Мэри Кларк - Синдром Анастасии Страница 3

Внезапная суматоха у входа в гостиную возвестила о приходе премьер–министра.

— Я редко посещаю коктейли, — сказала она приветствовавшей ее в дверях Фионе, — но ради вас, моя дорогая, я сделала исключение.

Стивен обнял Джудит за плечи:

— Думаю, тебе пора познакомиться с премьер–министром.

Они отправились ужинать в «Браунз — Отель»[8]. Заказав салат и блюдо из палтуса под названием «Вероника», Стивен приступил к рассказу о том, как он провел этот день.

— Мне кажется, за всю неделю у меня не было более неудачного дня. Черт возьми, Джудит, пора уже премьер–министру на что–то решиться и положить конец всевозможным догадкам и предположениям. Стране нужны выборы. Нам требуется мандат, и ей это известно. Лейбористы это тоже знают, так что мы в тупике. Хотя до какой–то степени я ее понимаю, если она решила не выставлять своей кандидатуры на второй срок. Думаю, когда придет время, мне тоже будет нелегко расстаться с политической деятельностью.

Медленно водя вилкой по стоявшей перед ней тарелке с салатом, Джудит спросила:

— Для тебя в политической деятельности заключается весь смысл жизни, не так ли, Стивен?

— Все те годы, пока Джейн болела, работа была для меня единственным спасением, она поглощала все мое время, мои мысли и энергию. Ты даже представить себе не можешь, со сколькими женщинами меня знакомили в течение тех трех лет, что прошли с ее смерти. С некоторыми из них я какое–то время встречался, однако очень скоро заметил, что все их лица и имена слились для меня в одно. Хочешь знать, как можно проверить, строит ли женщина в отношении тебя какие–то планы? Для этого достаточно один раз увидеть ее явное раздражение, когда ты неизбежно опаздываешь. И вот однажды, холодным ноябрьским днем, я встретил тебя у Фионы, и жизнь моя сразу же волшебным образом преобразилась. Теперь, когда я начинаю задыхаться под грузом нескончаемых проблем, тихий голос где–то внутри меня шепчет: «Ничего, скоро, всего через несколько часов, ты увидишь Джудит».

Он протянул через стол руку и коснулся ее пальцев:

— А сейчас позволь мне задать тебе один вопрос. Ты сделала замечательную карьеру, стала настоящим писателем. Как–то ты говорила мне, что иногда работаешь ночи напролет и нередко по нескольку дней не выходишь из дома, когда тебя поджимают сроки. Я всегда буду с уважением относиться к твоей работе, так же как и ты к моей, но иногда, причем довольно часто, тебе придется бывать со мной на различных приемах или сопровождать меня в моих поездках за границу. Это очень обременит твою жизнь, Джудит?

Она устремила невидящий взгляд в бокал. За десять лет, прошедших со дня смерти Кеннета, ей удалось на обломках старой построить для себя новую жизнь. Она работала в «Вашингтон пост», когда Кеннет, аккредитованный при Белом доме корреспондент Потомакской телевизионной компании, погиб в авиационной катастрофе. Денег, которые она получила по страховке, оказалось достаточно, чтобы оставить работу и заняться тем, что не давало ей покоя с того момента, когда она в первый раз прочла книгу Барбары Тачмэн[9]. С тех пор она решила стать настоящим писателем и создать серьезное произведение на историческую тему.

Тысячи часов кропотливых исследований, долгие ночи за пишущей машинкой, многочисленные перепечатки и редактирование — все оказалось не напрасным. Ее первая книга «Мир вверх дном» (об американской революции) завоевала Пулитцеровскую премию и стала бестселлером. Вторая, «Ночь в Версале» (о революции во Франции), опубликованная два года назад, также имела огромный успех и была удостоена Американской книжной премии. Критики наперебой восхваляли ее, называя «превосходным рассказчиком с эрудицией оксфордского профессора».

Она подняла глаза на Стивена. В неярком свете настенных бра, смягчавшем резкие черты его аристократического лица сине–серые глаза Стивена казались почти черными.

— Думаю, я, как и ты, люблю свою работу и ушла в нее с головой, чтобы не замечать того, что после смерти Кеннета у меня, по существу, не было личной жизни. Когда–то я играючи справлялась с работой и с обязанностями, которые налагает на себя брак с аккредитованным при Белом доме корреспондентом. Мне кажется, быть женщиной, как и писателем, одинаково чудесно.

Стивен улыбнулся и взял ее за руку:

— Ты видишь, мы думаем одинаково, не так ли?

Джудит отняла руку:

— Стивен, существует одно обстоятельство, о котором тебе следует серьезно подумать. В свои пятьдесят четыре года ты еще не слишком стар, чтобы жениться на женщине, которая могла бы родить тебе ребенка. Я всегда надеялась, что у меня будут дети, но этого так и не произошло. А в сорок шесть уже и не произойдет.

— Мой племянник — превосходный молодой человек, и ему всегда нравился замок Эдж Бартон. Я рад, что он достанется ему, как и мой титул, когда придет время. Мое честолюбие в этом возрасте не простирается так далеко, чтобы рассчитывать еще и на отцовство.

Стивен зашел к ней выпить бренди. Они подняли бокалы за здоровье друг друга, согласившись при этом, что ничем не хотелось бы сейчас привлекать внимание к своей личной жизни. Джудит, занятой своей книгой, совсем не улыбалось отбиваться еще и от назойливых репортеров, да и Стивен предпочел бы, когда наступят выборы, говорить о насущных проблемах, а не о своей даме сердца.

— Хотя ты им несомненно понравишься, — заметил он. — Красивая, талантливая, да к тому же еще и английская сирота, потерявшая родителей во время войны. Представляю, какой у них будет праздник, когда станет известно о наших отношениях.

Внезапно перед ее мысленным взором как живая предстала увиденная ею сегодня малышка, восклицавшая: «Мамочка, мамочка!» На прошлой неделе, оказавшись неподалеку от статуи Питера Пэна[10] в парке Кенсингтон — Гарденз, она вдруг с особой остротой почувствовала, что когда–то уже бывала здесь. А десять дней назад она чуть не упала в обморок на станции Ватерлоо, уверенная, что рядом разорвалась бомба и вокруг нее падают осколки.

— Стивен, — проговорила она, — существует еще кое–что, что именно сейчас стало для меня необычайно важным. Мне известно, что никто не предъявил на меня прав, когда я была найдена в Солсбери. Однако я была хорошо одета, обо мне явно заботились. Есть ли какой–нибудь способ отыскать мою настоящую семью? Можешь ты помочь мне в этом?

Она почувствовала, что Стивен внутренне весь напрягся.

— Господи, Джудит, даже и не думай об этом! Ты говорила мне, что в свое время было сделано все, чтобы отыскать твоих родных, но все попытки оказались безуспешными. Скорее всего, все они погибли во время бомбежки. И даже если бы это было не так, не хватало нам только откопать какого–нибудь твоего кузена, который окажется торговцем наркотиками или террористом. Пожалуйста, ради меня, выбрось эту мысль из головы, по крайней мере до тех пор, пока я не оставлю политическую деятельность. После этого, обещаю, я тебе помогу.

— Супруга Цезаря должна быть вне подозрений?

Он привлек ее к себе и крепко стиснул в объятиях. Его поцелуй, требовательный и пылкий, пробудил в ней чувства и желания, с которыми она решительно рассталась, когда потеряла Кеннета. Однако, несмотря на все это, она знала, что не сможет бесконечно откладывать поиски своей настоящей семьи. Она прервала их объятие:

— Ты говорил мне, что у тебя рано утром назначена встреча, — напомнила она ему. — А я попытаюсь написать сегодня хотя бы еще одну главу.

Стивен легко коснулся губами ее щеки:

— Бьешь меня моим же оружием? Но ты права хотя бы в том, что касается ближайшего будущего.

Глядя в окно, Джудит увидела, как шофер Стивена открыл дверцу «роллс–ройса». Выборы были неизбежны, так что в ближайшем будущем она, возможно, будет ездить в этом самом «роллс–ройсе» в качестве жены премьер–министра Великобритании. Сэр Стивен и леди Хэллет…

Она любила Стивена. Тогда откуда же все эти страхи? Стремясь унять снедавшее ее беспокойство, она прошла в спальню, сняла костюм и, надев ночную сорочку и теплый халат, вернулась к столу. В следующую секунду она забыла обо всем, приступив к новой главе своей книги о Гражданской войне в Англии. Позади остались главы о причинах конфликта, огромных налогах, роспуске парламента, абсолютных правах королей, казни Карла I, годах правления Кромвеля, реставрации монархии. Сейчас она собиралась писать о судьбе тех, кто подготовил, подписал или осуществил смертный приговор Карлу I и испытал на себе скорую расправу его сына Карла II.

Первым ее делом на следующее утро было посещение Государственного архива на Чансери–лейн. Помощник главного хранителя Гарольд Уилкокс охотно вытащил для нее целую груду пожелтевших от времени документов, на которых, как показалось Джудит, лежит пыль веков.