Юлия Шилова - Цена успеха, или Женщина в игре без правил Страница 3

— Ты развалила нашу семью и избавилась от меня, как от ненужной, надоевшей вещи, — уже в стотысячный раз принялся упрекать меня мой бывший супруг.

— И ты сразу пошел искать утешения к другой женщине.

— Ты же прекрасно знаешь, что это только до того момента, пока ты не позовешь меня обратно.

— Я никогда тебя не позову.

— Но почему?

— Потому что мне совершенно не хочется снова начинать жить так, как я жила раньше… Когда я думаю о нашей с тобой совместной жизни, мне становится по-настоящему страшно.

— Что-то, когда мы с тобой жили, я твоих страхов не замечал.

— Потому что, когда мы с тобой жили, я была слишком безмолвна и слишком опустошена для того, чтобы вообще что-то чувствовать.

— Люба, я больше так не могу. У меня не получается жить и знать, что ты не моя. Давай поговорим по душам.

— Ты столько лет не интересовался моей душой, так о какой душе мы можем говорить сейчас?

— Но ведь прежде чем начать жить вместе, мы с тобой обговорили то, что начинаем жить вместе на всю жизнь.

— В тот день, когда я произносила эти слова, я и подумать не могла о том, что ты предложишь мне жизнь, выкрашенную в цвет боли и ненависти. Извини, но ты позабыл предупредить меня об этом.

— Ты сама себе все придумала. Ты себя накрутила. Я же так сильно тебя любил! Я никого так никогда не любил и уже не смогу полюбить!

— Ты никогда меня не любил. Ты любил только себя. А я… Я была тебе просто удобна. Хорошо иметь рядом с собой удобную жену.

— Хватит!

— Действительно, хватит. Я устала от твоих ежедневных нотаций по телефону. Теперь ты достал меня в больнице. Уходи. Я плохо себя чувствую. Я устала.

— Не прогоняй меня.

Мужчина наклонился ко мне близко и приложил палец к моему рту:

— Не прогоняй меня. Я тебе нужен.

Увидев лихорадочный блеск в его каких-то хитрых и безумных глазах, я подняла руку, на которой не было капельницы, и убрала уже почти чужой палец от своих губ.

— Уходи, — еще раз повторила я ту же фразу.

— У меня без тебя ничего не получается. У меня начинает темнеть в глазах, когда я о тебе думаю.

Я вспоминаю, как ласкал твое тело, и не могу представить, что его будет ласкать кто-то другой. Ведь мы же были с тобой счастливы. Ты же так сильно меня любила… — Мой бывший супруг откинул одеяло и сунул руку под мою ночную рубашку так быстро, что я просто не успела опомниться. — Я тебя хочу… Ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу…

— Ты сошел с ума! Я же в таком состоянии…

В любой момент сюда могут зайти… Прекрати немедленно. Пожалуйста, прекрати.

Но он меня не услышал. Он вообще не любил ко мне прислушиваться, потому что считал, что ОН всегда прав. Вместо того чтобы остановиться, он запустил свою руку как можно глубже и навалился на меня своим телом, не обращая внимания на то, что нарушилась работа капельницы.

Поняв, что словами его уже невозможно остановить, я собрала последние силы, вскинула колено и ударила его в пах. Он отшатнулся, скорчился от боли и со словами: «Ты еще пожалеешь», — направился к выходу.

Как только хлопнула больничная дверь, я закрыла глаза и уже в который раз принялась размышлять о своей семейной жизни. Она всегда представлялась мне каруселью, в которой всего два всадника на деревянных лошадках, причем они постоянно выталкивают друг друга из седел. Я всегда мечтала о том, чтобы эта карусель меня отпустила, но из-за множества непонятных мне самой страхов боялась сделать хоть какой-нибудь шаг. Я не хотела выйти из этой игры победителем. Я была готова стать побежденной, только бы эта игра закончилась. Закончилась навсегда.

«Браки свершаются на небесах», — пронеслась в моей голове до боли знакомая мысль. Господи, как бы мне хотелось заглянуть в ту небесную канцелярию и задать вопрос тем, кто там: как они смогли благословить и допустить брак двух совершенно несовместимых людей? Из-за того, что и там, на небесах, такая бюрократия, из-за того, что свыше было допущено недопустимое, я должна насиловать собственную память и мучить себя совершенно непонятными укорами совести…".

Скомкав прочитанный листок, я кидаю его в камин и допиваю бокал вина. Затем скармливаю почти всю тетрадь прожорливому огню и начинаю читать то, что осталось на последней странице.

"Это был особенный день. Я подошла к зеркалу, висевшему на стене больничной палаты возле умывальника, и посмотрела на свое отражение.

— Милая, а ты ничего. Почти прежняя. Разве что только глаза изменились… — сказала я самой себе вслух.

В них появился страх, который раньше напрочь отсутствовал. Это были глаза одинокой женщины с искалеченной душой и разбитым сердцем, которая стала бояться даже собственной тени. «Время вылечит», — попыталась я втолковать своему отражению и с улыбкой на лице подумала о том, что придет время, страх обязательно меня отпустит и я еще станцую что-нибудь такое, веселое, скажем, канкан. И все же, несмотря на все пережитое, из зеркала на меня смотрела сильная женщина. Я знала, что она сильная, но мне почему-то захотелось ее пожалеть.

А затем пришел следователь. Он спросил, как я себя чувствую, и попросил меня сесть, потому что он должен сообщить мне что-то важное, что может вызвать у меня шок. Я села, как прилежная ученица, и мысленно прокрутила в голове то, что должна услышать. Наверно, он хочет сообщить мне о том, что мое дело зависло на мертвой точке, что все равно никого не найдут и что в этом году не выполнен план по раскрываемое™ преступлений, а это значит, что я должна посодействовать тому, чтобы поскорее закрыть уголовное дело, помочь поставить лишнюю галочку в плане и пообещать, по возможности, не ездить в лифте одной.

Но в этот раз я ошиблась. Следователь протянул мне стакан воды и произнес возбужденным голосом:

— Выпейте, вам станет легче.

— От того, что я выпью воды, мне не станет легче.

— Вчера мы задержали человека, который чуть было вас не убил.

— Что? — Я не поверила собственным ушам и выронила стакан с водой на пол. — Вы шутите?

— Нет. Я никогда не шучу при исполнении. Велась долгая работа. Мы вышли на одного подозреваемого. Затем произошло опознание, на котором присутствовали люди, увидевшие душащего вас преступника. Его тут же опознали. А после проведенной с ним серьезной беседы он раскололся…

Слова следователя слышались где-то вдали — у меня вдруг очень сильно загудело в голове и застучало в ушах. Я смотрела на протянутую мне фотографию и ощущала, как все плывет у меня перед глазами.

— Посмотрите внимательно. Это и есть тот человек, который совершил против вас уголовно наказуемое деяние.

— Я его не знаю, — судорожно закивала я головой. — Чертовщина какая-то… Я вижу его первый раз. Я его не помню…

— Немудрено. Ведь вы же почти сразу потеряли сознание. Какая может быть память, если он чуть было не вышиб вам мозги?!

— Кто он?

— Он тот, кто чуть было вас не убил. Вернее, почти убил. Вы же выжили по просто невероятной случайности.

— Он сумасшедший?

— Вполне нормальный молодой человек. Безработный. Увлекается восточными единоборствами.

— А за что он меня так? — Я задала вопрос и ощутила, как по моим щекам потекли слезы.

— Да вообще-то у него к вам никаких претензий нет. Он вообще вас не знает. Ему просто вас заказали.

— Как это?

— Показали фотографию, рассказали то, что рассказывают в таких случаях. Он немного за вами последил. Для того, чтобы не ошибиться. Чтобы действовать наверняка.

— Надо же. И долго следил?

— Да, нет. Пару дней.

— А я и не знала.

— Для того чтобы отвлечь внимание неизбежного следствия, заказчик велел обстряпать дело как грабеж. Он надеялся таким образом отвести от себя подозрение. А так… Девушку ограбили и избили с особой жестокостью. Она скончалась от многочисленных нанесенных побоев.

— А кто меня заказал?

— Вы и вправду хотите это знать?

— А то нет!

— Вы готовы услышать, кто это?

— Конечно. Я никому и никогда не делала плохого. Неужели я могу представлять для кого-то хоть какой-нибудь интерес? Разве таких, как я, заказывают?

— Моя практика заставила меня убедиться в том, что этот мир так жесток, что заказывают всех подряд.

— Кому я помешала? — почти задыхаясь, задала я вопрос.

— Вас заказал ваш бывший муж.

— Что?

— Я же вам ясно сказал: вас заказал ваш бывший муж. Знаете ли, некоторым мужчинам проще «отпустить» женщину на тот свет, чем знать, что она жива, но будет жить уже независимо от них. Некоторые не любят терять то, что совсем недавно безраздельно им принадлежало. От любви до ненависти один шаг.

— Этого не может быть! Это какая-то ошибка. Он приезжал ко мне в больницу с огромным букетом цветов и уговорами по поводу того, чтобы сойтись.

Он звонит мне почти каждый день… Он все еще надеется, что мы будем вместе. Да он меня просто изводит звонками. Я даже мобильный отключаю, потому что он достает — сил нет. Он…