А Дэвис - Миллионерша-подросток Страница 3

- Вот, полюбуйся! - гордо сказала она, показывая на моего уже просыпающегося зверя. - Видала что-нибудь подобное?

В ответ Герти широко раскрыла глаза и застонала. Ее длинные ноги задвигались, словно она пыталась мечтательно мастурбировать.

- Смотри, встает, подлец! - восторженно заявила Эмма, усиленно дроча мой член. - Только люстру не разбей, Джерри.

Герти, не выдержав, сорвалась с дивана, подскочила ко мне и, опустившись на колени, принялась лизать и целовать мой уже вздыбленный орган.

- Вот так-то оно лучше, - удовлетворенно хмыкнула Эмма, сбрасывая халатик. Как я и думал, под ним ничего не оказалось. - Полегче, Герти, а то он кончит. Не давай ему спустить, пока он нас не оттрахает.

Герти с сожалением выпустила мой член из своих очаровательных губок, а Эмма раскинулась на диване, раскорячив ноги.

- Джерри, иди ко мне! - позвала она.

Я взгромоздился на неё и с размаху вонзил своего приятеля в её жаркое жерло. Герти поспешно сбросила одежду и присоединилась к нам. Пока я скакал на Эмму, она вылизывала мою промежность, одновременно засунув палец в мой анус. Затем они с Эммой поменялись местами. Я сбился со счета, сколько раз мы кончили, но твердо помню, что три раза спустил в Эмму. Или в Герти.

Когда я вернулся к себе и вошел в спальню, моя юная гостья лежала, вытянувшись, как струна под одеялом и мирно посапывала. Я молча разделся до трусов и улегся рядом. Девочка зашевелилась. В тишине комнаты раздавалось её прерывистое и частое дыхание.

- Ты собираешься меня изнасиловать? - вдруг спросила она.

- А ты боишься? - переспросил я

- Ну... я... - запинаясь, залопотала она. - Мы же голые, в одной кровати.

- И поэтому я могу тебя изнасиловать, не так ли? - спросил я, поворачиваясь к ней спиной и гася свет в изголовье кровати. - Спи, приказал я. - Я никогда не был насильником. А кроме того, я не уверен, что ты достаточно взрослая, чтобы с тобой было интересно.

- О, - сказала она с интонацией обиженного ребенка, - я понимаю.

Заснул я почти мгновенно. Когда же на какой-то миг проснулся перед рассветом, то обнаружил, что её голова лежит на моем плече, ручонка покоится на моем спящем члене, а нога перекинута через мою ногу. При одной лишь мысли, что его трогает её рука, мой верный скакун мигом встал на дыбы и вылез из трусов наружу. Девочка вздохнула и, обхватив его пальчиками, крепко стиснула. Я так возбудился, что инстинктивно задвигал членом и минутой спустя изверг фонтан своей страсти прямо на спящую девчушку. Она даже не шелохнулась, а я, осчастливленный, снова уснул, забывшись сном младенца.

На следующее утро, когда кофе закипал на плите, тосты и бекон были уже готовы, я раскладывал омлет по тарелкам. Подняв глаза, я увидел, что девчушка с легкой улыбкой на прелестной мордашке стоит в дверях.

- Хм, - небрежно произнес я и от неожиданности выложил на тарелку двойную порцию омлета.

Прошлой ночью я мог только предполагать, а теперь увидел, что не ошибся. Она была и в самом деле прелестна. Медики утверждают, что здоровые люди излечиваются быстрее, и если это так, то эта девушка была одной из самых здоровых на свете. Холодные компрессы сотворили просто чудо, отек исчез и только слабый след от ужасного кровоподтека чуть заметно проглядывал под глазом. Губы тоже приняли естественные очертания, и только легкая синева под глазами обещала сохраниться ещё на день или два. Прошлой ночью я тщетно пытался представить, как она выглядит, но теперь в этом больше не было необходимости.

Слегка удлиненный овал лица, темно-синие смышленые глаза, прелестные брови и прямой носик правильной формы. Рот большой, губы пухлые и чувственные, как будто созданные для поцелуев даже в такой утренний час. Роста она была небольшого, пять и три четверти фута, и в моей огромной пижаме с закатанными рукавами и брюками она казалась ещё более хрупкой.

Крохотные грудки горделиво торчали под тканью пижамы. Я вспомнил мягкую податливость её теплого тела, когда протирал её спиртовой примочкой прошлой ночью, вспомнил, как спустил прямо в её кулачок, и старое знакомое чувство охватило меня, несмотря на мои продолжительные развлечения с двумя восхитительными нимфами в квартире наверху. Я так уставился на нее, что она не выдержала и тихо рассмеялась.

- У меня что-нибудь не в порядке? - спросила она.

- Нет, - ответил я, сумев наконец взять себя в руки. - Нет, с тобой все в порядке. Почему ты спрашиваешь об этом?

- О, - ответила она невинно, но в уголках её глаз плясали чертики, да как-то само собой. Я просто подумала, что должна спросить. - Она помолчала, затем продолжила с легким смешком в голосе. - Просто я часто думала, какое будет утром выражение лица у первого мужчины, с которым я пересплю.

Сделав вид, будто я не слышал, что она сказала, я поставил омлет на стол и налил две чашки кофе.

- Ты и вправду выглядишь гораздо лучше, чем прошлой ночью, - сказал я.

- Отлично! - произнесла она с едва заметным раздражением. - Ты не слышал, что я только что сказала? Ты первый мужчина, с которым я спала.

- Благодарю, - ответил я сухо, пытаясь сохранить на лице равнодушное выражение. - Ты спала, а я нет. Ты ведь храпела, как бульдозер, который забыли заправить маслом.

- Что... что ты сказал? - задыхаясь, произнесла она.

- Ты храпела, как бульдозер, - повторил я с невинным видом. - И я считаю, что тебе надо обратить внимание на свой желудок. Принимать соду, может быть. У тебя урчало и бурлило в животе всю ночь.

- О, - произнесла она, падая в кресло. - О Господи.

Глаза её больше не смеялись, а лицо густо покраснело от смущения. Я больше не мог сдерживаться и, схватившись за край стола, откинул голову назад и громко заржал. Сначала на лице её было написано удивление, но затем на нем промелькнула догадка, что я разыгрывал её и она попыталась принять сердитый вид. Когда ей это не удалось, легкая улыбка промелькнула у неё на губах, я же продолжал хохотать; тогда она попробовала надуться. Но и это у неё не получилось, и тогда она сдалась и её звонкий смех присоединился к моему, плечи её тряслись.

- Я думаю, - сказала она с притворным негодованием и все ещё улыбаясь, - что после всего, что между нами произошло - после того, как ты, уложив меня силой в постель и раздев догола, всю ночь имел меня во всех позах, ты, по крайней мере, мог бы не дразнить меня.

Пришел мой черед удивляться.

- С чего ты взяла, что я всю ночь имел тебя во всех позах? - спросил я.

- Ну, я точно не знаю, потому что я отключилась после того стакана виски, но чем ещё могут заниматься в постели голые мужчина и женщина? Не помню. Я была пьяная. А разве ты меня не трахнул? Постель была мокрая, да пахло от моих ног очень подозрительно.

- О, у меня бываю поллюции, - заявил я. - Это возрастное. - Затем, прежде чем она успела что-нибудь ответить, я переменил пластинку. Расскажи мне, что произошло прошлой ночью - я имею в виду, до того, как я нашел тебя.

Тень испуга промелькнула на её лице при упоминании о прошлой ночи. Как бы то ни было, но рассказывать она не стала, а только снова улыбнулась.

- Как тебя зовут? - спросила она. - Мне только сейчас пришло в голову, что я провела ночь с тобой в постели, голая, и даже не знаю, как тебя зовут.

- Рэм, - ответил я. - Джерри Рэм.

- Рэм, - повторила она, перекатывая мое имя во рту, как будто пробуя его на вкус.

- А тебя? - поинтересовался я.

- Я такая голодная, что, кажется, могу съесть полдюжины яиц, - был её ответ.

Итак, она не хочет назвать мне свое имя, подумал я. И что из этого? Мне это не понравилось, но если она хотела поступать таким образом, в конце концов, это её дело.

Должно быть девчонка заметила, что я разочарован, потому что встала, быстро обошла вокруг стола и остановилась около меня.

- Извини, - сказала она мягко. - Правда, мне очень жаль. Я не хотела тебя обидеть, особенно после всего, что ты сделал для меня.

- Ерунда! - отмахнулся я. - Твое имя это твое личное дело, а то, что я сделал для тебя, я бы сделал для любого человека. Иди туда и садись. - Я показал ей рукой на стул. - Как только немного поешь, сразу почувствуешь себя гораздо лучше.

Мы почти закончили завтракать, когда она подняла глаза от тарелки и сказала:

- Меня зовут Грейс Брамли.

Я спокойно посмотрел на нее, держа в руке чашку кофе, подумав, не заметила ли она по моему лицу, что я слегка потрясен. Разумеется, я знал это имя. Только немногие не слышали его, или, по-крайней мере, не читали о нем в газетах время от времени. Грейс Брамли - капризное дитя давно расторгнутого брака голливудской звезды и папаши-мультимиллионера, которая и сама, достигнув совершеннолетия, станет миллионершей. С тех пор, как она стала достаточно взрослой для того, чтобы сбежать из дома в первый раз, все бульварные газеты и воскресные приложения солидной прессы наперебой обсуждали её дальнейшую судьбу. Однако раньше, исчезнув, она затем неизменно возвращалась домой целой и невредимой, но прошлой ночью я подобрал её жестоко избитой на пустынной улице и поэтому удивился, почему привычные обстоятельства так изменились.