Елена Арсеньева - Личный оборотень королевы Страница 3

Увидев меня и узнав мою фамилию, господин Великанов остолбенел. Оказывается, в прежние времена он знавал моего отца, был другом его детства и даже оказался обязан ему жизнью! Еще мальчишками шли они как-то ранней весной через Неву, и один из них провалился в полынью. Второй лег плашмя на лед и держал приятеля за руки, чтобы тот не канул на дно, при этом крича во весь голос и зовя на помощь. Набежали добрые люди, вытащили утопавшего, увели мальчишек в безопасное место, обогрели… Спасителем был мой отец, а утопавшим – его приятель, которого тогда звали просто Корнейка. Потом жизнь, как это часто бывает, развела друзей, и господин Великанов ничего не знал о судьбе моего отца. Он был удручен известием о его смерти и радовался, что имеет возможность помочь дочери своего друга и спасителя.

Господин Великанов был страховым агентом.

Я совершенно не понимала, что сие означает, однако Корней Петрович очень доходчиво объяснил мне суть страхования – во время нашего совместно с ним путешествия у нас было очень много времени на разговоры.

Предположим, человек опасается за судьбу некоей своей собственности или самой жизни. Он может заключить соглашение со страхователями, которые обязуются возместить ему стоимость той собственности – или передать определенную сумму его наследникам в случае его безвременной кончины. Правда, сей человек должен регулярно платить взносы, как правило, весьма изрядные. Все эти соглашения со страховыми обществами заключают страховые агенты.

А теперь о том, почему мы пустились в путь.

Разумеется, господин Великанов явился ко мне не для того, чтобы уговорить застраховать мои убогие пожитки или не менее убогое существование. Он пришел, чтобы сообщить новость, для меня более чем приятную!

Один из его клиентов – нижегородский помещик Чужанин, владелец имения Заярское, – искал английскую учительницу для своего племянника. Он попросил помочь в этом господина Великанова, с которым состоял в постоянной переписке по страховым делам. Однако выполнить сию просьбу оказалось тяжеленько! Ни одна из англичанок, которых немало подвизалось в Санкт-Петербурге, совершенно не желала ехать в такой медвежий угол, как Заярское, находившееся в шестидесяти верстах от Нижнего Новгорода.

Русские гувернантки с хорошими рекомендациями тоже искали более теплые места, да и весьма немногие из них могли бы обучать ребенка английскому языку достаточно хорошо. И только я, сирота, без семьи, без покровителей, без друзей, без денег, мечтающая о совершенной перемене жизни и отъезде из столицы, приняла это предложение с восторгом.

Получив мое согласие, господин Великанов очень обрадовался и ссудил меня некоторой суммой, чтобы я могла взять место в дилижансе. Между Петербургом и Москвой дилижансы уже лет двадцать как ходили, можно было доехать даже до Риги и до Варшавы, однако между столицей и Нижним Новгородом они начали ежедневно курсировать не столь давно. От Нижнего до Заярского мне предстояло добираться с каким-нибудь наемным возчиком.

Первоначальная радость моя очень быстро сменилась откровенным испугом: я ведь не то что никогда не путешествовала одна – я вообще никогда и никуда из Петербурга не уезжала! Наверное, этот испуг отразился на моем лице, потому что господин Великанов поглядел на меня сочувственно и сказал:

– Жаль, что вы, милая Марья Павловна, не можете выехать уже завтра. Ведь завтра я и сам отправляюсь в Заярское. Вам было бы куда безопасней с попутчиком! А в Нижнем нас будет ждать карета с кучером, которую пришлет Чужанин. Вам и нанимать никого не придется.

– Господи! – воскликнула я. – Вот счастье-то! Уверяю вас, что на сборы мне нужно полчаса, ну, час… Уложить баул да увязать те несколько английских книжек, которые понадобятся мне для обучения моего будущего питомца. Но сыщется ли место в том дилижансе, которым отправляетесь вы?

Господин Великанов откровенно обрадовался, что будет путешествовать не один, и пообещал, что место для меня непременно раздобудет. Как ему это удалось, не ведаю, однако на следующий день ранним утром, ни свет ни заря, мы уже сидели с ним бок о бок в дилижансе.

Легкие облака проносились в вышине – мутно-белые на фоне очень темного, безлунного неба, кое-где пронзенного звездами, словно сверкающими шляпками неких сказочных гвоздей, закрепивших над землей необъятный, непроглядный свод.

Лидия уже сильно озябла, но все смотрела и смотрела в небо, удивляясь красоте этой сумрачной осенней ночи, наслаждаясь ею – и в то же время испытывая то тревожное, почти гнетущее чувство, которое порой овладевает нами, когда мы позволяем себе засмотреться в вечность и ощутить себя песчинками мироздания.

Голова у Лидии уже немножко кружилась, и чудилось, будто весь мир, сомкнувшийся в ночи вокруг нее, вкрадчиво нашептывает ей тихими голосами, что тревожиться не о чем, что она – часть этой простой, самой обыкновенной и в то же время неповторимой ночи, она своя среди звезд, и ветра, и бледных облаков, а потому…

– Эй, долго ты тут торчать будешь? Башка отвалится! – раздался насмешливый окрик, и Лидия опустила голову так резко, что ее качнуло в сторону.

Преодолев мгновенное помутнение в глазах, она увидела рядом трех парней. Один был настолько пьян, что едва держался на ногах. Двое других откровенно веселились. Их хохочущие рты зияли темными провалами на бледных пятнах лиц.

Лидия догадалась, что они какое-то время стояли рядом, наблюдая за ней, давясь смехом и перешептываясь. Пожалуй, это именно их шепот слышала она, а вовсе не вкрадчивые голоса мироздания.

Вот именно. Больно она нужна этому мирозданию!

Стало так стыдно, что даже в жар бросило. Лидия потянула с шеи шарф и повернулась, чтобы уйти, плюнув на свое знаменитое чувство долга (ну сколько ее можно ждать, эту аварийку?!), но один из парней схватил ее за руку:

– Куда?! Мы, конечно, опоздали, но ты простишь? И ничего, что нас трое? Макс нас за компанию позвал.

– Что? – удивилась Лидия.

– Это ты Максу звонила? – спросил парень, кивнув на пьяного приятеля. – Ну, насчет свиданки – ты?

Лидия покачала головой.

Парень вынул у пьяного из кармана телефон:

– Ты звонила? Вот видишь – номер не определился. Твой?

– Не мой, я никому не звонила, – сердито ответила Лидия.

– Млин, – сказал парень. – А где же она? Вот девки пошли, сами зовут, а полчаса подождать не могут. Слышишь, Колян, красотка смылась!

Приятель по имени Колян пожал плечами – похоже, не слишком огорченный. Максу, такое ощущение, вообще все было до лампочки. Он был слишком занят тем, чтобы не упасть.

– Ну ладно, работаем по запасному варианту, – бодро сообщил первый парень, хватая Лидию за руку. – Пошли с нами. Пивка попьем, туда-сюда…

– Я пиво не пью, спасибо, – холодно ответила Лидия, пытаясь освободить руку, но парень не отпускал.

– Ладно, – покладисто кивнул он, – тогда водочки дернем.

– Отпустите меня, – сердито сказала Лидия. – Я спешу!

– Она спешит! – хихикнул Колян. – Если бы не мы, ты б тут еще час качалась с задранной башкой!

– Вам-то какое дело, – буркнула Лидия. – Идите своей дорогой!

– А мы не хотим своей, – сообщил первый парень. – Мы хотим твоей! С тобой. Сначала с тобой пойду я, потом он. Макс не будет, он так накачался, что уже ничего не хочет. А мы с Коляном хотим. Вот так и будем ходить туда-сюда, туда-сюда!

И указательным пальцем одной руки он весьма недвусмысленно потыкал в колечко из сомкнутых большого и указательного пальцев другой.

Лидия растерянно моргнула, глядя, как он это делает.

Не то чтобы она была настолько невинна или тупа, чтобы не понять намека. Просто глазам не могла поверить. Ей еще никогда не делали известного предложения столь омерзительным способом.

Парень, вглядевшись в изумленное лицо Лидии, так и закатился смехом, с трудом выговорив:

– Не понимаешь? Ты что, еще девочка?

– Да ты, Вадька, ослеп?! – недовольно воскликнул его напарник. – Да она не девочка, а бабушка! Ты на нее только посмотри! Ей сороковник, никак не меньше! Мини нацепила, чтобы дураков ловить. Да ну ее на всю азбуку, пошли поищем нормальную девчонку.

Вадька задумчиво вглядывался в лицо Лидии, и на какой-то миг она ощутила себя и в самом деле никуда не годной старухой и с трудом подавила желание воскликнуть обиженно: «Мне не сорок, а всего тридцать шесть!»

Смешнее всего, что и парни эти могли называться парнями только условно, особенно пьяный Макс. Он был ровесником Лидии, никак не младше!

Вообще такое ощущение, что она его раньше где-то видела… Что-то в нем знакомое…

Но, разумеется, возобновлять знакомство с каждым пьяницей она не собиралась!

– Вот именно, – самым хриплым на свете голосом проворчала Лидия. – Я старуха. Из меня песок сыплется. Мотайте отсюда, внучки!