Эльвира Барякина - Русская Никита Страница 3

Именно он придумал называть ее «Мэг» — коротко и необычно. Ему нравилось, чтобы все вокруг него носило привкус какой-то изысканности и иностранности. Путь даже понарошку. Она, смеясь, согласилась. Ей хотелось баловать Витьку, потакать его причудам и соответствовать всем его ожиданиям.

Через четыре месяца они поженились.

Когда Мэг принимали в «Академию», ее очень дотошно расспрашивали насчет ее семьи. Она сразу поняла, что наличие Витьки никак не способствует ее карьерному росту.

— Иметь семью для вас не только вредно, но и опасно, — сказали ей. Ведь это отличный предмет для шантажа. Кроме того, вам вечно придется прятать от супруга свою работу и род занятий, иначе он вольно или невольно может подставить вас или ваших работодателей.

Но Мэг была готова на это идти. Она прекрасно осознавала, что на самом деле поступает с Витькой не совсем честно, что в этом нет ничего хорошего, если между мужем и женой есть какие-то тайны, но ничего не могла с собой поделать: она всю жизнь мечтала о такой работе, какую ей могла предоставить Структура. И это стоило определенных жертв.

* * *

По телику показывали фильм про любовь. Витька, разумеется, не стал его смотреть, а для Мэг такое кино было в самый раз — после всех сегодняшних событий хотелось простых земных радостей. Напереживавшись за главную героиню, она выключила телевизор и отправилась в другую комнату к мужу.

Он сидел за компьютером и играл в какую-то игрушку. Мэг встала рядом с ним и принялась смотреть, как в Виткиных карих очах отражаются экранные видения — синим и желтым. Он был такой родной и любимый, что просто сил никаких! Длинный, смуглый, на подбородке за день выступила легкая щетинка… И как всегда он сидел за столом, поджав под себя правую ногу.

— Пойдем спать, а? — промурлыкала Мэг, чмокнув его в теплую коротко стриженную макушку.

Не отрывая глаз от монитора, Витька мотнул головой.

— Сейчас.

У него там шли напряженные компьютерные бои с чудовищами и злыми колдунами.

— Жду тебя в супружеской постели, — сказала Мэг. — Придешь?

— Ага. Еще пять минут.

Кровать у них была здоровенная-прездоровенная — как футбольное поле. Мэг откинулась на одеяле — блаженная и счастливая, и подумала, что эти вечера — самая лучшая пора в ее жизни. И эта квартира с развешанными по стенам Витькиными рисунками, и сам Витька, и его компьютерные игрушки, и их мечты о том, как в далеком и туманном будущем он будет богатым и знаменитым, все это — соль земли и смысл существования.

— Вить, бросай своих монстров и иди ко мне!

Безжалостно уничтожив очередного гада, он выключил процессор и запрыгнул коленками на кровать. Секунда, и Мэг уже барахталась в его горячих объятьях.

— Сдаешься? — демонически захохотал Витька. Он все еще не остыл от пыла сражений.

— Не-е-ет!!!

— Немедленно сдавайся! А то я тебя…

— Сдаюсь! — выкрикнула Мэг, опадая на спину.

… - Знаешь что? — спросил он, когда они почти уже засыпали.

— Что?

— Ты моя развратная любовь на всю жизнь.

— А ты моя.

— Ну и классно. Тогда спи.

ГЛАВА 3

Снег опускался мягкими хлопьями на тихую улочку. Старинные домики — с вывесками, с сияющими магазинными витринами в первых этажах, запорошенные чугунные фонари, бесконечные машины, припаркованные вдоль тротуаров…

Вокруг было безлюдно, если не считать сонную бабушку, продающую зелень у входа в булочную.

Внезапно с проспекта, шумевшего невдалеке, на дорогу свернула темно-синяя «Ауди». Пробуксовав колесами по снегу, она двинулась к светофору… Зеленый сигнал сменился на красный. Машина резко затормозила. Пешеходов не было, пропускать было некого, но, тем не менее, водитель «Ауди» решил блюсти правила.

Дворники размазывали снег по лобовому стеклу, тающие струйки стекали вниз…

Резкая автоматная очередь разорвала воздух. Стая ворон с соседних деревьев взметнулись в небо.

* * *

Через несколько минут вокруг «Ауди» уже собралась небольшая взволнованная толпа. Женщины тихо ахали, прижимая варежки к губам.

— Господи, до чего дошли! Громова убили! Средь бела дня!

Подошедшие позже тянули шеи, пытаясь хоть краем глаза рассмотреть место происшествия.

— Кого убили? Кого?

— Да прокурора города!

Люди в милицейской форме перегораживали улицу. Щелкал фотоаппарат. Бубнила рация…

Машина была буквально изрешечена пулями. Водитель повис на ремне безопасности, уткнувшись в руль. Второго убитого — здорового мужчину в дорогой куртке — уже переложили на носилки и накрыли простыней.

Через толпу к врачам пробралась высокая девушка с коротко постриженными светлыми волосами. Черное пальто нараспашку, в руках красные корочки. Подойдя к покойнику на носилках, она сдвинула с его лица простыню.

— Что вам известно? — спросила она у возникшего за ее плечом начальника следственно-оперативной группы — мрачного недоверчивого ветерана.

Он заглянул в ее документы и только после этого нехотя бросил:

— Стреляли вон из той «шестерки», — показал он на припаркованную у обочины белую машину. — Автоматы бросили тут же.

— Система?

— АКМ. Тридцать пять пулевых отверстий. Почти все — в лобовое стекло. Две пули застряли в задней дверце.

— Кто-нибудь видел стрелявших?

Опер кивнула на ошалевшую бабулю, тонко голосившую в окружении ментов. Те пытались хоть что-то у нее вызнать, но старушка только подкатывала глазки и часто-часто крестилась.

— Их было двое, — объяснил он. — В масках.

— Ясно.

Не сказав больше ни слова, девушка вновь выбралась за линию ограждения и села в неприметную серую «девятку».

Как только она скрылась в направлении проспекта, к оперу тут же подошел его стажер — совсем еще молодой мальчишка, только-только из учебки. Его первый раз взяли с собой на дело, но он все равно старался казаться бывалым.

— Это что за баба приезжала? — спросил он с нарочитой грубостью.

Но вопреки его ожиданию, начальник не стал вводить его в курс дела.

— Приезжала, значит, надо, — ответил он резко и тут же, чтобы сменить тему, накинулся на подчиненных:

— Приклады на отпечатки проверяли? А чего топчемся без дела?!

* * *

Мэг знала, кто стоит за этим убийством — Волков Максим Евгеньевич. Тот, кто вот уже четыре месяца занимал все ее мысли.

Именно столько времени прошло с тех пор, как Сергей Иванович показал ей пачку фотографий темноволосого человека лет тридцати-тридцати пяти. Невысокого, худого, хорошо одетого. Раньше Мэг несколько раз видела его по телевизору, но тогда его имя еще ни о чем ей не говорило.

— Он станет твоим Клиентом, — сказал Сергей Иванович. — Но сразу предупреждаю: тебе с ним не повезло. Трое наших лучших Охотников пытались подобраться к нему, но…

— Он их вычислил? — спросила она.

— Нет. Они просто исчезли, и у нас есть основания предполагать, что все они мертвы.

Мэг помнила, что при этих словах у нее мурашки пошли по телу. Но в тот день она решила, что так или иначе, она должна подобрать ключ к этому человеку.

Что она знала о нем? Пока только то, что содержал в себе объемный файл из компьютерной базы данных:

Волков, Максим Евгеньевич. Родился в 1967 году, детский сад, школа, исторический факультет местного университета… Еще будучи студентом, он впервые попробовал себя в качестве коммерсанта — продал некой кондитерской фабрике состав с сахаром, который почему-то не пришел на станцию назначения. Потом была фондовая биржа, где он скупал для известных лиц акции завода имени Маяковского. За успехи в этом деле его назначили одним из членов совета директоров. Но Максим Волков перехитрил своих нанимателей: совершенно запудрив мозги и им, и генеральному директору, он выпустил дополнительные акции, скупил их через поставных лиц и спустя полгода стал основным владельцем предприятия.

Дальше — больше. Еще через год состояние Волкова утроилось. Теперь в его распоряжении помимо «Маяковки» был нефтеперерабатывающий завод, сеть автосалонов и бензозаправок по всей области, стоянки, казино, два преуспевающих рекламных агентства, строительная компания, полдюжины газет, телекомпании… Обзаведясь собственным банком, он создал страховую компанию, а вскоре за бесценок приобрел еще несколько заводов.

Официально все было куплено на полумифические офф-шорные фирмы,[1] но на самом деле каждое предприятие подчинялось жесткому руководству, исходящему из «Промхолдинга» — разветвленного финансового учреждения, являющегося центром этой империи.

Волков с самого начала произвел на Мэг впечатление. Во всех его действиях, во всех его контактах чувствовалась железная логика. Казалось, он просчитывает каждый свой шаг на много ходов вперед: сотни ничего не значащих поначалу звонков, встреч и разговоров вдруг сливались в один изумительно продуманный план. Несколько изящных штрихов под занавес, и вот уже Максим Евгеньевич становится владельцем нового завода или снимает неугодного чиновника, или сажает зарвавшегося партнера в места не столь отдаленные… Да что говорить, он мог все! Он распоряжался жизнью и смертью многих тысяч людей, если не миллионов. Их судьбы как-то складывались, они получали деньги, увольнялись по сокращению, учили своих детей, служили в армии, голосовали на выборах, даже не подозревая, что все это делается под его властью.