Наталья Александрова - Портрет Кровавой графини Страница 3

«Точный пас, – подумала Надежда, с уважением взглянув на Валю, – прямо что твой Марадона!»

Надежда Николаевна не слишком увлекалась футболом, но такую звезду первой величины, как Диего Марадона, даже она знала.

Телефон лежал у ее ног, и Надежда, повинуясь мимолетному порыву, подняла его. Кажется, никто этого не заметил – все были заняты Алисой и ее несвоевременным обмороком. Даже Торопыгин что-то наконец почувствовал, замолчал и с выражением детской обиды взирал на молодую вдову, которая помешала ему с честью закончить такую замечательную речь.

Короче, все смешалось, публика зашевелилась и, не стесняясь, зашумела.

– Мы прощаемся с Константином Михайловичем Леденцовым! – сказал хорошо поставленный голос из потолка, и тут же заиграла траурная музыка.

Все, включая Надежду, вздохнули с облегчением. Она бросила последний взгляд на гроб перед тем, как закрыли крышку. Собственно, ей удалось увидеть покойника в первый раз, до того плотная толпа не пускала, не давала подойти ближе.

Что ж, это, несомненно, Константин, только очень изменившийся. Если его первая жена сильно похудела с годами, то он, наоборот, здорово раздался вширь, щеки свисали по бокам, и даже в смерти выражение на лице было высокомерное и брезгливое.

Судя по всему, изменился он не только внешне. Надо же, а был нормальным человеком, работящий такой, не скандальный, толковый, приветливый… Говорят же, что большие деньги меняют человека… Да, похоже, что вряд ли Надежде захотелось бы с ним общаться. Ну и не надо теперь…

Гроб уехал вниз, створки подъемника закрылись, поставив точку в траурной церемонии, музыка смолкла, люди потянулись к выходу из зала. Надежда нашла глазами того мужчину, который уронил телефон. От Алисы заместителя оттеснила толпа, он пытался прорваться к ней, но люди не расступались.

У двери снова образовалась давка, и Надежда столкнулась с Лидой и Дашей. Лида была бледна, бескровные губы шевелились, как будто она что-то шептала. Даша выглядела усталой и недовольной, чему Надежда не удивилась. Она улыбнулась обоим и обратилась к Иконникову, чтобы вернуть ему телефон. Пускай он вдове его передаст, что ли, а ей чужого не надо.

– Простите, – начала Надежда, сжав в кармане злополучный телефон, – вы…

Иконников отмахнулся от нее нетерпеливо, он все высматривал впереди Алису и не заметил, как столкнулся с Лидой.

– А вы тут что под ногами путаетесь? – прошипел он.

– Я… – Лида растерялась, ошарашенная таким откровенным хамством, заморгала и попятилась.

Надежда устремилась к ней, чтобы морально поддержать, но тут на пути Иконникова возникла Даша. Она ничего не сказала, но ожгла Иконникова презрительным взглядом. Что, надо сказать, не произвело на него особенного впечатления, однако хамить он не стал. Молча отвернулся и ввинтился в толпу, стремясь к вдове, которая теперь не выглядела такой безутешной. Она сняла дурацкую шляпку, и Надежда смогла рассмотреть ее лицо.

Лицо как лицо, черты правильные, даже привлекательные, макияж наложен умело. В общем, ничего особенного – обыкновенная охотница за богатым мужем. Теперь будет богатой вдовой. Возможно, тут же оговорилась Надежда.

Глядя в спину Иконникову, она подумала, что ни за что не отдаст телефон такому хаму. Да и вообще – с какой стати? Телефон же не его! Телефон принадлежал покойному… Надежда оглянулась в поисках Даши, но увидела только, как та буквально тащит свою мать к выходу, что-то зло выговаривая ей на ходу.

«Не бежать же за ними», – вздохнула Надежда и спрятала телефон в сумочку.

Тем временем все как-то утряслось. Иконников протолкался наконец к Алисе и занял свой бессменный пост рядом с ней, вроде почетного караула. Тут же маячили бывшая секретарша Леденцова и еще одна крупная дама с большим бюстом, в которой Надежда тотчас угадала главного бухгалтера фирмы, больше просто некому быть. Эти двое суетились, перешептывались, отзывали кое-кого из пришедших – видимо, приглашали особо избранных на поминки. Первым, конечно, позвали Торопыгина.

К Надежде протолкалась Милка, покосилась на всю эту суету и сказала:

– Пошли отсюда! Что нам здесь делать? Отдали Косте последний долг, и ладно!

Тут же рядом с ними возник Валя Голубев:

– Девочки, пошли, действительно нам тут больше нечего делать, я вас на машине подвезу!

Дважды приглашать Надежду не пришлось. Стараясь не привлекать к себе внимания, дружная троица покинула траурный зал и направилась к парковке.

Впрочем, их ухода никто не заметил. Зато Надежда заметила, как со стоянки отъехал скромный серый «Опель», за рулем которого сидела Даша. Рядом с ней на переднем сиденье Лида закрыла лицо платком, чтобы никто не видел ее слез.

Створки подъемника закрылись, отделив гроб с мертвецом от сдержанной суеты траурного зала. Гроб медленно поехал по длинному транспортеру, приближаясь к огнеупорным дверцам, за которыми бушевало пламя.

Еще несколько минут – и бренная оболочка человека будет поглощена безжалостной стихией огня…

Техник крематория, который наблюдал за завершающей стадией процесса, протянул руку, чтобы нажать кнопку, открывающую дверцы печи, но вдруг на его плечо легла тяжелая рука.

– Вася? – проговорил техник, поворачиваясь. – Что тебе нужно? Твоя смена через полчаса…

Но за спиной у него стоял не сменщик Вася. За спиной у него стоял совершенно незнакомый человек лет сорока, высокого роста, с длинным лицом, какие называют лошадиным, и коротким ежиком седоватых волос.

– Гражданин, – раздраженно проговорил техник, – гражданин, вы что тут делаете? Тут посторонним нельзя находиться! Тут зона повышенной опасности! И вообще не положено…

– Вот именно! – кивнул незнакомец. – Посторонним нельзя. И вообще не положено. Только вот вопрос, кто здесь посторонний. Уж точно не я.

Он твердой рукой отодвинул техника и нажал кнопку – не ту, которая открывает дверцы, а совсем другую, регулирующую движение транспортера. Лента остановилась.

– Да что вы такое делаете… – обиженно проговорил техник, – технологический процесс нарушаете…

– Что надо, то и делаю!

Возле транспортера появились двое молодых мужчин в белых халатах. Они катили перед собой металлическую каталку, вроде той, на которой возят пациентов в больницах. Ловко переложив на эту каталку труп, они покатили его к выходу.

– А вот теперь можно завершить технологический процесс! – удовлетворенно проговорил незнакомец и нажал одну за другой две кнопки. Лента транспортера поплыла вперед, дверцы печи открылись, и красивый, солидный гроб (модель «Персефона», красное дерево, внутренняя обивка – натуральный шелк) скрылся в пылающем чреве крематория.

Техник вздрогнул и огляделся. Рядом с ним никого не было.

Ни души.

Не было седоватого господина с лошадиным лицом, не было исполнительных парней в белых халатах, не было гроба «Персефона» с его содержимым…

Впрочем, гроб, как и положено по технологии, находился в печи, где пламя превращало его в рой раскаленных молекул. А что в этом гробу никого нет… да кто об этом узнает? И вообще, не померещилось ли это технику, утомленному за долгую смену?

Во всяком случае, начальству лучше ничего не говорить. А то сам же и окажешься крайним.

Валя высадил Надежду возле самого дома, но, уже подходя к подъезду, она вспомнила, что у кота кончились витамины.

Несмотря на то что сейчас было лето, кот находился не на даче у бабушки, а в городе. На даче произошла ужасная метаморфоза – пустовавший на их улице участок купил один такой тип самого бандитского вида. И это бы еще ладно, но у бандюги имелся питбуль – огромная свирепая зверюга, которая ела все живое, что к ней приближалось. Причем на своем участке, обнесенном забором, питбуль, естественно, бегал без поводка. Уничтожив всех мышей и лягушек, питбуль принялся за котов. Известно ведь, что коты – животные своенравные, ходят, где вздумают, никакие заборы им не указ.

Поначалу дачное сообщество не слишком взволновалось – коты летом живут свободно, могут по три дня домой не приходить, появляются, только когда проголодаются.

Первым забеспокоилась хозяйка Персика – пушистого красавца, цветом напоминающего мороженое крем-брюле. Персик был ленив и вальяжен, ночами гулял редко, предпочитал спать в теплой хозяйкиной постели. И вот пропал.

Искали, бегали по участкам, написали объявления, расклеили их на столбах – все впустую. Хозяйка едва не заболела от горя. Потом тетя Тоня, жена сторожа, хватилась своего Васьки – обычного полосатого подзаборника. Васька был тот еще вороватый прохиндей, решили, что он сбежал или попал под машину. А когда пропал старый полуслепой Кузя у соседей Надеждиной матери, другая соседка принесла новости. Она-де видела своими глазами, как новый хозяин участка, тот самый бандюган, рано утром вывез останки несчастного Кузи на тачке и выбросил их в овраг.