Ирина Глебова - Загадочный перстень Страница 3

Швейцар, кстати, тоже хорошо запомнил отъезд француза в красивой карете. Запомнил он и другое: оба автомобиля уехали ещё до появления кареты — увезли гостей кататься по городу. «Что ж, — прикинул Викентий Павлович, — значит оба шофёра не знали об отъезде Аржена. Скорее всего, не знали…»

Неожиданно обнаружился новый штришок в деле. Когда Викентий Павлович уже собирался покинуть гостиницу и прощался с портье, к ним подошла горничная Варя.

— Господин следователь! Я… понимаете, я не всё вам рассказала там, в номере у мадам.

— Варвара! — гневно вскрикнул портье.

— Ах, дядя! — Она умоляюще сложила ладошки у груди. — Что ты так сразу сердишься! Я не могла это сказать сразу там, при мсье! Сначала не успела, а потом он пришёл.

— Я вас слушаю, Варенька, — успокоил её следователь. — В чём дело?

— Когда вы позвали меня, — стала рассказывать девушка, — мадам Аржен была в домашнем платье и чепце. Но я ведь к ней приходила до этого, сразу, как она обнаружила… пропажу. И тогда она была одета по-другому.

— По-другому?

— Ну да! На ней был костюм для прогулок: очень красивый, в рубчик, длинная прямая юбка и жакет фасона мужского пиджака… Очень модный, я такой видела только на одной англичанке.

Петрусенко с портье переглянулись, и оба не смогли сдержать улыбок. Девушка описывала наряд француженки так увлечённо! Викентий Павлович подумал мимолётно: «Она совсем юная! И такая славная!» Но эта мысль не увела его от главного.

— Значит, Варенька, получается что? Мадам была одета так, словно только что вернулась в свой номер? А потом, чтобы скрыть это, переоделась в домашнее платье?..

— Вот! Не могла же я это рассказать при её муже.

— Ты умница! — Петрусенко улыбнулся девушке. — Всё правильно сделала. А дверь?

— Дверь была закрыта на замок! Мадам мне на стук открыла.

— Да, да! — Викентий Павлович энергично кивнул. Теперь ему картина была совершенно ясна. Француженка, пользуясь отъездом мужа, в номере не ночевала. Вернувшись утром, обнаружила открытой дверь, сразу же бросилась смотреть драгоценности, увидела, что нет перстня, позвонила и, испуганная, закрыла дверь до прихода горничной.

Итак, вор орудовал в пустом номере. Почему же тогда, чёрт возьми, он взял только перстень? Да, эта вещь была самой дорогостоящей, но и остальные драгоценности хороши…

— А? Что?

Девушка покраснела, запнулась:

— Я ещё хотела сказать… Заметила…

— Прости, я задумался. Слушаю тебя.

— Я заметила, — сказала Варя, — что мадам, хоть и была в костюме, но — без шляпки.

— Совсем?

— Да. Если бы она её уже сняла, та бы лежала где-то на виду. Но её просто не было.

Вновь следователь и портье переглянулись. Оба отлично поняли, что это означало: женщина не ночевала в своём номере, но она не выходила из гостиницы.

— Спасибо тебе, милая, — искренне поблагодарил девушку Викентий Павлович. — Только прошу тебя и твоего дядю об этом нашем разговоре никому не говорить.

По пути в полицейское управление он думал о том, какая умная эта девушка Варя. Сколько подметить успела. Впрочем, — женщина! В связи с этим он припомнил, что и сам кое-то заметил. Когда мсье Аржен вошёл в свой номер и увидал их группку — Леваневского, горничную и его самого, — он, конечно, встревожился. Это ясно читалось на лице француза. Но в тот момент Петрусенко уловил и нечто другое: мсье Аржен как будто не очень удивился. Словно чего-то подобного ожидал. Но чего же он мог ожидать? Авантюрных выходок своей жены? Всё может быть…

Уже к полудню несколько сотрудников сыска пошли по ювелирным магазинам, ломбардам и скупкам с описанием украденного перстня. Две бригады готовились к облавам на притоны скупщиков краденного. Возможно, рассуждал Петрусенко, вор решит сбыть перстень сразу, надеясь опередить полицию. Тогда его тактика могла оказаться действенной. Но уже часам к пяти стало ясно: он ошибался.

— Что ж, — пожал плечами Викентий Павлович, принимая рапорт последнего вернувшегося агента. — Значит, он будет выжидать. По крайней мере, ювелиры предупреждены. Мне же придётся опять вернуться в гостиницу, начинать плясать оттуда.

ГЛАВА 4

Генеральный директор весь день никуда не отлучался из Гранд Отеля.

— Вот я и снова здесь! — наигранно весело проговорил Петрусенко, распахивая дверь в его бюро.

— Я вас ждал, — с кроткой надеждой сказал Леваневский.

— Пока ничего нового, — ответил прямо Викентий Павлович на немой вопрос в его взгляде. — Давайте мы с вами сейчас посмотрим список ваших иностранных гостей — медицинских светил. Сколько их человек и кто есть кто.

Приехавшие на симпозиум врачи занимали лучшие номера второго и третьего этажа. Их было десятеро. Три француза: два практика из парижского госпиталя, и профессор из Тулузы — научный руководитель медицинского центра при университете. Доктор Хэмперлинг из лондонского госпиталя Святой Марии; австриец профессор Хлодвиг; молодой, но уже хорошо известный врач из Стокгольма Ивар Эрикссон; американец Питер Квинслей — ведущий специалист Нью-Йоркского офтальмологического госпиталя, и его ассистент Саймон Картер. А также — два гостя из дальних, заокеанских краёв: австралиец Рональд Бергер из Мельбурна, и бразильский хирург Диего Перейру. Помимо мсье Аржена, с жёнами приехали также Бергер и профессор Хлодвиг.

Просматривая список, Викентий Павлович сразу же прикинул: кто бы мог заинтересовать мадам Аржен и пойти на интрижку с ней? Ведь навещала же она кого-то в эту ночь! Вероятнее всего предположить, что кого-то из делегации: возможности познакомиться с посторонним мужчиною у неё было немного. А среди коллег её мужа — семеро мужчин от двадцати семи до сорока восьми лет. Особенно подозрительны в этом плане самый юный, американец Саймон Картер, тридцатидвухлетний Эрикссон и, конечно же, француз Анри Деплесси — тоже парижанин, которого мадам, вероятно, знала и раньше. Впрочем, так ли это важно, с кем легкомысленная француженка провели ночь? К ограблению это может не иметь никакого отношения. Хотя… Уж этот-то мужчина точно знал, что номер Арженов пуст…

Леваневский первый обратил внимание на шум в коридоре. Уж ему-то точно было известно, что такое нарушение порядка может быть вызвано только особыми обстоятельствами.

— Что это?

Петрусенко поднял голову, удивлённый испуганным голосом директора. Ну, шумят люди немного по какому-то поводу… Однако Леваневский уже шёл к двери:

— Ох, Викентий Павлович, чует моё сердце — что-то случилось! Одна беда не ходит!

Петрусенко тоже уловил в общем гаме истеричные выкрики. Быстро встал:

— Пойдёмте вниз!

В холле гостиницы, ярко освещённом, несколько человек суетились около одного из диванов. Две горничные стояли на коленях, ещё одна, испуганно прижав ладони к губам, жалась в углу, пробегали мимо служащие. В распахнутые двери ресторана видно было, что сидящие там люди оглядываются, встревожено. А несколько постояльцев уже вышли в холл.

На диване распростёрлась хрупкая фигурка — девушка в платье горничной. Её голову поддерживал пожилой портье. Он оглянулся на быстро подходящих следователя и директора — губы его дрожали, по щекам катились слёзы.

— Господи, Боже мой, — проговорил он растеряно. — За что девочке такие испытания! Снова то же самое! Как она переживёт?

Петрусенко уже увидел, что на диване без сознания лежит Варя. Чепца на девушке не было, волосы растрепались, на щеке — ссадина и царапины, рукав платья оторван.

— Что случилось? — воскликнул Леваневский и схватился за сердце.

Горничные и служащие окружили его.

— На Вареньку напали!

— Во дворе, где подсобки!

— Бандит какой-то. Душил её, тянул к сараям!

— А шофёр спас, такой молодчина!

— А бандита Кузьмич и Петро держат!

Викентий Павлович первым сориентировался в этом многоголосом рассказе. Он быстро выхватил взглядом человека в форменной тужурке шофёра. Высокий мужчина средних лет стоял недалеко от дивана, тревожно поглядывал на девушку и на гомонящую толпу. Портье, не отходивший от Вари, услышал, что назвали шофёра, и быстро закивал головой.

— Да, да, вот он, спаситель! Какое счастье, что рядом оказался…

Викентий Павлович быстро подошёл к шофёру, протянул руку:

— Следователь Петрусенко из сыскной полиции.

Мужчина был приблизительно его ровесник — около сорока лет, приятное, несколько суровое лицо, заметная седина в густых волосах. Его рукопожатие оказалось крепким и коротким.

— Коринцев, Александр Игнатьевич. Шофёр муниципального управления. Прикомандирован к иностранной делегации.

— Где тот, кто напал на девушку?

— В хозяйственном дворе, связанный. С ним двое работников, охраняют.

— Хорошо. Я сейчас распоряжусь насчёт него, а потом мы с вами побеседуем.