Синтия Хэррод-Иглз - Некрочип Страница 3

Слайдеру уже приходилось задумываться над тем, что бы он почувствовал, если бы Диксон отправился туда, откуда никто не возвращается. Он допускал, что подобное событие вызовет у него чувство печали, может быть, сожаление об утрате. Но он никак не предполагал, что ему предстоит испытать одновременно состояние озлобления и подавленности. Кто же мог подумать, что Диксона убьют? Единственным утешением было то, что шеф покинул службу и белый свет без единого пятна в послужном списке. Павший герой. Слайдер представил себе, каких ухищрений стоило такому «неудобному» человеку, как Диксон, в течение тридцатилетней службы избегать того, – чтобы его втоптали в грязь.

Слайдер услышал настойчивые телефонные звонки в дальнем конце коридора, но когда добежал до двери своего кабинета, телефон умолк. Слайдер только пожал плечами и решил подойти к рабочему столу – вдруг, пока он отсутствовал, там появилось что-нибудь новое. Но на столе лежала та же дребедень, что и полчаса назад. Бывали и раньше такие периоды, когда наступало как бы затишье и он превращался в обыкновенного канцелярского служащего. Он взял в руки папку с документами, которые все время откладывал на потом, но, когда в дверь кабинета постучали, он с облегчением оторвался от них, испытывая при этом благодарность к тому, кто отвлек его от работы.

В приоткрывшейся двери показалась голова Жабловски. Волосы у нее всегда были коротко подстрижены и стояли ежиком. В первые дни после очередного посещения парикмахерской, на нее вообще жалко было смотреть – небольшие заостренные кверху уши напоминали двух зайчат, которые, лишившись убежища, сиротливо сидят посреди жнивья.

– Ой! Вы здесь, сэр.

– Как видите. Какие проблемы?

– Нам позвонил мистер Бэррингтон, спросил, где вы. Я обещала, что как только вас увижу, сразу же передам, что ему надо с вами встретиться. Кстати, он звонил по вашему телефону.

– Я только что вернулся. А откуда он звонил?

– Отсюда. Я имею в виду, из кабинета мистера Диксона, сэр.

– Уже? А мне казалось, что он не выйдет раньше понедельника.

Жабловски наморщила нос.

– Не терпится в чужие сапоги запрыгнуть. А может, решил застать нас врасплох. Мак-Ларен сказал...

– Начнем с того, что отбросим всякие предубеждения, – одернул ее Слайдер. – Надо же дать человеку шанс.

– Хорошо, шеф, пусть будет по-вашему, – сказала Жабловски, демонстрируя всем своим видом, что она в корне не согласна.

Было довольно неприятно, постучав в дверь кабинета Диксона, услышать, как незнакомый голос отвечает:

– Да!

При этом особенно удручала сама форма ответа. Ведь если человеку трудно произнести более длинное слово «войдите», вряд ли он создаст нормальную обстановку для работы. Тем не менее, оказавшись в кабинете, Слайдер, следуя своим принципам, постарался придать лицу приветливое выражение, с которым любой служащий должен представляться новому начальнику.

– Моя фамилия Слайдер. Вы хотели меня видеть, сэр?

Бэррингтон стоял сбоку от своего стола, повернувшись спиной к двери, и смотрел в окно. Его руки были свободно опущены вниз – только пальцы правой нервно барабанили по столу. Так как он был высок и имел при этом крепкое телосложение, его темный силуэт на фоне окна делал комнату менее освещенной, чем обычно. Несмотря на свою массивную фигуру – благодаря сильно развитой мускулатуре, а не жировым отложениям – он выглядел вполне раскованным и элегантным, тем более, что на нем был прекрасно сшитый костюм. Слайдер невольно сравнил его с Атертоном, который вечно придавал своей фигуре несколько изогнутый контур, как бы извиняясь за свой необычно высокий рост. Костюм нового шефа наверняка вызвал бы у него одобрение. Даже Слайдеру, который ничего не смыслил в портновском искусстве, сразу бросилось в глаза его отличное качество. Что же касается обуви – а по глубокому убеждению Слайдера, в ней в наибольшей степени проявляется характер человека, – то на ногах у Бэррингтона были дорогие черные туфли из толстой кожи, начищенные до такого блеска, которого могут добиваться разве что солдаты. Одним словом, все это не сулило ничего хорошего.

Когда наконец Бэррингтон повернулся к посетителю, оказалось, что очень трудно заставить себя не смотреть ему в лицо. Прежде всего, оно было довольно большое – даже если принимать во внимание необычные габариты его обладателя, – и это впечатление еще более усиливалось оттого, что волосы на голове Бэррингтона были черные и жесткие, как проволока, так что никакому парикмахеру не удалось бы их укротить. Такое лицо, несмотря на свою необычную величину, могло обладать даже какой-то особой привлекательностью... Если бы природа оставила его в покое. В действительности же оно являло собой как бы результат стихийного бедствия. Слайдер содрогнулся, представив себе, как могли выглядеть ранки, после которых остались такие шрамы. Смуглая кожа была вся в оспинах и бороздках и напоминала поверхность малого космического тела, блуждающего в межпланетном пространстве.

И вот среди руин, оставшихся после страшной катастрофы, под густыми черными бровями блестели умные карие глаза, почти что по-звериному прекрасные в окаймлявшей их черной бахроме ресниц. Слайдер подумал, как смотрели эти глаза в годы юности их несчастного обладателя, когда их со всех сторон окружали свежие язвочки от вскрывшихся прыщей, и невольно проникся состраданием к тому подростку, который обращал к людям свою прыщавую физиономию, а в ответ получал лишь брезгливые взгляды. Да, старина Бэррингтон был, пожалуй, достоин жалости, и в порыве искреннего сочувствия чужому горю Слайдер еще раз оценил верность пользующейся особой популярностью среди полицейских поговорки: «Судьба индейка». А еще он готов был простить ему в эту минуту даже его «Да!», которое Слайдер услышал впервые, когда постучал в дверь кабинета своего бывшего шефа.

– Ах, Слайдер, – холодно отреагировал Бэррингтон, окидывая вошедшего внимательным взглядом. Голос, как бы под стать ему самому, оказался сильным и звучным. Такой голос только и могли услышать на продуваемом ветрами плацу где-то на севере. – Мы, кажется, раньше не встречались. Ваше имя Билл? – спросил он после того, как, по-видимому, мысленно занес главные приметы своего собеседника в какое-то воображаемое досье. – Можно без церемоний – я ведь еще не вступил в должность. Просто мне подумалось, что мы могли бы поговорить по-товарищески в качестве первого знакомства.

– Сэр, – сдержанно отозвался Слайдер. Предложение обходиться без церемоний вдохновляло не больше, чем перспектива покачаться в гамаке из колючей проволоки.

Губы Бэррингтона растянулись в улыбке, но больше на покрытой кратерами лунной поверхности ничего не двинулось.

– Ну-ну. Так это значит Шеферд-Буш – вотчина Диксона, которую ему удалось обустроить по своему вкусу. Заключительная часть фразы никак не была похожа на одобрение.

– Так вы были с ним знакомы, сэр?

– О, да. – И ни слова о том, было ли ему приятно это знакомство. – Мы были в Ноттинг-Хилле в одно и то же время. С тех пор прошло уже несколько лет.

– Я не знал, что он работал в Ноттинг-Хилле, – сказал Слайдер. Ему показалось, что настал подходящий момент, чтобы перехватить инициативу. – Его смерть буквально потрясла всех. Это для нас большая потеря, сэр.

– Он был не простой человек, – обронил загадочную фразу Бэррингтон. Его показное добродушие, видимо, давалось ему с большим трудом. Пальцы вновь забарабанили по столу. – Здесь вообще-то моют окна? – скорее рявкнул, чем сказал он. – Вот это, например, совсем уже мутное.

– С тех пор, как я здесь, окнами никто не занимался, сэр, – сказал Слайдер.

– Вот мы и займемся. Не лишне и краску подновить кое-где; да и комнатные растения не помешали бы. Меня удивляет, что машинистки до сих пор не проявили инициативу в этом смысле. Обычно, если в учреждении есть машинистка, есть и цветы в горшках. Они как бы не могут существовать друг без друга.

– Мы всегда испытывали недостаток в вольнонаемных работниках, – констатировал Слайдер.

– Я хочу, чтобы помещения были светлыми, – продолжил критическую часть Бэррингтон. – Можно ли надеяться, что люди проявят на работе свои лучшие качества, если кругом грязь.

Он остановился, давая Слайдеру возможность выразить свое согласие или несогласие с мнением нового шефа, но тот ловко увернулся от раскрытых частей капкана. Взгляд блестящих глаз сделался заметно строже.

– Я довольно долго пытался дозвониться к вам по телефону, но все безуспешно – вас не оказывалось на месте.

– Да, сэр, – коротко ответил Слайдер, глядя прямо в глаза Бэррингтону. Наступил решающий момент, чтобы прояснить некоторые принципиальные вопросы. Бэррингтон первый не выдержал и отвел взгляд в сторону.

– Пока все спокойно. – Произнося эту фразу, Бэррингтон обогнул край своего письменного стола и выдвинул кресло, как бы намереваясь продолжить разговор сидя.