Екатерина Островская - Путешествие по ту сторону Страница 3

Потом позвонила дама и попросила Алексея описать его внешность.

– Рост выше среднего, светловолосый, спортивный, – начал он. И спросил: – А вам это зачем?

– Мне сорок четыре года, – не отвечая на вопрос, деловым голосом продолжила дама, – но выгляжу моложе. Муж значительно старше меня: ему пятьдесят один. У нас разные интересы: ему бы поспать, а мне наоборот. Ну вы же понимаете…

– Не совсем, – осторожно сказал Леша, хотя не понимал ничего.

– Да что же здесь непонятного? Мне нужен мужчина для встреч. Тайная квартирка у меня имеется. Вы как предпочитаете оплату: помесячно или за каждую встречу? Назовите стоимость ваших услуг.

– Вообще-то я хотел получать за работу.

– Будете работать хорошо – и получать будете хорошо. Деньги для меня не самое главное в жизни…

Для Алексея деньги тоже были не самым главным, но когда их нет вовсе, приходилось думать о том, как заработать. Хотя думал он больше о Регине.

Осенью, после того как сходил на факультет международных отношений, встретил девушку и понял, что надеяться ему не на что, Леша вернулся домой, сел перед компьютером, отыскал в социальных сетях страничку Регины и начал рассматривать ее фотографии. Судя по снимкам, красавица много путешествовала: Елисейские Поля в Париже, развалины Акрополя, Карлов мост в Праге, Колизей, Биг-Бен в Лондоне… Регина позировала на фоне достопримечательностей и была прекрасна, приковывала взгляд больше, чем барельефы на храмах Камасутры в Кхаджурахо, где тоже побывала. Но большая часть снимков была сделана на пляжах. Алексей рассматривал знакомое ему тело, думал о том, что кто-то, возможно, именно сейчас обнимает Регину, целует, гладит ее кожу, и эта мысль злила.

Неслышно подошел отец и посмотрел через плечо.

– Симпатичная девушка, – оценил он. И спросил: – Так, значит, это по ней ты так убиваешься?

– Я убиваюсь? – попытался прикинуться равнодушным Лешка. – С чего ты взял? Просто смотрю на фотографии.

– Ну, тогда хорошо, – кивнул отец, продолжая разглядывать Регину. – Но если она тебе не звонит и не желает встречаться, хотя ты, надеюсь, не сделал ей ничего плохого, то нужны ли эти встречи вообще? В одной старой песенке есть две мудрых строчки: «Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло». Если ты ее любишь, то поймешь, примешь ее отношение к себе и не будешь навязываться.

– Но я хочу ее видеть!

– Все наши беды начинаются со слов «я хочу». Если желания не исполняются, жизнь уже не приносит радости. Когда человек начинает домогаться встреч другого… Если он караулит любимую девушку у подъезда, зная, что та не желает его видеть, то это уже не любовь, а страсть, совсем другое чувство. Любовь помогает совершать великие подвиги, страсть же толкает порой на гнусные преступления…

Алексей спорить не стал, просто вышел из Интернета.

– Работу искал, – объяснил он, – на снимки случайно напоролся.

– Если ты не против, я по поводу твоей работы поговорю с Колькой, – сказал, выходя в коридор, отец.

Его двоюродный брат занимался бизнесом – владел автомастерской с двумя боксами для мойки машин.

Николай Сергеевич приехал тем же вечером – будто бы случайно проезжал мимо и решил заскочить. Был он недолго, а перед самым уходом вызвал в прихожую Лешку.

– Если нужна работа, можешь у меня потрудиться. На ремонте не предлагаю, там грязно, да и вообще нужны специалисты, а вот руководить мойкой с удовольствием тебя возьму. Узбекский язык не забыл еще?

По-узбекски Алексей вряд ли смог бы разговаривать, но кое-что понимал. Когда-то Верещагины жили в Узбекистане – отец служил командиром эскадрильи, мама работала товароведом в военторге, Леша посещал узбекский детский сад и первый класс закончил в школе, где для большинства учеников узбекский был родным. Тогда Алексей говорил по-узбекски почти так же, как и на русском, но с той поры у него почти не было практики общения.

В боксах на мойке у дяди Коли трудилась бригада узбеков. До них были русские, но те сами уволились, когда Николай Сергеевич установил видеокамеры, чтобы можно было в конце дня сопоставить количество обслуженных клиентов с величиной выручки. Узбеки никаких претензий к видеоаппаратуре не предъявляли, но общаться с ними было хозяину тяжело, потому что любой невыполненный приказ начальства они оправдывали плохим пониманием русского.

Леша осмотрел место, где ему было предложено работать, узбеков, которыми нужно руководить, и хотел отказаться. Но тут дядя Коля сказал, что пятая часть выручки идет на оплату труда всей бригады, и если узбекам платить по пятьсот рублей в день, то Алексею должно ежедневно оставаться две или даже две с половиной тысячи. Верещагин-младший задумался: значит, он будет получать две тысячи долларов в месяц или чуть больше? У отца вместе с военной пенсией и нынешним окладом управхоза в небольшой фирме выходило меньше. И Лешка согласился, хотя и решил, что это не надолго.

Он даже предполагать не мог, что застрянет на мойке на долгих пять лет.

Глава 3

За пять лет ничего не изменилось, менялись только узбеки: некоторые пристраивались на рынках, где ничего мыть не надо, другие, не в силах бороться с ностальгией, возвращались на родину, а кому-то не нравилось, что при начальнике выражать свои мысли вслух на родном языке не следует. Бывали дни, когда мойщиков не хватало, и тогда Алексей сам обслуживал клиентов. Поначалу это вызывало у Верещагина раздражение: как так, он, магистр политических наук, пылесосит салоны, полирует, покрывает воском автомобили, принадлежащие людям, не всегда образованным, а зачастую и просто наглым! Но потом Леша привык и даже порой с удовлетворением отмечал, что делает все быстрее и качественнее своих подчиненных. Он даже не слишком уставал, хотя находился на работе с раннего утра до позднего вечера. Клиентов было много, и заработок оказался даже больше того, что обещал дядя Коля. Алексей мог пригласить знакомую девушку в не самый дешевый ресторан, мог поехать отдохнуть в Европу или в какую-нибудь экзотическую страну, облюбованную российскими туроператорами, следил за своим гардеробом и на жизнь не жаловался. Его устраивало все, кроме… кроме самой работы.

В один из летних вечеров, когда узбеки еще не ушли в подсобку есть плов, но уже дружно жаловались на усталость, в бокс мойки вкатился сверкающий новой полировкой «Мерседес» с удлиненной базой, в каких разъезжают только весьма состоятельные люди. Автомобиль не требовал никакой особой работы, и Верещагин решил сам обслужить клиента.

Из «Мерседеса» вышел плотный человек лет пятидесяти и направился к воротам в сторону сверкающего вечернего солнца. Не замедляя шага, он бросил на ходу Алексею:

– Чтобы ни пылинки!

Стекла лимузина были тонированными, а задние окна прикрывали еще и опущенные непрозрачные шторки. И все же Верещагин, намыливая автомобиль, разглядел сидящую в салоне блондинку. Старался работать быстро не потому, что такие клиенты обычно оставляют щедрые чаевые, а чтобы не давать расслабиться подчиненным, только и ищущим повода улизнуть, чтобы после отъезда дорогой машины можно было им сказать:

– Боринглар ишлаш!

Если произнести по-русски: «Идите работайте!», пришлось бы повторить несколько раз, прежде чем подчиненные поймут, что приказы начальника не обсуждаются, а фразу, прозвучавшую на родном языке, они оспорить не могли. Наверное, поэтому и жаловались друг другу на невыносимые условия труда.

Подошел хозяин машины, стал внимательно рассматривать Лешку.

– Совсем, что ли, жизнь забодала, раз вместе с черными работаешь? Смотри – они сидят, а ты пашешь хуже негра.

– Вообще-то я здесь начальник, а вашу машину взял, чтобы размяться, – объяснил Верещагин. И поинтересовался, нужно ли пропылесосить салон.

– Ты – белый человек, а потому работать должны они, ты же сидеть и пить кофе, – не мог успокоиться незнакомец. Затем вынул бумажники, не глядя, достал из него тысячную, протянул Алексею: – Сдачи не надо. И салон пылесосить не требуется: я в свою машину неопрятных людей не пускаю.

Этими словами он, вероятно, хотел лишний раз подчеркнуть, что принадлежит к кругу людей особых, к которым никакая грязь пристать не должна.

Ворота поднялись, «Мерседес» двинулся навстречу солнцу, но, едва выкатившись из бокса, остановился. Алексей, который уже направился к своему кабинетику, услышал сигнал клаксона, поспешил подбежать к машине, предполагая, что клиент остался чем-то недоволен.

Стекло окна водительской двери было опущено, и когда Верещагин подошел, мужчина протянул ему визитку:

– Позвони мне завтра, возможно, у меня найдется для тебя местечко.

Алексей поблагодарил. Наклонился, посмотрел в салон и обомлел: внутри, глядя в сторону, сидела Регина.

Вернувшись в кабинет, он прочитал подпись на маленьком прямоугольнике картона, который держал в руке: