Энтони Беркли - Суд и ошибка Страница 3

- "Лондон ревью" - не газета, а журнал,- напомнил Феррерз.

- Лично я внес бы в список какого-нибудь злопамятного автора анонимных писем,- сказал Дейл.- Больше никто не причиняет такого вреда и никого другого не бывает так же трудно предать правосудию.

- За исключением разве что шантажистов,- подсказал мистер Читтервик.

- Кстати, а ведь вы должны кое-что знать об убийствах, Читтервик,заметил Феррерз.- Если не ошибаюсь, вы имели дело с двумя?

- Да, можно сказать и так,- нехотя согласился мистер Читтервик,- но...

- Нет-нет, все строго между нами! Абсолютная конфиденциальность гарантируется. Вопрос не для печати. Продолжайте.

Несмотря на все сопротивление, мистера Читтервика уговорили рассказать об одном-двух увлекательных расследованиях. Графин в третий раз пошел по кругу. Мистер Тодхантер не стал напоминать о том, с чего начался разговор: он чувствовал, что любые попытки сделать это выглядели бы, по меньшей мере, подозрительно. Так или иначе, он уже выяснил все, что хотел узнать. Неделю назад врач сообщил мистеру Тодхантеру, что ему осталось жить всего несколько месяцев. Мистер Тодхантер созвал к себе тщательно отобранных знакомых, надеясь хитростью вытянуть из них совет, как ему распорядиться оставшимся временем. И к величайшему изумлению мистера Тодхантера, ему единодушно посоветовали совершить убийство.

Часть I. Плутовской роман

Мистер Тодхантер в поисках жертвы

Глава 1

* 1 *

Когда мистер Лоуренс Тодхантер узнал от врача, что у него аневризма аорты и что жить ему осталось всего несколько месяцев, поначалу он этому не поверил.

- Сколько вам лет?- осведомился врач, заметив недоверие на лице пациента.

- Пятьдесят один,- ответил мистер Тодхантер, застегивая рубашку на костлявой груди.

- Вот именно. И вы всегда были слабы здоровьем.

- Да, особенно в последние годы,- мрачно подтвердил мистер Тодхантер.

Врач рассеянно играл стетоскопом.

- Тогда чего же вы хотите? Для вашего возраста у вас слишком высокое давление. Если бы вы не следовали моим рекомендациям, то давно скончались бы,- врач, давний знакомый мистера Тодхантера, вдруг проявил неуместную бесчувственность.

Мистер Тодхантер попытался цинично рассмеяться, но даже ему самому этот смешок показался неудачным проявлением дешевой бравады.

- Да, но когда тебе говорят, что через несколько месяцев ты умрешь... Ситуация не из реальной жизни, а прямо-таки из романа.

- В жизни такое часто случается,- сухо заметил врач.- Помимо вашей, существует множество неизлечимых болезней. В первую очередь, конечно, рак. Рано или поздно организм не выдерживает и поддается болезни. Видите ли, это чрезвычайно сложный механизм... Удивительно, что все его детали вообще функционируют так долго.

- Похоже, вы очень легко относитесь к смерти,- заметил мистер Тодхантер не без раздражения, подразумевая под смертью свою собственную.

- Да, это так,- с улыбкой подтвердил врач.

- Вот как?- Мистера Тодхантера на миг покоробило легкомысленное отношение к смерти, особенно к его смерти.

- Именно. Нет, я не религиозен - по крайней мере, в ортодоксальном понимании этого слова. Так уж вышло, что я свято верю в выживание и естественный отбор.

Мистер Тодхантер ответил ему невнятным возгласом.

- А еще я считаю, что наша нынешняя жизнь, физическая,- настоящее мучение, и чем скорее оно кончится, тем лучше. По-моему, требовать сочувствия к умирающему - все равно что сочувствовать узнику тюрьмы, отпущенному на свободу.

- Черта с два!- выпалил удивленный мистер Тодхантер.- Для человека, который любит хороший кларет, это уж слишком.

- Сочувствовать следует узнику,- в запале продолжал врач,- всем тем, кто продолжает томиться в тюрьме. Они понесли личную утрату, хотя им полагалось бы завидовать, а не горевать. Но к вам, дружище, это не относится. У вас нет ни жены, ни детей, ни даже близких родственников. Вам невероятно повезло: БЫ можете покинуть тюрьму, ни о ком не тревожась.

Мистер Тодхантер, который вовсе не считал себя счастливцем, сердито хмыкнул.

- Но если такой взгляд вас не устраивает,- смягчился врач,- мы попытаемся продержать вас в тюрьме как можно дольше, хотя, признаться, я был бы не прочь поменяться с вами местами. Откровенно говоря, вы напоминаете мне того бедолагу в музее мадам Тюссо, которого чернь вызволила из подземелья Бастилии и который не перенес такого потрясения.

- Что за чушь!- рассердился мистер Тодхантер.

- Злиться вам нельзя,- наставительно произнес врач.- Это первое. Убедительная просьба: никаких сильных эмоций, иначе вас немедленно вышвырнут из тюрьмы! И никакой нагрузки! Ходите медленно, ни в коем случае не бегайте; поднимаясь по лестнице, отдыхайте на каждой второй ступеньке, избегайте сильных волнений, постоянно держите себя в руках и не перенапрягайтесь. Да, такая жизнь скучна, но если вы захотите, вы сможете продлить ее. Урезать вас в питании Дальше некуда, а то я бы порекомендовал вам диету. В любом случае аневризма почти наверняка лопнет в ближайшие шесть месяцев - от силы год - в зависимости от вашей осторожности. Вы же просили меня ничего не скрывать.

- Да, просил,- горько подтвердил мистер Тодхантер.

- Как можно больше отдыхайте,- продолжал врач.- Воздерживайтесь от спиртных напитков. Не курите. Господи, да будь я на вашем месте, я бегом бросился бы домой и где-нибудь на полпути испустил дух! Полагаю, вы уже составили завещание?

- Вот уж не думал, что вы садист,- с отвращением выговорил мистер Тодхантер.

- Ничего подобного!- возмутился врач.- К дьяволу садистов! Все дело в вашем врожденном консерватизме Тодхантер. Вы всегда были консерватором до мозга костей. У нас принято жалеть умирающих - кстати, вопреки всем уверениям религии, согласно которой для всех, кроме отъявленных негодяев, смерть является благом,- вот вы и считаете, что я обязан пожалеть вас, а когда я говорю, что завидую вам, то слышу, что я садист!

- Ну ладно,- с достоинством пошел на попятный мистер Тодхантер,- вы не садист. Но почему-то мне кажется, что вы поставили мне этот страшный диагноз, бескорыстно беспокоясь о моем благополучии... Другими словами, я хочу убедиться в том, что диагноз верен.

Врач усмехнулся и протянул ему клочок бумаги.

- Незачем было заговаривать мне зубы. Конечно вы вправе подтвердить свой диагноз - и один раз, и дважды, и трижды. Но все врачи скажут вам одно и то же. Вот вам адрес очень опытного специалиста, пожалуй, даже самого компетентного в этой области. Он вытянет из вас три гинеи, чего вы и заслуживаете.

Мистер Тодхантер медленно надел пальто.

- Хотел бы я знать,- нехотя выговорил он,- действительно ли вы такой сухарь, каким хотите казаться?

- Вы хотите знать, есть ли хоть капля смысла в моих словах? Дружище, его гораздо больше! С моей точки зрения, закон выживания опять подтвердился, причем научно. И что это дает нам? Прежде всего то, что нет состояния ниже и неприятнее, чем физическое существование. Значит, для заурядного и порядочного человека любое последующее состояние будет гораздо более приятным. А следовательно...

- Да, да,- перебил его мистер Тодхантер и ушел.

Преследуемый ощущением, будто все это происходит не наяву, а во сне, мистер Тодхантер на такси доехал до Уэчьбек-стрит. Он мог позволить себе такой расход, но впервые в жизни сел в такси, чтобы добраться из Ричмонда, где он жил, до Уэст-Энда: в финансовых вопросах мистер Тодхантер был так же щепетилен, как в вопросах здоровья. Однако на сей раз обстоятельства потребовали поездки на такси. Специалист взял свои три гинеи и подтвердил диагноз и прогноз слово в слово.

Потрясенный мистер Тодхантер снова остановил такси. Он был осторожным человеком и редко принимал окончательные решения, не узнав, что думают об этом по крайней мере три человека. Поэтому он отправился ко второму специалисту, который никак не мог быть в сговоре с первыми двумя. Когда третий диагноз в точности совпал с первыми двумя, мистер Тодхантер наконец поверил в него.

В Ричмонд он вернулся на такси.

* 2 *

Мистер Тодхантер был старым холостяком. Эту участь он избрал сам, ибо, несмотря на полное отсутствие качеств, способных пробудить в даме страсть, у него не раз мелькала мысль, что это поправимо. Не то чтобы мистер Тодхантер питал отвращение к слабому полу. По своей натуре, которую он так и не научился маскировать покрывалом цинизма и пресыщенности, он был чувствителен и раним. Мистер Тодхантер принадлежал к тем несчастным, которые, несмотря на разочарования, постигающие их одно за другим, придерживаются лучшего мнения о своих ближних. Ничто не могло убедить мистера Тодхантера в том, что его друзья способны на подлость. Конечно он знал, что взрослые мужчины истязают детей, что приличные на вид женщины пишут в высшей степени неприличные анонимные письма и что в этом далеком от совершенства мире немало грязи. Но неблаговидные поступки всегда совершали другие люди, не принадлежащие к числу друзей и знакомых мистера Тодхантера. Последних он машинально наделял высшими достоинствами, и даже если ему пытались доказать обратное, он с негодованием отвергал подобные попытки.