не улыбался, а Лена улыбнулась. Как дура. И из-за этого расстроилась еще больше.

– Сергей Александрович – технический директор фирмы «Омстрон». И наш потенциальный заказчик. Пожалуйста, покажите ему всю технологическую линейку. И согласуйте техническое задание к договору, хорошо бы за сегодня-завтра. – Хмельницкий тоже привстал, когда Лена вошла в кабинет, а теперь снова сел. И смотрел на нее ласково, впрочем, он так на всех смотрел. – Ну, в добрый час. – Марк Семенович слегка кивнул им обоим и протянул руку к зазвонившему телефону. Снял трубку и добавил уже одному Курганову: – Жду вас к шести, Сергей Александрович.

Лена повернулась и повела заказчика в лабораторию.

Сергей шел за девицей-завлабом по длинному коридору. Завлаб Елена Владимировна оказалась слишком молодой и какой-то неуверенной в себе, воспринимать ее как представителя исполнителя было сложно. Впервые после того, как он пробился к Хмельницкому и предварительные договоренности были достигнуты, Сергей подумал о том, что с договором могут возникнуть проблемы. Конечно, это будут не его проблемы, а Хмельницкого, но все же… Тут ему пришло в голову, что если Марк Семенович смог сохранить институт и даже почти не растерял научный потенциал, когда такие же предприятия десятками гибли в сложные девяностые годы, то его мнение стоит уважать. И если Марк Семенович считает, что госпожа Демидова сможет руководить работой, наверное, так оно и есть.

И все-таки что-то его смущало в завлабе Елене Владимировне: она совсем не походила на женщину, успешно делающую административную и научную карьеру. Что-то в ней совсем не вязалось с договорами, планами-графиками и актами сдачи-приемки. У нее были кудрявые волосы до плеч и легкая походка, и она показалась ему похожей на юную даму начала ХХ века, такие же строгие нежные лица смотрели на него с пожелтевших семейных фотографий, которые маленький Сережа любил разглядывать, приезжая к бабушке. Ей бы стихи писать или картины, подумал он непонятно почему, поскольку из всех поэтесс смутно представлял себе только Ахматову, а художниц не знал вовсе.

– Вас подчиненные слушаются? – спросил он.

Она почему-то так удивилась, что застыла посреди коридора, и Сергей чуть не уткнулся носом в ее затылок. Волосы ее пахли клевером, летней травой и еще чем-то легким и приятным. И совершенно неожиданно ему захотелось еще раз наклониться к ее волосам и даже потрогать их руками. А еще отчего-то стало вдруг весело, и он обозвал себя старым дураком.

– Да я не знаю, – ответила она и опять зашагала. Не то чтобы она не ждала от него никаких слов, нет, конечно, он же не немой, просто слова эти должны были касаться предполагаемого договора, и уж никак не ее самой. Когда Курганов не улыбнулся при знакомстве, он как бы дал понять, что отношения у них могут быть только деловые, а не… человеческие.

– Почему не знаете, вы что, сотрудникам указаний не даете? – теперь удивился уже Курганов.

– Пока не давала, меня назначили-то всего месяц назад.

В подчинении у Лены были три дамы, младшей из которых исполнилось тридцать семь, старшей – пятьдесят восемь. Большую часть рабочего времени они, если не выходили покурить или прогуляться во время обеда, сидели кружочком вокруг «чайного» стола и болтали. Дважды в день, до обеда и после, к ним приходили такие же дамы из других подразделений, иногда поодиночке, иногда небольшой компанией. О чем можно говорить с таким интересом с утра до вечера, ежедневно, годами, Лена понять была не в состоянии. Периодически дамы создавали видимость деятельности. Для кого это делалось, непонятно, поскольку Лена знала, что они практически не загружены, а более высокое руководство никогда не интересовалось, чем именно эти дамы занимаются. Самое удивительное, что все они были финансово вполне прилично обеспечены и могли себе позволить не работать в институте, до которого еще и добираться не просто. Однако они упорно сидели вокруг «чайного» стола, пережевывая обиду на судьбу, директора, детей и, конечно, новую выскочку-начальницу, которую они успешно бойкотировали.

А указаний Лена никому не давала из опасения нарваться на хамство. Сама как-нибудь справится. Только объяснять это долго, да и не хочется.

– Вот, посмотрите, пожалуйста… Макет… Соединение… Подпитка…

Говорила она уверенно и подробно, без повторов. Сергея это удивило. Конечно, он не ожидал, что она будет лепетать и запинаться, но и что будет излагать так свободно, не ожидал тоже.

Ему было приятно на нее глядеть и слушать ее, и в какой-то момент он отвлекся – следил, как красиво двигается и говорит женщина рядом, и не понимал ни слова. Очнулся только тогда, когда увидел, что она смотрит на него удивленно.

– Простите, – смутился Сергей. Это было глупо и совершенно на него не похоже: на работе он всегда занимался делом и не разглядывал никаких девушек. Впрочем, он вообще никогда не разглядывал едва знакомых девиц.

Она улыбнулась и перешла к следующей установке.

Солнце светило в окна лаборатории, и ее волосы казались совсем рыжими. Лена была тоненькой и хрупкой, и Сергею вдруг захотелось защитить ее неизвестно от кого и неизвестно от чего, и он снова обозвал себя дураком.

Когда технологическая линейка была показана полностью и на все вопросы она ответила, стрелки часов, висящих над входной дверью лаборатории, подходили к шести часам, и Лена похвалила себя за то, что так точно уложилась в отведенное время. Ей захотелось вдруг, чтобы Курганов это тоже отметил и оценил.

Она посмотрела на часы, потом на него и только тогда обнаружила, что глаза у него разные: один зеленый, а другой – почти карий. А еще увидела, что он смотрит на нее не отрываясь. Впрочем, это Лена заметила раньше.

Сергей увидел, что она смутилась, и, спохватившись, спросил:

– Вы завтра будете? На работе?

Она кивнула. Буду, конечно. Куда же я денусь?

– Тогда я завтра зайду. Только не знаю, в какое время.

Она опять кивнула.

Он помедлил немного, посмотрел на часы и попросил:

– Можно, я у вас бумаги оставлю? – и показал ей файловую папку, которую крутил в руках. Бумаги можно было и не оставлять, он вполне мог взять их домой, но ему хотелось иметь еще одно подтверждение того, что завтра он ее увидит.

– Конечно.

Она направилась к рабочему столу, привычно нашарила ключи в верхнем выдвижном ящике, открыла стоящий в углу сейф и убрала туда папку.

– Вас проводить? – вежливо спросила она.

– Нет, спасибо.

Хмельницкий не любил, когда опаздывали к нему на прием, и Сергей спешил. Он быстро шел по длинному коридору, не думая ни о чем: ни о предполагаемом договоре, ни о том, что следует сказать Хмельницкому, а о чем лучше умолчать. И о девушке с кудрявыми волосами он вроде бы тоже не думал, ему только отчего-то хотелось улыбаться. Просто так.

Май, 15, вторник

Лена пришла в институт рано, за полчаса до начала рабочего дня, сразу включила установки и стала проводить серию опытов, которые не выполнила вчера. Через два часа стало ясно, что опыты получаются, не зря она так долго над ними думала, и от удовольствия и гордости она даже тихо запела: «Целую ночь соловей нам насвистывал». И замерла, пораженная – она не пела давно, с тех пор, как стала не нужна Павлу. Лена немного поразмышляла над этим, но в окна лаборатории солнце светило так радостно, как будто обещало ей новую жизнь, совсем другую, счастливую, и опыты получались, и Сергей Александрович Курганов должен был сегодня прийти для составления технического задания, и она не стала думать о Павле и о том, что больше ему не нужна. Она снова замурлыкала: «Сад весь умыт был весенними ливнями». А потом вдруг вспомнила, как заметила вчера, что Курганов совсем ее не слушает, а только смотрит на нее как-то так, что она почувствовала себя очень красивой и уверенной в себе. И еще Лена вспомнила, как он смутился, когда она это заметила. Тут ей стало так весело, что пришлось кусать губы, чтобы они не растянулись в дурацкой улыбке.

Вспомнив о Курганове, Лена направилась к своему рабочему столу, нашарила ключи от сейфа в верхнем ящике стола и удивилась, что они нашлись не сразу, как будто вчера она положила их не на привычное место. Она еще напевала: «В час, когда в окнах не видно ни зги», отпирая сейф, и не сразу поняла, почему странно звенит в голове, почему вдруг стало так холодно, и она вцепилась в дверцу сейфа, как будто это ее единственная защита. В сейфе на документах Курганова, которые она вчера сама сюда положила, лежал прибор RSQ1670-04, разработанный по заказу Министерства обороны, протестированный и приготовленный к сдаче заказчику.

Она опять вспомнила Павла, вернее, не самого Павла, а то странное спокойствие, которое она почувствовала после страшного телефонного звонка, навсегда изменившего ее жизнь. Звонка, после которого Павла у нее больше не стало. Сейчас она точно так же была спокойна, набирая номер заместителя генерального директора.