Александр Трапезников - Убийственный пароход Страница 3

"Хорошенькое судно! - подумал Второв, принимая душ. - Этак мы непременно на какую-нибудь мель наскочим". С этой минуты он решил больше не пить ничего крепче кефира. В течение двадцати четырех часов.

Пора было идти завтракать, но в каюту неожиданно ввалился Курицын, небритый и растерзанный, с поцарапанной щекой, в расстегнутой рубашке и ботинках на босу ногу.

- Я тебе пиво принес! Холодное! - заорал он, словно у Гая было совсем скверно со слухом. - Пльзенское! А я так и не сомкнул глаз. Знаешь, где я провел остаток ночи? У одной дамы.

- Ты всегда отличался жеребячьими способностями. Это она тебя так расцарапала?

- Нет, кот. На нашем корабле живет настоящий тигр. Ему почему-то не понравилось, когда я стал чистить им свои ботинки.

- Слушай, Антошка, ты ни капли не изменился! Я, правда, так и не понял, чем ты сейчас занимаешься. И как тебя занесло на этот пароход?

- Мне необходим свежий речной воздух. Легкие не в порядке. А работаю... Кручусь в бизнесе. Оказываю кое-какие коммерческие услуги по части недвижимости. А ты, значит, книжки стал писать?

- Под псевдонимом Чарский. Забирай пиво и проваливай, я иду завтракать.

- Ну и хрен с тобой, подавись там осетриной! - обиделся Курицын.

В столовой на верхней палубе приглушенную тишину нарушало позвякивание ножей и вилок. Пассажиров было немного. Стюард, посмотрев список, провел Второва к его столику, за которым уже сидела Юлия Полужанская. Увидев своего нового соседа, она недовольно поморщилась.

- Приятно, что мы с вами в одной связке, - приветливо сказал Гай. Кушайте, кушайте, не торопитесь. Отнимать ничего не буду.

Полужанская отложила столовый прибор и посмотрела на Второва как на редкое, не известное науке насекомое.

- Должно быть, вы кажетесь себе ужасно остроумным, - произнесла она вполголоса. - Но если вы закурите свою вонючую сигару, я попрошу, чтобы вас пересадили за другой стол.

У неё были большие зеленые глаза и блестящие темные волосы. Лицо, руки, обнаженные плечи покрывал тропический загар, привезенный с какого-нибудь престижного курорта. В сережках искрились два маленьких бриллианта, на которые Второв сразу обратил внимание.

- Если это будет способствовать вашему пищеварению, я готов не только не курить, но даже не есть, не пить и не дышать. Но тогда вам придется раскошелиться на мои похороны.

- По морскому обычаю вас просто зашьют в мешок и бросят за борт. Расходы будут невелики.

Наконец-то лед начал таять, отметил про себя Второв: она, оказывается, не такая уж бука. И любит драгоценные камни. Перстень на её пальце украшал замечательный изумруд в серебряной оправе, а жемчужное ожерелье стоило не меньше штуки баксов. Интересно, что же она носит по вечерам, если выходит в таких драгоценностях к завтраку? А вот обручального-то колечка нет...

- Позвольте полюбопытствовать? Почему вы отправились в столь опасное и продолжительное плавание одна? - спросил Второв, сделав официанту заказ. Пресытились светскими приемами и балами?

- Почти угадали, - уклончиво ответила Юлия. - А вас это шокирует?

- Нисколько. Наоборот, отчего-то даже приятно.

- Не тратьте зря порох. На отдыхе я не флиртую.

- Понимаю. Жаль. Прошу прощения.

Допив кофе, Полужанская поставила чашку и поднялась из-за стола.

- Теперь можете курить, - произнесла она и направилась к выходу.

6

После отличного завтрака - холодной телятины, консоме с гренками и золотистой поджаренной цветной капусты - Гай Второв отправился осматривать пароход, на котором ему предстояло пробыть двадцать один день. Если, конечно, он не изловит преступника с похищенным бриллиантом раньше.

Закурив тонкую сигару, Второв начал исследование с верхней палубы. Здесь находились столовая, ресторан, бар, солярий, библиотека, мужская и женская сауны, спортивный зал с тренажерами, площадка для игры в пинг-понг, открытый бассейн, кинозал и, наконец, несколько кают для пассажиров и членов экипажа. На капитанском мостике стоял старший помощник с огненно-рыжими волосами. На флагштоке развевался треугольный желто-синий вымпел с надписью "Гнозис", словно пароходом владела не фирма с таким названием, а некое государство. Передав управление рулевому, старпом спустился к любознательному пассажиру.

- А где же капитан? - спросил Второв, обменявшись с рыжим приветствиями.

- Немного не в себе, отдыхает, - отозвался старпом.

- Жаль, хотелось бы расспросить его о "Коломбине".

- А он вам все равно ничего толком не расскажет. Иоганн Яковлевич всего два дня как капитан "Коломбины". А до этого он плавал по Енисею.

- Так, может быть, вы...

- Конечно, - охотно согласился старпом, которому, очевидно, скучно было стоять на мостике. - Я на этом пароходе пять лет. С того дня, когда его вновь спустили на воду.

За полчаса разговора с рыжим старпомом, которого звали Олег, Второв получил исчерпывающую информацию. Судно было построено ещё в начале века купцом Камышниковым, затем, при советской власти, совершало грузовые перевозки по Волге. С конца семидесятых стояло на приколе в одном из отстойников Москвы-реки. Там бы, наверное, и сгнило, если бы не предприимчивый Лукомский. Завладев пароходом, он перекрестил его в "Коломбину", обновил, практически полностью сменив корпус, переоборудовал, реконструировал. Остались экзотическая труба и гребные колеса, но все это был камуфляж: судно работало на дизельной установке, вполне отвечало современным параметрам и могло развивать при желании приличную скорость. Но дело в том, что желания этого не требовалось. Пассажиры хотели полного погружения в старину, во времена первых пароходов, паровых машин и взрывающихся время от времени котлов. Поэтому дизайн обновленной "Коломбины" был выполнен в стиле ретро. Правда, дым из трубы не шел слишком дорогое и опасное удовольствие.

В длину судно достигало почти ста метров. Команда состояла из двадцати семи человек, включая матросов, стюардов, машинистов и обслуживающий персонал. В своих трюмах "Коломбина" перевозила различные грузы - из Москвы в Астрахань и обратно. Не гонять же пароход туда-сюда только ради пассажиров! Их, кстати, на каждый рейс набиралось не более тридцати - по количеству комфортабельных кают, которые размещались на обеих палубах, а также в бортовых отсеках. И вообще, пароход напоминал небольшой сказочный городок - чистый, уютный, весело скользящий по водной глади.

На пути до Астрахани предстояло пройти по каналу Москвы-реки, преодолеть несколько шлюзов и водохранилищ, выйти к верхней Волге и двигаться на восток - до Казани, делая остановки в Кимрах, Угличе, Рыбинске, Ярославле, Костроме, Юрьевце, Нижнем Новгороде, Чебоксарах; а после столицы Татарстана круто спускаться вниз, на юг - через Симбирск, Самару, Балаково, Саратов, Камышин, Волгоград, Ахтубинск - и так до Каспийского моря. За ночь "Коломбина" уже прошла Химкинское водохранилище, оставив позади Тушино, два моста, пристань Водники, несколько деревень, водосборники и надоедливые шлюзы.

Теперь пароход проплывал мимо Дмитрова, как бы разрезая его на две части. Часа через два-три они должны были выйти из канала в Московское море.

- А сам владелец часто плавает? - спросил старпома Второв: это Полярника интересовало больше всего.

- На моей памяти - первый раз, - ответил Олег. - Насколько мне известно, Лукомский вообще панически боится воды. Сам удивляюсь, чего это ему взбрело в голову?

Старпом вернулся на капитанский мостик, а Второв начал неторопливо прогуливаться по палубе. Его беспечность была обманчивой: он прислушивался к разговору супружеской четы средних лет. Это были Шиншиловы преподаватели московского вуза, довольно скучная и чопорная пара в одинаковых роговых очках. Одна фраза, прозвучавшая в разговоре, заинтриговала Второва.

- Теперь он наконец-то в наших руках и никуда не денется, - сказал Шиншилов жене.

Что или кого он имел в виду?

7

Заперевшись у себя в каюте, Второв вновь проанализировал ту скудную информацию, которую ему предоставило руководство "Прим". Кое-что ему удалось выяснить и по своим каналам - ещё до круиза. Итак, бриллиант "Глория", весом в тридцать восемь с половиной каратов, подаренный в начале девятнадцатого века английской королевой супруге Александра I - царице Елизавете Алексеевне. Был вставлен придворным ювелиром Дюбевалем в золотую панагию и обрамлен изумрудами, сапфирами, рубинами и жемчугом. После Октябрьского переворота многие царские сокровища пропали, были растащены. Панагия уцелела, хотя драгоценные камешки из неё выковыряли. Но бриллиант "Глория" сохранился: такую знаменитую вещицу трудно было бы скрыть, и до последнего дня она хранилась в Алмазном фонде.

А три недели назад Алмазный фонд неожиданно посетила дочь Президента. Сопровождали её Главный руководитель администрации, начальник ФСБ и первый вице-премьер, курирующий по роду деятельности Гохран и прочие подобные заведения. Дочь привезла секретный Указ самого Президента - предоставить "первым леди государства" некоторые драгоценные изделия (временно, на один день) для проведения приема испанского короля и королевы. Драгоценности предполагалось вернуть немедленно после окончания раута. Всего было подобрано брошей, ожерелий и колец на общую сумму в сорок миллионов долларов.