Ирина Мельникова - Дикая Лиза (Муж выходного дня) Страница 3

Она перетащила сумки к тому месту, где оставила ребенка. Десантный нож, который она постоянно носила пристегнутым к лодыжке, оказался на месте, и Лиза мгновенно, как опытный таксидермист расправилась с большой обезьяной, распоров ей живот. Она не стала выбрасывать поролон, которым была набита игрушка и решила позже подумать, как его тоже приспособить. И только тогда раздела малыша. Это был мальчик, и он радостно загулил, когда она сняла с него мокрые штанишки. К счастью, он совсем не пострадал. Лиза внимательно осмотрела его тельце и не обнаружила ни синяков, ни царапин. Он весело смеялся, болтал ножками и все пытался ухватить ее за нос, когда она слишком низко склонялась над ним. Лиза не ошиблась. Ему было месяцев десять. И он крепко стоял на ножках, но сам, видимо, еще не ходил.

Лиза, как могла, обтерла его подолом своей рубахи, который оторвала именно для этих целей. Вода из лужицы, в которой она намочила тряпку, была очень холодной. И она, прежде чем воспользоваться тряпкой, подержала ее некоторое время на своем животе. Отчего еще больше продрогла, но не могла же она напугать малыша, тем более, простудить его.

Справившись с этой процедурой, она обернула его попку мягким полотенцем, вложив дополнительно кусок поролона из внутренностей обезьянки. Теперь мальчику было сухо и тепло. Вдобавок Лиза натянула на него импровизированный комбинезончик из шкурки обезьянки. Он пришелся ему впору, и ребенок моментально закрыл глаза и засопел носом. Она поцеловала малыша в лоб, закутала его в самую маленькую из курток и осторожно положила на мох. И только после этого занялась собой.

Она сняла лохмотья и натянула на себя новый спортивный костюм, а поверх его куртку от старого. Он, видимо, принадлежал мужчине, потому что в кармане она обнаружила начатую пачку сигарет. Костюмы были ей великоваты, но она мгновенно согрелась, а когда надела поверх них еще мужскую кожаную куртку, а на голову — шерстяную шапочку, подумала, что теперь ей сам черт не брат.

Лиза склонилась над мальчиком. Малыш спал и был очень забавен в пушистой шубке игрушечного зверька. Лиза присела рядом. Наступило время все обдумать и решить, что делать дальше. Она закрыла глаза…

…узкая каменистая дорога. Впереди ныряет с ухаба на ухаб бронетранспортер, и сзади тоже бронетранспортер, а между ними грузовик с брезентовым верхом. Олег за рулем, а рядом она. Страшная боль то и дело пронзает ее живот. «Дыши, дыши ртом, — просит Олег. Он не смотрит в ее сторону, потому что не может отвести взгляд от дороги, машину и так бросает из стороны в сторону. При каждом толчке она стискивает зубы, чтобы не закричать от очередного приступа боли. „Терпи, терпи, родная…“, — слышит она его слова… И все! Огненная вспышка пронзает небо, страшный удар, и она летит, летит в пропасть…

Лиза вздрогнула и открыла глаза. Что такое? Что случилось? Почему она ничего не помнит, кроме этой поездки на грузовике? Явно же, что она родила? И этот ребенок? Несомненно, он похож на Олега. Да и чьим еще он может быть, если ее грудь так распирает от молока. Но почему она не помнит, как жила эти девять или десять месяцев, и как они назвали мальчика? Хотя, какие могут быть сомнения? Дима, Димок, так звали друга Олега, который погиб еще в первую чеченскую войну…

Лиза потерла лоб. И ее пальцы коснулись узкого шрама. Откуда он взялся? Раньше его не было. Сердце ее тревожно забилось. С ней случилось что-то, чему она не знала объяснения. И эта катастрофа… Она понятия не имела, на каком самолете летела, и куда?

Она подтянула к себе то, что осталось от ее одежды. Никаких документов, ни ее, ни ребенка, ни билетов, ни медицинских справок — ничего, что могло бы помочь восстановить в памяти события, которые привели ее в этот абсолютно дикий мир, где только лес да скалы, да еще бледно-голубое осеннее небо.

Лиза поднялась на ноги и подошла к краю пропасти. На дне узкого и глубокого каньона бесновалась река. Лучи солнца почти не проникали сюда, и все ж она разглядела несколько кусков алюминиевой обшивки, застрявшей между валунов, а на противоположной стороне каньона среди камней она заметила несколько выжженных участков, видно, там тоже приземлилось несколько обломков. Но она пока не заметила ни одного трупа, или фрагментов тел, как это всегда бывает при катастрофе самолета. Если на борту самолета и были пассажиры, то все они, вероятно, упокоились на дне ущелья, равно, как и члены экипажа.

Лиза зябко передернула плечами. По какой-то причине им с сыном повезло, но как она оказалась в хвостовой части? И почему ребенок был в коляске, а не у нее на руках? Голова снова заболела, и Лиза решила не мучить себя вопросами. Похоже, вокруг не было ни одной живой души, которая могла бы на них ответить.

Она взобралась на высокую скалку и огляделась. Вокруг нее разлеглись на все четыре стороны света бесконечные гряды заросших густым лесом сопок. А впереди просматривались и вовсе высокие горы, с острыми гребнями, чьи вершины были уже покрыты снегом.

Она никогда не бывала в подобных местах. И знала точно, что эти горы не Кавказ. Его «зеленку» невозможно ни с чем спутать, но это и не Урал, где прошло ее детство. Высоченные пихты и ели закрывали горизонт. Среди них тут и там высились тоже пихтовые деревья с более пушистыми и лохматыми кронами. Она подошла к одному из них, тому самому, искалеченному обломком упавшего самолета, и подняла валявшуюся у самых ног ветку. И поняла, где она, потому что держала в руках настоящую кедровую ветку с уже сформировавшимися шишками. Она находилась в Сибири. И погибший самолет, выходит, должен был доставить ее в Иркутск, где жила мама Олега?

Но почему вдруг он вздумал расстаться с ней и с сыном? Какие обстоятельства заставили его изменить свое решение? Ведь раньше Олег даже слышать не хотел об этом, потому что был в ссоре с матерью. Она не простила ему, что он бросил первую семью ради Лизы.

Лиза опустилась на мох рядом с сыном. Слишком сложно для ее раскалывающейся от боли головы, что-то сейчас вспомнить и осмыслить. И все же надо было решать, что делать дальше? Наверняка, к месту катастрофы вот-вот прибудут спасатели. Возможно, ей следует оставаться на одном месте, чтобы дождаться людей… Но сколько дней пройдет, прежде, чем их обнаружат? День, два, а если неделя? У нее заныло под ложечкой, и Лиза поняла, что голодна…

Она не слишком задумывалась, как добыть себе пропитание. Когда-то ее отучили от брезгливости, и Лиза знала, что не умрет с голоду, даже если для этого придется питаться улитками. Причем, улитки были как раз лучшим вариантом, чем богатая протеином, но более мерзкая на вид живность.

Из оружия у нее был только нож, но еще со школы она знала, что в тайге полно медведей и прочего опасного зверья, поэтому на всякий случай перевесила его на пояс. Слабое утешение, но все-таки она чувствовала себя увереннее, когда ее верный «Колян» был при ней. «Коляном» его тоже прозвал Олег, потому что раньше он принадлежал ему, а еще раньше — неизвестному чеченскому боевику, после которого остались на рукоятке две буквы «К» и «Л».

На самом деле, это был обычный нож выживания с прямым, довольно широким и длинным клинком, на обухе которого имелись пилка и выемка-зацеп шокового воздействия при ударе. Нож, который умел все! При необходимости он мог выступить в роли рабочего инструмента, скального крюка, охотничьего и боевого оружия, столового прибора, наконец. Впрочем, назначений у него оказалось много, и каждое было направлено на то, чтобы обладатель ножа сумел выжить в любой непредвиденной ситуации, случись она зимой или летом, в недоступных горах или в азиатской пустыне, в сибирской тайге или в арктической тундре. «Колян» успешно заменял своей хозяйке топорик при рубке кустарника, им было сподручно чистить рыбу, свежевать животных и птицу, нарезать лапник, строгать колышки для палатки…

Рукоятка у «Коляна» была пустотелой и хранила в себе обычный набор для выживания. Запаянные в полиэтилен два десятка спичек с кусочком терки, завернутые в вощеную бумагу две половинки лезвия безопасной бритвы, три булавки, три метра ниток, одна сапожная игла с куском суровой нитки, три рыболовных разного размера крючка, около шести метров рыболовной лески, три грузила и упаковка из двух презервативов.

Ножны тоже несли свою нагрузку и содержали дополнительно сигнальное зеркальце и рогатку для отстрела мелкой дичи.

Этот нож Олег преподнес ей, как свадебный подарок, исключительно полезный для невесты. Но и он и вправду несколько раз очень сильно выручал ее. Лиза закрыла глаза и застонала от боли, снова пронзившей ее мозг. Нет, пока она не должна вспоминать ни Олега, ни всего того, что связало их вместе.

Все ее силы сейчас, мысли и чувства должны быть сведены воедино и нацелены на то, чтобы выжить самой и спасти их сына.

Она прилегла рядом с ним и всмотрелась в раскрасневшееся от сна лицо малыша. Он был прехорошеньким ее сынишка. С узкими черными бровками, которые сходились на переносице, когда он хмурился. С пухлыми щечками и губками, которыми он так забавно чмокал во сне. В краешке рта скопилась слюнка, и она осторожно сняла ее пальцем. Затем слегка коснулась теплой щечки губами и поднялась на ноги.