Лилия Лукина - Если нам судьба... Страница 3

Тогда же, в 98-м, забежав ко мне как-то вечером выпить кофе и увидев, что я маюсь от безделья, он выдвинул эту, как казалось в тот момент, безумную идею, за которую я радостно ухватилась. А что, образование соответствует, опыт работы имеется. Вперед! Я получила лицензию, купила, на всякий случай, пистолет, естественно, с разрешением и дала объявления во все местные газеты.

Так что работаю я теперь частным детективом и на недостаток заказов не жалуюсь. Народ в городе живет разный: кому неверного супруга или супругу уличить надо, кому выяснить, куда из магазина вещи пропадают, куда несовершеннолетний оболтус по вечерам бегает, не колется ли. Бывали случаи и покруче, с убийствами из мести, ревности. Одним словом, всего хватало. Тем и хороша моя работа, что никогда не знаешь, какого тебе клиента судьба пошлет, с чем на этот раз столкнешься. Услуги мои теперь стоят дорого, но без ложной скромности могу сказать, что они того стоят. Да, я люблю хорошо жить, но на честно заработанные деньги, не за всякую работу возьмусь, не со всяким клиентом свяжусь.

Однако я что-то разболталась, редко со мной такое случается. Чаще всего, когда я чем-то расстроена, как, например, сейчас из-за Власова.

Мыкола, который уже давно перешел из райотдела в информационно-аналитический центр областного управления милиции, или для краткости Управу, обрисовался с новостями в понедельник, 19 мая. Дело в том, что, проведя в свое время целый месяц на семинаре в Москве, он, благодаря своему общительному характеру, завязал там массу полезных знакомств, которыми, при необходимости, делился, в том числе и со мной. Были в моей практике несколько дел, когда его московские связи мне очень помогли. Но, как говорится, долг платежом страшен. Теперь же его московский знакомый попросил Николая найти в Баратове хорошего, честного детектива для одного очень солидного и серьезного клиента. Колька пообещал поискать. Вот он и позвонил узнать, насколько я загружена.

А я как раз только что закончила очень смешное и трогательное дело. Один армянин перевез из маленького родного городка в Баратов свою семью: жену, детей. Прожили они здесь несколько месяцев, и стал он замечать, что жена днем куда-то уходит и вообще ведет себя странно: вид усталый, взгляд тоскливый, и не ест ничего. Решил муж, что у жены любовник завелся, и попросил меня проследить, где же его жена днем бывает.

Оказалось, что она, насмотревшись телевизора и наслушавшись реклам, решила похудеть, а то муж ее, такую толстую, бросит. Накупила таблеток, села на диету, записалась в фитнес-центр на то время, когда дети в школе, а муж на работе. Хорошо хоть в солярий хватило ума не ходить.

Ну, я мужу и объяснила, что вид усталый, потому что на занятиях нагрузка для нее очень большая, не ест ничего, потому что на диете, а взгляд тоскливый, потому что постоянно очень кушать хочет, а главное — она его любит и потерять боится, и фотографии ее показала, где она степ-аэробикой занимается. Васька даже под кресло забился и испуганно оттуда выглядывал, когда армянин, взглянув на эти снимки, вскочил и минут десять, отчаянно жестикулируя, что-то очень громко мне говорил, правда, не по-русски, но общий смысл я поняла: «Манана, дэвочка, нэ порть фигуру, ыды домой». А через час привез мне пять бутылок «Наири» (это кроме оговоренного гонорара) и сказал, что лучшего коньяка на свете не бывает.

Так что я охотно согласилась взяться за новое дело, тем более для москвича. Расценки на нашу работу в столице значительно выше, чем в Баратове, и счет я собиралась выставлять по московским меркам. Я уже говорила, что люблю хорошо жить.

Мыкола перезвонил мне через несколько минут и сказал, что завтра, 20-го мая, встретит клиента со второго московского рейса и привезет ко мне. И вообще, если в связи с этим делом мне потребуется его помощь, то он всегда — Николай тоже любит хорошо жить.

Уборка к приезду столичного гостя много времени не заняла. Главное — кошачью шерсть пылесосом собрать, чтобы клиент мог в нормальном, а не мохеровом костюме отсюда выйти. Васька же у меня КСП, как его Мыкола зовет, но это не контрольно-следовая полоса имеется в виду, а Кот Сибирский Пуховый, и знающие люди говорят, что если его вычесывать, то и на носки, и на варежки набрать можно, только мне этим заниматься лень, да и вязать я не умею. А от меня самой беспорядка немного — ведь для того, чтобы его создавать, в доме надо жить, а я здесь чаще всего только ночую. Правда, не всегда одна, ну да я, как говорят американцы, «белая, свободная, совершеннолетняя».

Рейс из Москвы прибывает в 12.10, полчаса на дорогу. Так что раньше полпервого визита ждать не приходится.

Я подошла к окну — оно как раз на мой подъезд выходит. Хотелось заранее увидеть клиента: я ведь так и не поняла, кто это, мужчина или женщина. Подъехала Колькина «копейка», и с водительского места вылез сам Мыкола, а с соседнего — высокий мужчина в темных очках, джинсах и легкой куртке, на голове кепка, в руках — маленькая мужская сумка. Было в нем что-то смутно знакомое, но я не успела понять, что именно. Они вошли в дом, а я надела большие дымчатые очки, которые с некоторых пор стали непременной частью моего гардероба, и пошла в прихожую, чтобы сразу открыть дверь, когда они поднимутся. Васька — зверюшка любопытная, конечно же, впереди меня.

Следуя давно установившейся традиции, я, как всегда в начале нового дела, чтобы не спугнуть удачу, погладила свой талисман — висящий на отдельном крючочке подаренный мне Игорем на счастье брелок для ключей в виде маленькой фигурки молоденькой беленькой кокетливой козочки, которую я назвала Снежинкой — я ведь в год Козы родилась. И он действительно принес мне удачу, правда, только в работе. Да мне другой и не надо. Как же это больно, горько и несправедливо, что Игоря уже нет в живых! Но я по-прежнему ощущаю его тепло и доброту — ведь мы же видим свет далекой, давно погасшей звезды… Ее самой уже нет, а свет все идет и идет…

Я тряхнула головой, чтобы отогнать неуместные сейчас грустные воспоминания, привычно подхватила навострившего уши Ваську на руки, чтобы он не выскочил на площадку, и открыла дверь.

Остановился лифт, и первым вышел Егоров, а за ним… Я окаменела не хуже жены Лота, мелькнула идиотская мысль, что следующим моим клиентом будет премьер-министр России. И ничего удивительного — за Колькиной спиной стоял Власов. Тот самый. Он снял темные очки и поздоровался.

Оцепенение сходило с меня частями. Первым вернулся голос. Хоть и с трудом, но я смогла поздороваться и пригласила их проходить в квартиру, но Николай отказался:

— Александр Павлович, это Елена Васильевна Лукова, частный детектив, о котором вам говорил ваш друг. А я, с вашего позволения, откланяюсь и вернусь, чтобы отвезти вас в аэропорт.

С этими словами он вошел в лифт, который предусмотрительно задержал на этаже, и был таков.

— Куда прикажете? — голос Власова вернул меня к действительности.

— Проходите, пожалуйста… Куртку можно повесить вот сюда… Присаживайтесь, вот в этом кресле вам будет удобно… Здесь курят… — я растерялась. Да и кто бы не растерялся на моем месте? — Может быть, чай или кофе?

Власов смотрел на происходящее спокойно, давно привыкнув к тому впечатлению, которое производит на женщин:

— Нет, спасибо, Елена Васильевна, — остановил он меня. — У нас только четыре часа, а обсудить надо очень многое. Давайте перейдем к делу.

Но я, закрыв Ваську в кухне, чтобы не мешал, все еще не могла успокоиться и достала одну из подаренных накануне бутылок;

— А может быть, коньяк? — Мне так хотелось его хоть чем-нибудь угостить.

Наверное, решив, что лучше согласиться, чтобы я перестала суетиться и пришла в себя, он сказал:

— Не откажусь.

Я быстро достала фужеры и коробку конфет, а Власов открыл бутылку. Когда коньяк был налит и бокалы подняты, я спросила:

— За что мы выпьем?

— За то, чтобы вы смогли найти моих сыновей, — с этими словами он выпил коньяк и, достав из сумки конверт, протянул мне. — Прочитайте.

Ну, знаете! Это слишком даже для меня. Столько событий в один день «многовато будет»: сначала Власов собственной персоной, теперь известие о том, что у него сыновья есть. «Нет, если я переживу сегодняшний день, то буду долгожителем», — подумала я и совершенно машинально выпила коньяк, как воду, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, ни букета, и даже не закусила. Я взяла конверт и, прежде чем открыть его, достала сигарету — испытанное средство восстановить душевное равновесие. Власов тоже достал сигареты, дал прикурить мне, закурил сам.

И я внезапно полностью успокоилась. Не потому, что закурила, а потому, что началась работа, та самая, которая давала мне не только очень существенное материальное удовлетворение, но и моральное; которую я любила и умела делать.

Я другими глазами посмотрела на Власова. Как же его подкосила смерть дочери — потемневшее лицо, запавшие глаза, ввалившиеся щеки. Он сильно похудел, его роскошные волосы стали какими-то тусклыми. Хотя, если сравнить его с той фотографией с места аварии, то выглядел он, конечно, гораздо лучше. Может быть, заботами Екатерины Петровны, а может быть, дело в чем-то другом, например, в появившейся надежде, что еще не все потеряно для него в этом мире.