Наталия Левитина - Любовница отменяется, или Тренчкот Страница 3

– Ой, Юль, котлеты сегодня просто супер! Такие пышненькие!

– Спасибо.

Я не дождусь мгновения, когда, выскочив за пределы этого сверкающего гастрономического рая, схвачу пересохшими губами сигарету и жадно затянусь…

Дома грею котлеты в микроволновке, посыпаю укропом салат и красиво сервирую стол. Ужин готов! Сейчас прозвенит звонок, и на пороге появится Он, мое сокровище, мой идеал…

По крайней мере, именно так я воспринимала Никиту еще неделю назад. Пока совершенно случайно не стала свидетельницей разговора двух красоток – блондинки в красном платье и брюнетки в зеленом костюме. Речь шла о моем друге… Почерпнутая информация навек лишила меня сна. Теперь я словно героиня сказочных поэм Маркеса – звенящая от бессонницы, с прозрачным, как лед, сознанием, неспособным справиться с действительностью. Я не понимаю, что происходит. Мой Никита – кто он?..

Но каждый вечер послушно «готовлю» ужин и – о, катастрофа! – глажу рубашку.

Как это получилось? Как вышло? Всю мою независимость и самодостаточность я положила к ногам обаятельного красавчика. Я схожу с ума, когда он улыбается, когда на его щеках вспыхивают ямочки, когда смотрит на меня долгим взглядом и кладет на талию тяжелую ладонь. Он стягивает с себя футболку таким жестом, что у меня все переворачивается внутри. А когда сосредоточенно хмурит лоб, разбираясь в документах, или задумчиво смотрит в окно, я не могу до конца поверить в собственное счастье – он здесь, рядом, он живет у меня и ест с руки, этот сильный, красивый зверь…

Однажды вечером, в конце августа, через семь месяцев с момента знакомства и после миллиона раскаленных летних встреч, Никита пришел ко мне. Я открыла дверь и увидела два чемодана. На чемоданах громоздились коробки с техникой – DVD, компьютер…Через локоть любимого были перекинуты три чехла с костюмами. На мизинце, загнутом крючком, висела коробка с тортом. Под мышкой топорщился букет роз…

Прежде чем милый нагло ввалился в дом, я успела мысленно сопоставить габариты моей однокомнатной квартиры и объемы нажитого Никитой имущества. И ужаснулась. А потом, конечно же, бросилась целовать возлюбленного. Наши отношения еще находились в той чудесной стадии, когда самое разнузданное проявление эмоций не воспринимается как перебор.

– Я подумал, лучше поживу у тебя! – объяснил Никита свое вторжение. – Зачем платить за съемный угол? Ведь можно сэкономить!

И хитро сверкнул глазами. Я все поняла. Трезвый расчет, желание сэкономить – отговорки. Просто он безумно хочет жить рядом со мной, в одной квартире.

– От тебя не дождешься предложения, – вздохнул Никита. – Вот, сам решился. Не выгонишь?

О, милый!..

Совместное проживание выявило многие противоречия. После экстаза первых трех суток (соседям, подозреваю, пришлось запастись берушами) начались рабочие будни. Если ей двадцать девять, а ему тридцать три, то их устоявшиеся привычки наталкиваются друг на друга, как встречные потоки воздуха, и закручиваются вихрем, рождая торнадо проблем. И только настоящая любовь способна утихомирить разыгравшуюся стихию…

Я привыкла работать по ночам, изводя тонны сигарет и литры кофе. Никита курил изредка, в моменты волнения, а в полночь уже норовил упасть в кровать. И он с огромным удовольствием повесил на меня обязанности, с которыми сам прекрасно справлялся, живя на съемной квартире.

– Малыш, разве ты ее не погладила? – изумленно спросил он, рассматривая мятую рубашку с таким непередаваемым выражением лица, словно по ней ползали скорпионы.

Я изумилась не меньше. Как-то не пришло в голову, что указанный предмет специально, а вовсе не случайно оказался на моем рабочем столе. После этого малыш, надрывно вздыхая, сам отправился гладить рубашку, до предела заполнив квартиру, как бокал вином, терпкой, душераздирающей грустью. Я среагировала молниеносно – прежде, чем включился мозг (так действуют опытные спецназовцы): рванула на кухню и вцепилась в утюг.

– Извини, просто думала, у тебя еще есть свежие рубашки, – пролепетала я.

– Нет, это ты прости! – замотал головой Никита. – Ты вовсе не обязана. Конечно, сам справлюсь. Я почему-то решил, тебе будет приятно!

Да, проявить заботу о любимом – всегда приятно.

Наконец-то удалось вырвать утюг из рук Никиты…

Теперь почетная миссия контроля за состоянием Никитиных рубашек полностью на мне. И самое страшное – мне это действительно нравится! Приятно утюжить белоснежную ткань и представлять, как она соприкоснется с его рельефными мышцами, проскользнет по спине. Он так хорош каждое утро, когда надевает рубашку, галстук, костюм – я любуюсь им и с замиранием сердца вдыхаю запах его туалетной воды, смешанной с запахом кожи…

Меня превратили в рабыню.

Я – заурядная домашняя клуша.

На завтрак взбиваю омлет. Завтрак в восемь утра (для творческой личности, сочиняющей по ночам статьи, бессовестно рано!). Сначала я сонно рычала и огрызалась на попытки Никиты извлечь меня из-под одеяла в неурочное время. Я била хвостом, как своенравная русалка, а милый горячо шептал, что лучше он уйдет на работу без завтрака и по пути умрет от голода, чем сядет за стол без его любимой девочки. Удивительно, насколько активны бывают отдельные индивидуумы в восемь утра. Пришлось смириться – я отправилась на кухню жарить омлет и варить кофе.

К счастью, он неприхотлив – мой мужественный рыцарь. Несколько шампиньонов, бекон, болгарский перец (порезать мелкой стружкой), капля оливкового масла (первого холодного отжима!), соль, перец по вкусу. Готовый омлет посыпать тертым сыром, украсить листиком базилика… Подавать, предварительно остудив до семидесяти трех градусов по Цельсию.

А с ужином меня выручает супермаркет «Магнит». Даже приобрела новую скатерть и сервиз, разрываемая внутренними противоречиями: словно помогала затянуть петлю на собственной шее. Ведь была современной девушкой, независимой и гордой. И бесславно попалась в ловушку!

Но мне так хорошо в этой ловушке!

Ведь Никите тоже пришлось мириться со многими неудобствами, переехав на ПМЖ к анорексичной, зацикленной на работе девице. Взять хотя бы квартиру, снимаемую им до переезда. Это были роскошные хоромы в центре города, с двумя просторными комнатами и джакузи. Он выкладывал ежемесячно за квартиру астрономическую сумму, но жил как белый человек. Я приходила в гости. А теперь? Впихнулся, как жираф в табакерку, в маленькую однокомнатную. Его комп пришлось размещать едва ли не на потолке.

– Ничего, малыш, – подбадривает меня Никита. – Вот закончим ремонт в нашей новой квартире и тогда…

В нашей новой квартире… Звучит, как сказка! Я таю, я становлюсь мягкой и податливой и уплываю куда-то в даль, покачиваясь на теплых черноморских волнах, прислушиваясь к тихим всплескам воды и крикам чаек… Никита называет квартиру «нашей» – значит, у нас есть совместное будущее?

Временные материальные затруднения Никита объясняет покупкой этой трехкомнатной квартиры и затеянным ремонтом. Он, как норвежский моряк лосося, выпотрошил все банковские счета – ведь недвижимость в нашем городе идет по цене бриллиантов и сапфиров.

Что такое сто тысяч долларов? Небольшой коттедж на берегу Атлантики или у подножия Пиренеев: соленый морской воздух, бескрайний пляж… Или полтора домика в Праге – красные черепичные крыши, очарование многовековой старины, восхитительные пражские кофейни… Или две полностью меблированные и оборудованные бытовой техникой квартиры в Болгарии в жилом комплексе с инфраструктурой и охраной…

В нашем городе за эти грандиозные (не для всех, конечно, но уж для меня – точно!) деньги легко и непринужденно вы купите только восьмидесятиметровую квартиру в многоэтажке-скворечнике, с пучками электропроводов на бетонных стенах и разинутыми пастями труб в местах установки сантехники…

Никита купил не восемьдесят, а сто метров! И в отличие от меня, приобретая квартиру, он не связывал себя резиновыми ремнями ипотеки. Выложил наличные, мой богатенький буратино! А мне еще десять лет пыхтеть и мучаться, выплачивая кредит.

– Здесь поставим твой стол, – показывает Никита в угол одной из комнат. Он крепко держит меня за руку и водит по бескрайним просторам, время от времени отодвигая ногой что-то мягкое. Ах, да, ведь это рабочие! Они делают ремонт в нашей квартире! Чудесные, трудолюбивые люди!

– А здесь будет детская!

О, боже!

На секунду Никита мечтательно застывает. Я тоже вижу перед собой не листы гипсокартона, кирпичи и гору песка, а кроватку с кружевным балдахином. Сквозь вой дрели и стук молотков прорывается мелодичный звук детской шарманки-карусели – она висит над кроваткой, и малыш сосредоточенно наблюдает за пластмассовыми коровами, летающими по кругу!

Сейчас заплачу от умиления…