Фридрих Незнанский - Конец фильма Страница 3

— Вот вам ответ. Я степ не бью, петь не умею. Знаете, сколько в Москве театральных вузов? Знаете, сколько бездарей они выпускают каждый год? Куда им податься?

— Вы думаете, конкуренты? — спросил Грязнов.

— А вы как думаете? Гримерша неделю назад чуть глаза мне не выжгла! Вчера надеваю ботинки, а там вот такая игла!

Грязнов снова посмотрел на Морозова, тот по-прежнему серьезно смотрел на актера. Следователь скучал.

В комнату заглянули оперативники.

— Ничего, — пожал плечами один.

— Пусто, — отряхивал пыльные брюки другой.

— Простите, — материализовался рядом Варшавский. — Мы уже шесть часов тут. Люди устали. Можно нам идти, а, да?

Компания вернулась в павильон. Тело уже увезли. Лена сидела на диване, все так же закрывая лицо руками.

— Всех переписали? — спросил следователь.

— Всех.

— Ладно, — сказал он Варшавскому. — Можно разойтись.

— Лену кто-нибудь довезет домой? — спросил Грязнов.

— Я отвезу, да, отвезу, — успокоил Варшавский.

— Павильон опечатаем, — деловито сказал следователь.

— Вы что? Что вы?! У нас съемки завтра!

— Значит, не будет съемок.

— Миша! Ты слышал?! — обернулся к режиссеру Варшавский.

Тот развел руками.

— Значит, завтра гуляем? — спросила симпатичная актриса, поправляя длинные светлые волосы.

— Да, Ксюша, можешь рекламировать свою жвачку, да! — сказал Варшавский.

— Спасибо, — сказала актриса, при этом очаровательно улыбнувшись Грязнову.

— Ну что, в оружейную? — спросил он следователя чуть охрипшим голосом.

— Вуа! — сказал черноглазый необъятный человек, увидев удостоверение следователя. — Это вы звонили, да? Что случилось?

— Вы здесь работаете? — спросил Грязнов.

— Заместитель начальника пиротехнического цеха Гарипов Ильяс Гарипович, — улыбнулся черноглазый, но, увидев за спиной Грязнова оперативников, двух женщин-понятых и Линькова, помрачнел. — Игорь, да? Что натворил, э?

Денис окинул взглядом ряды железных шкафов, пирамиды с винтовками и автоматами — действительно, целый склад оружия.

— Где ключи? — спросил он.

— Да, да здесь ключи.

— Ну показывайте.

Оперативники вошли в помещение по-хозяйски.

— А что вы хотите найти? — спросил Гарипов, суетливо доставая из ящика ключи.

— Увидите, — кивнул Грязнов, но его окликнул оперативник:

— Глядите сюда!

Замок, закрывающий пирамиду с трехлинейками, был открыт.

— Ага, видим. — Грязнов обернулся к Линькову. — А у вас есть свое место? Я не знаю, стол какой-нибудь?

— Есть-есть! — сказал Гарипов. — Вон там.

Денис взглянул на следователя, тот по-прежнему скучал. Тем не менее кивнул: дескать, давай, парень, все делай сам.

Грязнов надел резиновые перчатки, открыл ящики стола. Там были какие-то бумаги. Несколько стреляных гильз.

— Тут по описи три пулемета, — снова позвал оперативник. — А в шкафу только один!

— На съемках! — тут же подлетел к нему Гарипов. — Сегодня взяли.

— А в журнале ничего.

— Не успели. Сейчас. — Гарипов выхватил у оперативника журнал и стал быстро заполнять нужные графы.

Денис присел на корточки, заглянул под стол, сунул руку — выкатилась на свет пистолетная гильза. Грязнов кинул ее в специальный полиэтиленовый пакет.

Больше ни в столе, ни под столом ничего не было.

— Ну и бардак, — сказал Денис. — У вас же тут все разворуют! А вы и не заметите!

— Вуа! Обижаете, товарищ начальник, — обиделся Гарипов. — У Ильяса Гариповича все в порядке! Это вот берут на студию таких сопляков — потом беспорядки, — кивнул он на Линькова.

— Ты сам тут беспорядок разводишь, — огрызнулся Линьков.

— Ты молодой, да, помолчи!

— Чурка, — пробурчал Линьков.

— А это что? — спросил Грязнов, показывая на металлические пеналы в углу.

— Это шкафчики для одежды, — сказал Линьков.

— А ваш где?

— Вон его шкаф! — Гарипов ткнул пальцем в значок РНЕ на дверце. — Вы это видели?!

— Откройте.

— У него свои ключи. Пусть он и открывает.

— Ключи дайте. — Денис протянул руку к Линькову.

Тот нехотя подошел, открыл шкафчик.

— Вон туда встаньте, — отодвинул пиротехника Грязнов.

Линьков покорно отошел к стене.

Грязнов распахнул дверцу. В шкафу висела одежда — оранжевые куртки, жилеты, толстые черные штаны. Внизу стояли резиновые сапоги.

Грязнов сунул руку в один из них.

— Оп, — сказал тихо. — Понятые, подойдите сюда!

Оперативники и женщины подошли поближе.

Грязнов медленно, словно бомбу, вынул из сапога черный пакет.

— Что это? — спросил Линькова.

Тот испуганно помотал головой.

— Что это, Игорь?! — закричал вдруг Гарипов.

Грязнов положил пакет на пол и раскрыл.

Небольшой лоснящейся горкой в нем лежали патроны. Боевые, настоящие.

— Стоять!!! — заорал Линьков.

В руках у него оказался пистолет, и этот пистолет был направлен прямо в голову Грязнову.

— Буду стрелять! Никому не двигаться!

Никто и так не двигался.

Линьков схватил за руку женщину и закрылся ею:

— Я убью ее! Если кто дернется, я ее убью!

Он попятился к двери, волоча женщину перед собой. Пистолет он направлял то в женщину, то в Грязнова, то в следователя, который, только теперь словно проснувшись, медленно потянулся рукой к поясу.

— Стоп! — просипел Грязнов.

— Вуа! Убейте его! — взмолился Гарипов.

— Молчать, чурка! — закричал Линьков, он был уже у самой двери.

— Игорь, не дури, — предупредил Грязнов.

— Пошел ты на хер, сука!

Линьков толкнул спиной дверь и скрылся вместе с женщиной. Оперативники ринулись за ним, а вторая понятая истошно закричала.

Они выбежали в коридор и чуть не налетели на захваченную женщину. Та стояла на четвереньках, ошалело вертела головой и мычала что-то.

— Куда?! Куда он побежал?!

Женщина не отвечала.

— Не стрелять! — закричал вслед оперативникам следователь.

— Помогите ей! — попросил Грязнов выглянувшую из цеха вторую понятую, а сам бросился догонять оперативников.

Люди шарахались от них как от несущегося поезда. Коридоры изгибались, приводили в тупики, на какие-то темные лестницы, в огромные холлы или в темные подвалы.

— Вы не видели Линькова? — на бегу спрашивал Грязнов.

Но встречные только пожимали плечами:

— Кого?

— Не видели.

— В фотоцехе! — наконец ответил кто-то.

— Где?!

— На первом этаже.

— Где он?! Линьков где?! — Грязнов влетел в фотостудию.

Из подсобки выглянул человек:

— Уже ушел.

— Куда?

— В группу.

— Куда?!

Человек увидел пистолет в руках Грязнова. Быстро нашел на столе бумажку:

— «Вечерний блюз».

Грязнов бросился было к двери и вдруг остановился. Подошел к столу, прочитал написанное на бумажке.

— Этот, что ли, Линьков?

— Леньков, — поправил человек, — я имею в виду актера Ленькова. Он снялся и ушел. Минуту назад.

Грязнов посмотрел на стол, заваленный фотографиями. Актер Леньков с одной из них улыбался очень обаятельно…

Денис вышел наружу и устало опустился на скамью, очень похожую на вокзальную. Спрятал пистолет.

Мимо пронесли окно и дверь.

Появился следователь — потный и злой. Сел рядом.

— Я здесь совсем заблудился, — обидчиво сказал он.

— Довженко говорил — тут усе криво, ничого не прямо, — усмехнулся Грязнов. — Остальные-то где?

— Бегают. А откуда у него пистолет взялся?

— Откуда? — улыбнулся Грязнов. — Там что, мало оружия?

— Думаешь, ненастоящий?

— Хорошо, что мы не успели это проверить. Я еще погуляю. Если поймают Линькова, позвоните, ладно?

— Спокойной ночи, — сказал следователь, поднимаясь.

— Ага.

Грязнов прошелся по дорожке, увидел парковку странных грузовиков. Постоял, посмотрел, двинулся дальше.

С некоторых пор он пристрастился к японской поэзии. Что-то было в ней странное, загадочное, какая-то скрытая философия. И Денис вдруг стал ловить себя на том, что иногда и сам начинает разговаривать в стиле хокку или танка. Вот и сейчас он задумчиво произнес:

Я заблудился в кривых коридорах.Мимо проносят дверь и окно.Только не выглянуть и не войти…

— Вас Денисом зовут? — спросил голос из темноты.

Грязнов резко обернулся.

— Михаил Вакасян. Я режиссер. Не пугайтесь.

Грязнов чиркнул зажигалкой, осветил лицо режиссера, прикурил.

— Эти машины давно не ездят. А вон там раньше Венеция была, — сказал Вакасян. — Да-да, настоящая, с каналами, дворцами. Правда, фанерными. У нас даже самолеты есть. Правда, не летают.

Они пошли по дорожке, Вакасян зябко сутулился.

— В странный мир вы попали, молодой человек. Не мир, а одна видимость.